Ознакомительная версия.
Дальше она тренировалась, как сумасшедшая — подолгу сидела на земле с закрытыми глазами и воображала все, что приходило на ум: улицы Руура, собственную комнатку под лестницей, пансионат, иногда высокий шумящий лес, которого она не видела никогда в жизни, и Коридор отзывался. Медленно и неверно ткал из тумана стены домов, пыльные дорожки, глиняные вазоны у дверей торговцев, даже ровные, увенчанные кронами стволы деревьев — всячески пытался угодить страннице, но как только та пыталась стабилизировать объекты — зафиксировать их в пространстве, — ничего не выходило. Стоило подняться с земли, протянуть руку к лежащему неподалеку камешку, как все исчезло, снова таяло и теряло форму.
Тайра уставала. Силы здесь набирались медленно, а тратились быстро.
Однажды ей приснилась карта — карта Коридора со множеством светящихся точек — входов-выходов и даже пояснений на непонятном языке, и, проснувшись, она долго пыталась ее вспомнить. Может, здесь имеется дверь, которая выпустит ее наружу? Разум долго терзал остатки сна, пытаясь сложить их воедино, как разорванные части головоломки, но так и не смог — ведь сны — это чужая память — память нефизического тела, — и задерживаться в чьей-то голове ей не хотелось.
Если бы кто-то спросил, сколько дней Тайра провела в этом месте, та, не задумываясь, ответила бы «семь». Или «восемь». Так ей почему-то казалось: наверное, работали внутренние часы. А если дней прошло всего семь, значит, их осталось еще примерно три с половиной сотни? Одинаковых, серых, унылых, одиноких и похожих на друга много-много сотен дней?
Нет, ей такого не выдержать. Разум утомится, одичает и озвереет от внутренней и внешней пустоты раньше, чем у остатков физической оболочки истлеют последние силы.
Глядя на расстелившийся до самого горизонта туман, Тайра села на землю, уперлась локтями в колени и вздохнула. Туман-туман-туман. Ни цветов, ни красок, ни звуков — другая разновидность ада. Неужели она познает их все?
Хотелось пить — не телом, но умом. Хотелось держать в руках ложку, иметь возможность сидеть или лежать на кровати, куда-то ходить, покупать продукты, готовить. Хотелось жить и снова чувствовать.
Неслышно тикали секунды; изредка мелькали справа или слева темные сгустки — появлялись и тут же уносились прочь. Мысли путались.
Измученная зацикленностью собственных дум, она подняла глаза к несуществующему небу и тихо прошептала: «Пусть кто-нибудь придет. Живой. Хоть кто-нибудь…»
Ей бы пообщаться. Хоть недолго, хоть минуточку — посидеть с кем-нибудь рядом, — лишь бы не одной, — поговорить.
Наверное, не услышат. Никогда не слышат, но Тайра, невзирая на накрывшее надежду разочарование, продолжала беззвучно молиться.
Отличное от предыдущих событие случилось после трех периодов бодрствования и четырех периодов сна — теперь время делилось ими.
Она как раз раздумывала, чем занять заскрежетавший от бездействия ум, — новой попыткой воплощения травы или же очередным перебором сохранившихся воспоминаний, — когда увидела его — человека.
Справа от нее, литах в четырех, неторопливо и осторожно, будто туман мешал ему видеть, шел человек — бело-голубой, чуть светящийся, настоящий. Не тень, не муар, не сгусток — нормальный мужчина в легкой, похожей на туру накидке поверх обнаженного тела и с непокрытой головой.
Тайра моментально вскочила на ноги.
— Эй!
И бросилась следом.
— Эй, вы меня слышите? Вы живой?
Мужчина не оборачивался и не реагировал; за ним несколькими парами голодных глаз следили тени — следили, но не кидались — наблюдали.
Тайра бежала следом за незнакомцем с гулко бьющимся сердцем и боялась: только бы не сожрали, только бы не утащили с собой, только бы не утащили во тьму монстры — она ведь не успеет даже поговорить…
— Подождите! Стойте! Вы меня слышите? Да стойте же!
Мужчина услышал. Застыл, обернулся, долго смотрел на подбежавшую девушку не удивленным, скорее любопытствующим взглядом, как будто уже некоторое время ожидал увидеть здесь кого-то — «кого-то», но не ее.
И… он оказался полупрозрачным, не живым, как она полагала.
— Призрак. — Разочарованно выдохнула Тайра. Просто еще один воплощенный туманом призрак — на этот раз без города, всего-то…
От услышанного брови мужчины поползли вверх. Его мясистое лицо не было ни примечательным, ни красивым: комковатый нос, круглые глаза, редкие волосы. Странно, что она видела прожилки на пористой коже: лопнувшие сосуды на носу, родинки, светлую щетину. Очень натуралистично воплощенный объект — Коридор постарался.
— Я не призрак. — Вдруг ответил незнакомец, и слова его прозвучали для Тайры музыкой просто потому, что это были звуки — издаваемые не ей самой звуки. — А вы… а вы кто?
— Я? — Она вдруг растерялась. Сказать «я тут живу»? Назвать имя? Нет, свое имя она точно не выдаст.
— Вы, должно быть, Проводник! — Вдруг оживился мужчина-«не призрак». — Как же… точно! Я не думал, что мне посчастливится встретить одного. Я уже час как пребываю в астральной проекции, пытаюсь отыскать вход в Тируан. Помогите мне найти его, а то скоро мои силы иссякнут, и я проснусь…
Ах, вот оно что! Нет, не призрак — очередной слабенький колдун. Ким говорил, что некоторые маги во время медитации или сна занимаются погружением сознанием — своей нефизической оболочки — в другие миры: ищут, исследуют. Значит, и этот, завернутый в простынь, на самом деле сейчас спит в кровати в одном из миров, пока его неугомонное сознание ищет вход в какой-то Тируан.
Что ему сказать? Пожелать удачи с поисками? Его не попросишь посидеть рядом с собой часок-другой — у него цель.
Стало грустно и снова тоскливо.
— Надеюсь, вы найдете, что ищете.
— Вы не поможете?
Тайра отвернулась, потеряла интерес к незнакомцу. Что с него толку? Через минуту-две или час он исчезнет. Да и вообще, рядом с ней не тело, а одна из его оболочек — тонкая, непрочная, почти пустая. Поэтому тени и не кидаются.
— Не думаю, что могу помочь.
— Но, вы же здесь… обитаете? В Коридоре? И вы не из Нижнего мира.
Спасибо, угадал. Она теперь вообще ни из какого мира. А полупрозрачная проекция, тем временем, не унималась:
— Наверное, знаете короткие пути к точкам входа? А то ведь я часами могу блуждать. Помогите мне, пожалуйста, и я вас отблагодарю.
Что? Отблагодарит? Ей на секунду стало интересно — нет, не то, что бы она могла помочь, но все-таки.
— И чем же?
Маг оживился.
— Доведите меня до входа в Тируан, и я, как это принято в тонком мире, поделюсь с вами своей энергией. Щедро, обещаю. Я не жаден и никогда не был.
Ознакомительная версия.
