— Он выглядит совсем, как Стикс.
Отец с братом остановились, так как тоже их услышали.
— Да что ты говоришь? — другой голос спросил.
— Это правда, — сказал первый сенатор, — они должно быть близнецы, иначе, чем объяснить их такое сходство. Единственное отличие в их цвете глаз.
— У него жуткие глаза, — вмешался третий сенатор, — должно быть он сын какого-нибудь бога, но какого конкретно, он не говорит.
— И ты хочешь сказать, что он в притоне?
— Да, — сказал второй человек, — Кронтес, тебе стоит с ним встретиться. Мне чрезмерно помогает найти общий контакт с королевским ублюдком то, когда он притворяется Стиксом. Проведи с Ашероном час у него на коленях, и когда снова увидишь Стикса, то перед тобой откроются новые перспективы.
Они засмеялись. Я почувствовала, как кровь отлила от лица, а отец со Стиксом наоборот покраснели от ярости.
— Тебе нужно было присутствовать на нашем вчерашнем банкете, — сказал первый мужчина, — мы нарядили его в королевские одежды и пустили по кругу, как горячую сучку.
Мне внезапно стало плохо. Отец ворвался в эту группу, зовя на ходу охранников, чтобы арестовать сенаторов за клевету на Стикса. Стикс был опозорен. Истерический смех внутри меня смешался с болью. Зевс запретил оскорблять Стикса. Не имеет значения, что это именно Ашерона унижали и заставляли им прислуживать. Всем было плевать на него. Всем, кроме меня.
23 июня,9529 г до н. э.
На рассвете я одна покинула дворец. Это было глупой задумкой, но я не могла себя остановить. Сегодня Ашерону исполняется девятнадцать. Я прекрасно знала, что никто и никогда не дарил ему подарков на день рождения. Я вообще не была уверена, знал ли он точную дату своего прихода в этот мир. И я вспомнила о праздновании, которое запланировала для него, когда отец все испортил, вернув его в Атлантиду. Я спрятала подарок под плащ и направилась по пустынным улицам к притону, который посещала ранее. Я постучала в заднюю дверь и позвала Катеру, после небольшого ожидания, она появилась, нахмурившись.
— Моя госпожа? Зачем вы здесь?
Я нежно улыбнулась ей.
— Я снова хочу увидеть Ашерона. Всего на несколько минут.
Грусть появилась в ее глазах.
— Я бы и рада вам помочь, моя госпожа, но его здесь больше нет.
Ледяной ужас пронзил мое сердце.
— Что? Куда он ушел?
— Я незнаю, куда его забрали?
— Забрали? — осторожно прошептала я, это слово, надеясь в тайне, что она имела ввиду не то, о чем я думала. К сожалению это было правдой.
— Его арестовали несколько месяцев назад. Королевские стражники появились однажды днем, они ворвались через главный вход и потребовали показать королевского двойника. Они вытащили Ашерона из постели, так как он еще спал, и заковали его в цепи, а затем выволокли его отсюда, и с тех пор я о нем больше ничего не слышала.
Я стояла там, как вкопанная. Мои пальцы обмякли, и я выронила подарок. Мой отец забрал его? Конечно, это сделал именно он. Я должна была сразу догадаться. Без сомнений он послал за ним людей в тот же день, когда услышал разговор сенаторов. Какая же я дура, что сразу не проверила это. Я была слишком занята мыслями о предстоящем событии с Апполоном. Мне должно быть стыдно, что сначала я не подумала об Ашероне. Я не могла даже представить, что они с ним сделали. Единственное, что хоть немного успокаивало меня, было то, что отец не мог убить Ашерона, не убив при этом и Стикса. Катера подняла мой подарок и протянула его мне. Я поблагодарила ее по привычке и ушла. Ашерон должен быть где-то во дворце. Не важно, чего мне это будет стоить, но я найду его и вытащу оттуда.
23 июня,9529 г до н. э.
Был уже полдень, когда я, в конце концов, выяснила, где держат Ашерона. Я знала, что лучше не расспрашивать об этом отца, потому что это бы только разозлило его, а я бы не получила ни капли интересующей меня информации. Поэтому я и решила расспросить дворцовую охрану. Это было легче сказать, чем сделать. Большинство из них просто ничего не знали, а те, кто знал, отказывались говорить, боясь отцовской ярости. Но в итоге я получила ответ. Моего брата поместили в самую низкую часть дворца, под фундаментом, где содержались самые страшные преступники: насильники, убийцы, предатели… И один молодой принц, чей отец ненавидит его только за факт рождения. Я не хотела спускаться туда, где можно было услышать крики и стоны проклятых, почувствовать запах гниющей плоти и пыток. Только знание того, что Ашерон был там, придало мне мужество, которое требовалось.
Я была уверена, что если бы был выбор, его бы там уже давно не было. Я шла вниз по петляющим коридорам, натянув свой плащ сильнее, чтобы согреться. Здесь было очень сыро и холодно, а также темно и беспросветно. Даже мой факел не мог рассеять темноту. Когда я проходила мимо клеток, свет факела выхватывал из темноты тех, кто молил меня о пощаде. Но не меня им стоило просить сжалиться, а моего отца. Но, к сожалению, это чувство ему не было знакомо. Начальник охраны привел меня к маленькой двери в самом конце коридора, однако отказался ее открывать. Я слышала лишь звук капающей воды и больше ничего. В воздухе витал какой-то зловонный запах, и от этого я стала задыхаться. Я не знала, откуда он мог взяться. В общем, это было очень пугающее место.
— Просто дайте мне ключи. Клянусь, об этом никто не узнает.
Охранник побледнел.
— Я не могу, Ваше Высочество. Его величество, дал ясно понять, что тот, кто откроет эту дверь, будет замучен до смерти. Мне нужно кормить детей.
Я поняла его страх и прекрасно знала, что отец убьет его за непослушание. Одни боги знают, он убивал и за меньшее. Я поблагодарила его и дождалась, пока он уйдет, прежде чем села на холодный сырой пол и открыла маленькое окошечко, предназначенное для передачи еды в клетку.
— Ашерон? — позвала я, — ты там?
Я растянулась на полу, чтобы заглянуть в отверстие, но ничего не смогла увидеть, ни плоти, ни одежды, ни света. В конце концов, я услышала, как что-то тихонько зашуршало.
— Рисса? — его голос был слабым и хриплым, но, тем не менее, и это меня обрадовало.
Он был жив. Я просунула руку в отверстие.
— Это я, акрибос.
Я почувствовала, как он взял мою руку и легонько потряс. Его пальцы были очень тонкими, почти как у скелета, а прикосновение — нежным.
— Ты не должна здесь находиться, — сказал он дребезжащим голосом, — никому не позволено разговаривать со мной.
Я закрыла глаза от его слов и глубоко вздохнула. Я хотела спросить, как он, но и так хорошо знала ответ. Как он может себя чувствовать, живя в клетке, как животное? Я сильнее сжала его руку.
