***
Переговоры с Аль-Камилем прошли в точности так, как рассказала Мари. Альвиан собирался в обратный путь, но его остановил император. Он окликнул его и стал важным медленным шагом подходить к высшему. Мужчина в железной маске терпеливо ждал. Что понадобилось Фридриху ещё?
— А ты неплох в дипломатии, — улыбался император, радуясь своей победе, — Давно ты научился ей?
— После всего, что произошло со мной, я пересмотрел свои взгляды на мир и теперь стараюсь решать конфликты мирным путём, — Альвиан понимал к чему клонил Фридрих.
— И теперь ты помогаешь своему бывшему врагу? Это смешно.
— Смешно потерять Императорскую власть, Фридрих. И смешно не уметь вести переговоры, держа несколько лет в своих руках власть.
Высший не понимал, почему он вдруг так разозлился на стоящего рядом потного мужчину. Но он уже не мог спокойно отвечать на его вопросы. То, что он увидел сегодня, доказало неумение Фридриха быть в таком положении. Папа Римский мог бы уже давно отправить своего неуёмного «сына» в отставку, да только император давил на жалость и оставался на своём.
— Я пришёл не ругаться, дорогой друг, — не убирал с лица мерзкую улыбку Фридрих II, — Я хочу попросить тебя об одной услуге.
— Нет, — отрезал высший и собирался уходить, но император схватил его за руку.
Альвиан сдерживал нарастающий ком злости внутри себя, но он не мог пообещать себе, что сможет продолжать. Слова Лолиты держали его в рамках. Он не мог после стольких мучений обречь себя на гнев этих истинных высших, силы которых неизвестны ему.
— Помоги мне вернуть титул Императора Священной Римской Империи, и я откажусь нападать на Чехию. Я-то думал, что ты поддержишь меня в свержении Отакара, но вижу, мы теперь на разных сторонах баррикады.
— Зачем тебе это, Фридрих? Ты и так добился чего хотел — вернул Священные Земли. Не глупи, в надежде, что тебе опять повезёт. Иначе потеряешь и то, что имеешь.
— Бедржих так бы не сказал.
Тело Альвиана вздрогнуло. Тут без сил высшего было не обойтись, но он так устал, что совершенно не мог её контролировать. Альвиан обругал себя. Что не медитировал и что не послушал Мари, когда она говорила об этом. И теперь нужно разбираться с этим глупым императором. А ведь всё так хорошо начиналось.
Мужчина смотрел на Лжебедржиха свысока, оценивая его замешательство. Бедржих, по его мнению, никогда бы не стал вести мирную политику. Когда он только сел на чешский трон, то сразу планировал вести войну против Франции. Он так хотел отломить от неё лакомый кусочек, чтобы позлить тогдашнего короля. А в сказки, что Бедржих неожиданно изменился после многолетнего плена, Фридрих не верил. Он вообще мало верил, что люди могут поменяться.
-Так что? Поможешь мне? — не отступал Фридрих.
— Нет. Мне всё равно на то, что ты там себе надумал.
— Да ладно тебе! Я могу рассказать ВСЕМ, что вместо Бедржиха Отакар держит какого-то другого человека. Людям это не понравится.
Альвиан одарил мужчину потухшим взглядом и развернулся от него. На этот раз император не стал удерживать разоблачённого Бедржиха, а только крикнул ему вслед:
— Бедржих даже арабского не знал!
Когда над Яффой расстилалось тёмно-синее звёздное полотно, Константин нашёл Альвиана сидящим у камня. Воин увидел через глазные отверстия в маске, что голубые глаза высшего закрыты. Голова склонилась на грудь мужчины и могло показаться, что он спит. Константин сел рядом и направил свой взгляд на небо. Ему нравилось здесь. Теплый воздух, чистое небо, яркие пейзажи. Жаль, что он родился не здесь. И жаль, что не может быть воином в этой солнечной стране. Только тут его не мучала мигрень и постоянные кровотечения из носа. Климат Чехии ему совершенно не подходил.
— А если бы тебе предложили воевать здесь? — вдруг спросил голос слева от Константина, — Ты бы согласился?
— Я не знаю. Я не могу просто взять и оставить Чехию, Альвиан. Как бы не хотел в тёплый край.
