Ознакомительная версия.
Потому что приносила облегчение, повергая во тьму, полную разбитых надежд, обернувшихся блестками звезд.
Боль распаляла, распинала, терзала и била, топила, торопя опуститься на самое дно.
Лена не хотела ничего знать, кроме губ Адама на своих губах, рук его на своих руках. Душа достигла места, откуда поднималась темная вода. И вместо мрака и смрада, увидела скрытые от живых глубины космоса. Там проносились ядра-солнца и электроны-планеты. Там зарождалось и заканчивалось существование материи, переходящей из одной формы в другую.
Поток энергии пролился по позвоночнику, обжигая и согревая. Ледяное пространство наполнилось ветром. Ветер бил в лицо, разбрасывая светлые волосы по сторонам.
Широко распахнув глаза, Лена смотрела как свет, который каждый из них источал поодиночке, объединился и мерцал теперь не белым и не алым, а ярко-голубым, окружая их обоих, как раковина жемчужину.
А затем свет погас. Осталась только темнота. Снова стало тихо. И в тишине было различимо только напряженно дыхание.
— Адам? — встревожено позвала Лена.
Он стоял, белый, холодный и страшный. Звериные глаза исподлобья воззрились на девушку, буквально въедаясь ей в лицо, словно кислота. Лицо призрачного любовника подействовала на Лену, как вид змеи на зайца. Неожиданно запрокинув голову по-волчьи, назад, призрак завыл. Вой сменился демоническим хохотом. Оглушительные звуки терзали и слух, и душу.
Лена попятилась, приходя в ужас от всего, что произошло здесь.
— Этого не было. Всего этого не могло быть на самом деле!
— Не было? Посмотри на меня, — шептал призрак во мраке вкрадчивым голосом научившегося говорить леопарда.
Он то исчезал, то появлялся, резко перемещаясь из стороны в сторону, словно и вправду был хищным неведомым зверем. Медленно, на четвереньках, но при этом каким-то чудом сохраняя устрашающую грациозность:
— Лена, посмотри на меня. Иди ко мне…
— Почему ты так поступаешь со мной? — Замерзающие губы, потерявшие чувствительность, плохо слушались и слова с трудом проговаривались. Приходилось прилагать усилия, чтобы выговаривать слова. — Я не могу… — пыталась она говорить, но голос не слушаясь, срывался, затихал. Падал вниз с белым потоком снежинок: — Я не хочу умирать!!! Я не готова. Не сейчас…. Не теперь… Пожалуйста!
Руки Адама подхватили её, отрывая от земли. В следующее мгновение девушка почувствовала, что поток живительной, почти горячей воды пролился на них сверху.
— Так теплее? — Мурлыкал призрачный голос у неё над ухом. — Так лучше?
Доверчиво открыв глаза, Лена задохнулась. Не вода лилась на неё сверху. Кровь!
Кровь пропитала собою все. В крови было платье, ноги, руки. Алыми стали волосы. Лена вся была в крови, — словно её освежевали.
— Пусти меня! — истерично билась она в его руках. — Хватит!!! Я больше этого не вынесу! Пожалуйста, прекрати, — рыдала Лена, захлебываясь от ужаса и слез. — Зачем ты это делаешь? Чего ты от меня хочешь?
Туман, опять туман. Зернистый и тяжелый. Когда он рассеялся, Лена обнаружила, что стоит у себя в ванной, опираясь на стену, обложенную черным кафелем, двумя руками, под душем, и отчаянно, истерично рыдает. Вода под большим напором хлестала в лицо, больно ударяя по щекам, рукам, плечам.
Ледяная вода.
Всхлипывая, Лена опустилась на колени, оставляя на кафеле мокрые следы от скрюченных в нервной судороге пальцев, и сжалась в комок, обхватив себя руками за плечи.
Безуспешно пытаясь удержать улетучивающее тепло.
28496
Лена возвратилась домой, но часть её души осталась в доме, в котором средь белого дня оживали ночные кошмары. Мысль вернуться к Адаму не оставляла ни на минуту, ни на секунду в течение трех месяцев, истекших с кошмарного дня. Неважно, находилась ли она в компаниях, в транспорте, на факультативных занятиях, дома, — настойчиво продолжала преследовала с настойчивостью охотничьей гончей.
Так, Лена, наконец, узнала, что такое навязчивая идея. Это когда, что бы ты ни делал, куда бы ты ни шел, мысль о предмете настойчиво сидит, притаившись у тебя в мозгу, и ждет, терпеливо ждет момента, когда воля и разум задремав, позволят предмету полностью и безоговорочно завладеть телом, двигая его в требующемся направлении.
Лена с облегчением встречала приближение каждого нового заката, гордясь собой уже только потому, что сумела пережить и этот день, не уступив желанию ускользнуть из реальности туда, где дней нет. Поднимаясь утром с кровати, Лена была уверена, что сегодня точно сломается. И пойдет — за облака в зазеркалье. А там будь что будет!
Потом весь день она бежала, бежала, бежала не останавливаясь, как белка в колесе. Себе самой порой напоминая кодированного алкоголика, считающего дни до часа, когда действие препарата закончится, и он будет свободен. И сможет снова пить, пить, пить.
Ночи были не лучше дней. Лена падала на кровать без сил, и проваливалась в очередной кошмар. Стоило смежить веки, страшный дом вырастал, призывно распахивая двери, за которыми вилась уводящая во мрак лестница.
И Лена опять продолжала бежать прочь. Уже во сне.
На исходе августа летний зной закончился, резко и бесповоротно, сменившись бесконечными нудными дождями.
Начался учебный год. Лена рьяно взялась за учебу. Дни напролет она сидела, не вылезая из библиотек. Танюшка смеялась, говоря, что ещё немного и Лена станет классическим ботаником. Что к Новому году Ленке придется подарить очки.
Лена смеялась вместе с ней. Хотя ей было не до смеха. Духовная борьба, которую она вела сама с собой, изматывала до такой степени, что девушка похудела на пять килограмм и из разряда стройных перешла в группу худых.
"У тебя взгляд, как двустволка", — говорили ей знакомые ребята.
Лена смеялась в ответ, отшучиваясь, что теперь она просто стала взрослой. Вот и взгляд поменялся. Он у неё просто по-кошачьи голодный. — выискивает мышь.
Один худенький парнишка, во время совместных осенних посиделок на "шашлыках", пока все уплетали за обе щеки пропахшее дымом мясо, рассказал анекдот:
"Зашел как-то мужик в магазин детских игрушек. Дайте, говорит, мне десять шариков.
Продавец ему, мол, зачем так много бракованного товара покупать?
Мужик, понятное дело, интересуется:
"Так, мол, и так, — почему бракованные шарики? Не надуваются?". Продавец утверждает, что надуваются.
— Не цветные?
Цветные.
— Не летят?".
Летят.
"А бракованные-то все-таки почему?!
" Да не радуют!".
Как в этом анекдоте, Лену "шарики" не радовали. Из всего, что раньше доставляло ей удовольствие, словно вымыло краски.
Ознакомительная версия.
