В этом не было ничего хорошего. Я хочу сказать, я знаю, что минуту назад сама цеплялась за него – ну, не совсем за него, а за его рубашку. Но обычно мне не нравится, когда ко мне прикасаются, особенно когда ко мне прикасаются привидения. А особенномне не нравится, когда ко мне прикасаются привидения, у которых такие большие, мускулистые и сильные на вид руки, как у Джесса.
- Сюзанна, - снова повторил призрак, прежде чем я успела сказать ему, чтобы он убрал от меня свои большие мускулистые руки. – Все нормально. Ты не виновата. Ты ничего не могла поделать.
Я отчасти позабыла о том, что злилась из-за прикосновения его рук.
- Ничего не могла поделать? Ты что, издеваешься? Я должна была загнать эту девицу обратно в могилу!
- Нет, - покачал головой Джесс. – Она бы тебя убила.
- Вот еще! Я бы наверняка с ней разобралась. Если бы она не сотворила эту штуку с головой того парня…
- Сюзанна…
- Я серьезно, Джесс. Я бы совершенно точно справилась с Хизер, если бы она так не разъярилась. Уверена, что если я совсем немного подожду, пока она успокоится, и вернусь туда, то смогу ее уговорить…
- Нет. – Он отпустил мои руки, но лишь для того, чтобы одной рукой обхватить меня за плечи и начать подталкивать прочь от школы к мусорному баку, у которого я оставила свой велосипед. – Идем. Нам пора домой.
- Но как же…
Хватка на моих плечах окрепла.
- Нет.
- Джесс, ты не понимаешь. Это моя работа. Я должна…
- Это работа и отца Доминика, ведь так? Позволь ему разобраться со всем этим. Не понимаю, с какой стати ты должна взваливать всю ответственность на себя.
- Но я должна. Это же я все испортила.
- Ты приставила пистолет к ее голове и выстрелила?
- Конечно, нет. Но это я привела ее в бешенство. Не отец Дом. Я не могу просить его исправлять мои ошибки. Это просто нечестно.
- А по-моему, просто нечестно ожидать от девушки вроде тебя, что она затеет битву с демоном из ада вроде…
- Она не демон из ада. Она просто злится. Она злится, потому что парень, которому, как она думала, можно верить, оказался…
- Сюзанна.
Джесс неожиданно остановился. Я не свалилась и не грохнулась лицом вниз только потому, что призрак все еще крепко сжимал мое плечо.
На минуту – всего на минуту – я на самом деле решила… ну, я решила, что он хочет меня поцеловать. Меня никогда прежде не целовали, но мне казалось, что все необходимые составляющие для поцелуя имеются: ну, знаете, меня обнимает его рука, на небе сияет луна, наши сердца учащенно бьются… ах, да, и мы только что чудом избежали смерти от руки жутко разозленного привидения.
Разумеется, я не понимала, какие испытываю чувства по поводу того, что первым меня поцелует немертвый, но, эй, дареному коню в зубы не смотрят, а Джесс, должна вам сказать, был гораздо симпатичнее любого из живых парней, которых я встречала до этого. Я никогда не видела такого красивого призрака. Должно быть, подумалось мне, ему было не больше двадцати, когда он умер. Интересно, что его убило? Обычно по внешнему виду привидений тяжело сказать что-то определенное, поскольку их души сохраняют форму тела, в котором они пребывали в момент, когда окончился их земной путь. Мой папа, например, ни капельки не изменился с того дня, как отправился на ту роковую пробежку вокруг Проспект-парка десять лет назад.
Я могла только предполагать, что Джесс умер не своей смертью, поскольку выглядел чертовски здоровым, как по мне. Вполне возможно, он мог стать жертвой одной из тех пуль, следы от которых остались на стенах внизу в нашем доме. Как мило со стороны Энди обрамить их и сохранить для будущих поколений.
И вот теперь этот до крайности привлекательный призрак смотрел на меня так, словно собирался поцеловать. Что ж, кто я такая, чтобы его останавливать?
Так что я немного отклонила голову назад, бросила на него взгляд из-под ресниц и постаралась расслабить рот и губы, ну, вы понимаете. И тут я заметила, что внимание Джесса сосредоточено не на моих губах и даже не где-то рядом с ними, а гораздо ниже. И не на моей груди, что тоже было бы неплохо.
- У тебя кровь, - сказал Джесс.
М-да, это в значительной степени разрушило очарование момента. В ответ на такоезаявление я уставилась на него широко распахнутыми глазами.
- Ничего подобного, - автоматические ответила я, не чувствуя боли. Потом посмотрела вниз.
На тротуаре у моих ног виднелись маленькие пятнышки. Из-за темноты определить, какого они цвета, было трудновато. В лунном свете они казались черными. Я с ужасом рассмотрела такие же черные пятна на рубашке Джесса.
Источником этих пятен могла быть только я. Беглый осмотр показал, что я умудрилась порезать одну из самых маленьких, но, очевидно, все же важных вен на запястье. Пока я разговаривала с Хизер, я стащила свои перчатки и рассовала их по карманам, а когда убегала, спеша укрыться от гнева призрака, позабыла надеть их обратно. Скорее всего, выпрыгивая через окно в кабинете мистера Уолдена, я напоролась на осколки разбитого стекла, все еще торчащие в раме. Что лишь подтверждает мою теорию, что все самое плохое всегда происходит именно на пути обратно.
- О! – выдавила я, наблюдая, как кровь сочится из раны. Мне не пришло в голову ничего лучше, чем выдать: - Ну и бардак. Прости, я испортила тебе рубашку.
- Ерунда.
Джесс полез в карман темных облегающих брюк и, вытащив что-то белое и мягкое, обмотал его несколько раз вокруг моего запястья, завязав наподобие жгута, только не так крепко. Сосредоточившись на своих действиях, он не проронил ни слова. Должна сказать, это был первый раз, когда призрак оказывал мне первую помощь. Не так интересно, как если бы он меня поцеловал, но и не совсем уж скучно.
- Ну вот, - произнес, закончив, Джесс. – Болит?
- Нет, - ответила я, поскольку это была правда. Я по опыту знала, что боль придет не раньше, чем через несколько часов. Я прочистила горло. – Спасибо.
- Забудь, - отмахнулся он.
- Нет, - возразила я. Неожиданно у меня возникло абсурдное желание заплакать. На самом деле. А я никогда не плачу. – Серьезно. Спасибо. Спасибо, что пришел мне на помощь. Ты не обязан был это делать. В смысле, я рада, что ты пришел. И… ну, спасибо. Вот.
Джесс выглядел смущенным. Ну, наверное, в этом нет ничего странного, учитывая, что я стояла там и смотрела на него со слезами на глазах. Но я ничего не могла с собой поделать. В том смысле, что я все еще не могла во все это поверить. Ни один призрак никогда не был ко мне так добр. О, наверное, папа пытался. Но его тяжело назвать надежным человеком. Я никогда не могла на него рассчитывать, особенно в кризисный момент.