— Если я стану королём, то отправлю тебя сюда не на долгую службу, — засмеялся Альвиан.
— Ты уже задумываешься об этом? Ты же не хотел брать на свою голову королевскую корону.
— Чем дольше я живу жизнью высшего, тем больше понимаю, что это неизбежно.
Константин согласился. Он тоже видел это. В конце концов, если бы титул зависел от знаний человека и от его умений, то Альвиан мог бы поравняться даже с таким, как Отакар. Сейчас его сила позволила ему сделать это без сложных махинаций, таких как: дворцовый переворот или захват власти. Константин вновь прокрутил в голове всё произошедшее и не мог поверить в это всё.
— Какая глупая была затея, — усмехнулся воин, сверкая оружием на лунном свете, — Но она сработала, чёрт возьми!
— Да, — протянул беловолосый мужчина и наконец-то открыл глаза, — Но, в том, что эта затея сработает, я не сомневался. Не могу себе представить другого исхода.
— Какого это? Быть высшим?
Альвиан помолчал, стараясь найти нужный ответ в своей голове. Ведь свою силу Альвиан полностью не испробовал и даже не знал, где она заканчивается. Он знал, что не может смотреть в прошлое и будущее. Знал, что не может перемещаться туда. И знал, что перемещение только для него одного.
— Я знаю, что у меня есть огромная сила, но не могу её применять так, как мог бы. Я заперт в рамках. Не могу показывать силу людям, не могу им же вредить. Может быть, не будь этих правил, я бы смог…изменить мир.
Они молчали. Константин размышлял частично о сказанном высшим, частично о том, что в будущем сможет быть здесь долгое время. Если Альвиан, действительно, сможет отправить его на службу сюда. Высший думал над разговором с Фридрихом. Он не мог отпустить его, хотел убрать его со своего пути насовсем. Но…тогда выход был один.
Высший хотел сказать о своём плане, но обратившись к своему другу, услышал только тишину. Константин заснул. Теперь Альвиан мог говорить только с собой. Если бы только Мари была здесь… Только эта мысль скользнула в сознании, мужчина сразу же направился к ней.
В это время Мари стояла у открытого окна в своей комнате. С тех пор, как уехал Альвиан, она стала почти каждый день приходить к тётушке Бланш и Полетте. А вечером в свободное время Вацлава, смотрела за юным сыном короля. Он чувствовал себя намного лучше, если верить его словам и мыслям. Но иногда в его сознании проносились едкие высказывания в сторону нового советника Отакара. Мари же наоборот нравилась Вацлаву, и он хотел, чтобы она и дальше ухаживала за ним. Девушка была не против. Тем более с ним можно было поговорить на интересные темы, когда он не закапывался в себе.
Но когда наступала ночь, Мари долго не могла заснуть. Мысли клубком наматывались в её голове и тогда ей приходилось стоять на свежем воздухе, стараясь очистить своё сознание. Она так увлекалась этим занятием, что могла просто не заметить звуки вокруг неё. Но тут Мари отчётливо услышала тихие шаги позади. Повернувшись лицом в свою комнату, девушка увидела другого высшего. Он потянулся к маске и медленно снял её. По лицу высшего вырисовывалась странная эмоция: нежность, грусть, тревога. Они, как коктейль, смешались друг с другом, и Мари прочувствовала каждую из них.
— Альвиан? Я рада, что ты…
В следующую секунду она оказалась в крепких объятиях мужчины. От него пахло всё той же морской водой, как и в тот день, когда он принёс её сюда, в замок. Альвиан уткнулся в волосы девушки и впервые после метаморфозы не слышал свои пугающие мысли. Он закрыл глаза и увидел сад с бесконечным многообразием цветов, деревьев и просто обычной травы. И это всё рисовало картину спокойствия. Полной безмятежности. Мари вспомнила слова тётушки Бланш. И чтобы подтвердить свои мысли, она повторила сама себе: «Я буду с тобой, Альвиан. Меня не напугает твоя тёмная сторона, какой бы она не была».
— Что тебя так беспокоит? — спросила Мари спустя долгое время.
— Что мне делать, Мари? — Альвиан рассказал всю ситуацию с Фридрихом и ему стало легче, — Я боюсь, что сделаю что-то не так. Что переступлю допустимый порог.
