Я закрываюсь рукой, стараюсь прогнать надоедливый лучик, но он упорно пытается пробиться под веки.
Поворачиваюсь на бок и вспоминаю, что забыла вчера зайти в магазин. Ну, вот, осталась без хлеба...
Вздохнув, сажусь в постели и понимаю, что все еще нахожусь в уютной винтажной спальне.
Хм, безумие затянулось. Быстро встаю, пробегаю к шкафу и роюсь в нем. Нахожу платье с рукавами фонариками и поспешно одеваюсь. В зеркале отражается все та же милашка, но теперь встрепанная, с чуть припухшими ото сна глазами.
Что такого страшного она сделала? Почему муж решил променять ее на другую? И при чем тут я?
В голове роятся самые смелые предположения. Наиболее экстравагантное — я попаданка в магический мир. А генерал Грэхем какой-нибудь дракон или... или виверна.
3
Развеселившись, я умываюсь в ванной, которую нахожу в соседнем помещении, и сбегаю вниз. Иду на запах жареного бекона и яичницы. Еще пахнет зеленью и свежевыжатым соком.
Интуитивно нахожу кухню. Двери гостеприимно распахнуты и я останавливаюсь в проеме. Развернувшася картина заставляет поморщиться.
Не знаю, что такого вытворила эта Анна, но она точно не заслужила подобного унижения.
Я прислоняюсь к косяку и наблюдаю романтичную идиллию: брюнетка, — Шейла, кажется? — колдует над плитой. За столом сидит генерал в рубашке с засученными рукавами.
Кухня большая, но уютная. Мне нравится.
Если бы убрать отсюда этих двоих...
— Проходи, Анна, — спокойно обращается ко мне муж и встает навстречу.
Шейла выжидающе смотрит, а я не знаю, что говорить, как реагировать. Мне все равно. Я не понимаю, что происходит.
— Лопнула шина автомобиля и мне пришлось вернуться, — натянуто улыбается Шейла.
А я размышляю, она все-таки любовница или невеста, которая метит на место Анны? Может, все сразу?
Генерал подвигает мне стул, а Шейла произносит:
— Я ведь часто оставалась у тебя на ночь, когда мы еще были подругами... — она запинается и недостоверно изображает смущение. — До всех этих событий.
Сажусь за стол, но успеваю заметить торжествующий блеск в глазах Шейлы.
Как же банально...
— Я потеряла память. Ничего не помню, — улыбаюсь и снимаю крышку со сковородки, которую Шейла ставит на мраморную столешницу. Кушать хочется ужасно.
Шейла злится.
— Хватит придумывать все новые и новые отговорки, чтобы избежать развода! Имей гордость и уступи дорогу! Я рожу ему здоровых наследников, а ты...
Генерал хмурится. Кажется, ему не нравится поведение девицы.
— Помолчи, Шейла, — рявкает он на нее.
Я беру графин и разливаю сок по стаканам, изображая хозяйку. Чувствую себя странно и неловко — ведь я к этим людям не имею никакого отношения.
Генерал (его имя Рэм, кажется) переводит на меня тяжелый взгляд и я вспоминаю его вчерашний поцелуй. От этого делается совсем неловко. Чувствую, что краснею и прикусываю нижнюю губу.
— Это правда? Ты потеряла память, когда упала в саду?
Я киваю. А перед глазами мелькает смутное воспоминание о боли, опалившей плечо. Нужно будет проверить — вдруг синяк остался?
Генерал Грехэм смотрит на меня в упор. Он явно не верит ни одному моему слову.
— Я отправлю Шейлу и поговорим. Завещание зачитывают во второй половине дня, так что успеем разобраться.
В его голосе звучит глухое недовольство, но я просто ем и не гляжу на него.
Вкус сока очень яркий, насыщенный. Я явственно ощущаю, что насыщаюсь, получая удовольствие от еды.
Нет, все что происходит со мной сейчас — правда.
В сердце разгорается надежда — возможно ли начать новую жизнь... без ожогов?
Генерал выходит и зовет госпожу Саманту, а Шейла что-то говорит, но я завороженно смотрю на плиту. Там и близко нет газа. Полированная поверхность светится магией.
— Отцепись от него, — шипит Шейла, перегнувшись ко мне через стол. — Твоя семья не хочет тебя видеть, но, может, бабка оставила тот клочок земли, что обещала. Уезжай из Клейтона и позволь ему стать, наконец, счастливым.
Я непонимающе моргаю и смотрю в холеное лицо. Замечаю, что на нем слишком много пудры.
— Ты тянешь его назад, — ее красные губы кривятся.
Тру лоб. Мне нравится идея с потерей памяти. Сегодня вечером, когда генерал оставит меня, попытаюсь осторожно поспрашивать экономку. Но уже сейчас очевидно, что Анна не смогла забеременеть и ее сменили на другую.
— Шейла! — снаружи слышится низкий голос генерала и «подружка», злорадно ухмыльнувшись, выпрямляется.
Но почему в глазах победительницы читается лютая зависть?
— Он никогда не простит тебя, — шипит она напоследок.
За что не простит, Боже?
Я некоторое время сижу на кухне, а потом отправляюсь на верхний этаж. Проверяю все двери, пока не натыкаюсь на спальню мужа.
Задернутые шторы. Полумрак и горький мужской запах с нотками все того же парфюма.
Взгляд останавливается на разобранной постели и я стараюсь понять, спала ли тут Шейла. В голове тупыми отголосками бьются эмоции настоящей Анны.
Боль. Ревность. Горечь.
Она любила мужа, я уверена.
Но, получается, сейчас в ее теле я? Меня выбило сюда при столкновении с грузовиком, а Анна? Что с ней случилось?
— Передумала и решила навестить меня? — раздается за спиной и я резко разворачиваюсь.
В дверях стоит генерал Грэхем.
Отчего-то этот мужчина заставляет нервничать.
— Я пойду, — вежливо улыбаюсь.
Обычно жены в таких ситуациях устраивают скандалы, но мне лень. Я в замешательстве от свалившейся на голову новой жизни и очень боюсь проснуться. Больше не хочу быть некрасивой Ясей.
— Неделю назад ты сама предлагала мне себя, помнишь? — спрашивает он.
Я вздрагиваю от испанского стыда за Анну. Распрямляю плечи и стараюсь покинуть комнату, но этот шкаф стоит в дверях и мне
