Наслаждаюсь каждой секундой, любуюсь открывающейся снизу картиной. Реки тонкими, извилистыми змейками обтекают холмы и, в итоге, превращаются в озера, окаймленные всеми оттенками зеленого. Яркие цветочные поляны слепят глаза обилием красок — таких, о существовании которых я даже не подозревала. Внезапно в мои тактильно-зрительные, восторженные ощущения встревает вопросительный шелест:
— Что за кольцо тебе вернул маг?
— Оно досталось мне от жениха.
— От жениха? ЖЕНИХА?! — тихий шепот в моем сознании превращается в оглушительный рев и я невольно морщусь. — За несколько дней ты успела обзавестись женихом?
— Ну, это не совсем мой жених, — признаюсь совершенно честно. — Ардо мне достался вместе с новым телом от старой хозяйки.
— Без нового тела тебе, разумеется, никак, а что собираешься делать с ненужным довеском?
— Не называй его так! В этой истории если кто и довесок — так это я.
— Как скажешь. Перефразирую. Какие у тебя планы на чужого жениха?
— Хочу немного освоиться в этом мире, а потом продолжу с ним общение. Возможно, из чужого он станет моим.
— Зачем он тебе?
— Не знаю. Когда начинаю о нем думать, в голове сплошная вата. Ни одной четкой мысли. Но я уверена: в нем есть то, что мне нужно.
— В бабнике Пашке тоже что-то было, да? Одно время он казался тебе единственным и неповторимым.
— Мне померещилось или в твоих словах проскользнули нотки осуждения? С каких пор ты решил заделаться мне в отцы?
Больше драконьих мыслей я не слышу. Наверно, к счастью. Cудя по не слишком приятному направлению разговора, его продолжение не понравилось бы никому из нас.
Где-то через час или два полета, напитавшись изумительными пейзажами, в нетерпении начинаю ерзать у дракона на холке. Оглядываюсь по сторонам в попытке угадать цель нашего полета.
— Сиди спокойно, госпожа. Ловить тебя в свободном падении будет проблематично.
— Не называй меня госпожой! Это звучит так странно… Нам еще долго?
— Нет. Почти добрались. Смотри. Перед нами священный Элькасор.
И правда. Мы подлетаем к по-царски огромной горе. Над темно-зелеными склонами величаво возвышается белая верхушка, одетая, по логике вещей, в снежную шапку. Неужели здесь есть снег? После немыслимой жары это кажется невероятным!
— Снег здесь есть. Мы, драконы, обожаем снег.
— Говоришь, как будто ты — настоящий дракон!
— Я и есть настоящий дракон.
— Ну да, точно! — подначиваю, не удержавшись. — Уже целых несколько дней!
— Я обещал, что не буду делать мертвых петель, но ты ведь напрашиваешься, чтоб тебе доказали драконье нутро…
Он резко берет наверх, устремляясь куда-то в стратосферу, и я, хватаясь что было сил за его шипы, ору:
— Все, молчу, молчу! Ты настоящий, самый что ни на есть подлинный дракон!
— То-то же, — на этих мыслях мы выравниваемся и уже в молчании, без эксцессов приближаемся к огромной пещере. Хотя кое-какие эксцессы все же происходят. Уже на подлете к горе, я замечаю, что нас сопровождает летучий экскорт. Насчитываю три, четыре… нет, пять драконов! Их здесь целая стая!
— Не стая. Клан, — поправляет меня педантичный Карниллиус. — Сейчас ты видишь малую его часть.
— Погоди, они же не могут слышать мои мысли?
— Твои — нет. Мои — да.
— То есть, когда ты реагируешь на мои мысли, они понимают, о чем я подумала?! Знала бы заранее — ни за что не согласилась бы воспользоваться твоим гостеприимством!
— Потому и не предупреждал заранее! Не зря в народе говорят: «мудрый, как дракон!»
О том, когда он успел изучить местный фольклор стараюсь даже не думать, чтобы не нарваться на еще одну демонстрацию его летательных умелок.
Мы подлетаем к огромному выступу перед чернеющей пастью пещеры. Если это единственный вход в их логово, то понятия не имею, как маги похитили яйца. Скала вокруг отвесная и скользкая, как каток. Сюда даже со специальным скалолазным оборудованием не забраться! Только если на ковре-самолете.
Опускаемся на посадочную площадку, и наш экскорт приземляется вслед за нами. Растерянно озираюсь по сторонам. Пустые каменные своды да пахнущие смертью живые махины. Решившись погостить у Карниллиуса, я и понятия не имела, что окажусь в гостях у всего драконьего клана! Одно дело — навестить старого друга, сменившего хм… имидж, и совсем другое — оказаться в гуще огромных, плотоядных монстров. Мамочки, путь они будут не голодны! Пусть не сожрут меня в первый же вечер на ужин!
— Ты слишком худосочна, госпожа, — утешает меня мой смеющийся друг. — Вот если откормить тебя до веприных размеров, ты бы стала намного аппетитнее.
Мне кажется, его насмешливое фырканье тут же эхом отдается от других драконьих морд. Весело им, красавчикам зубастым, запугивать бедную девушку!
Три дракона, включая Кариниллиуса, аккуратно берут в пасть по яйцу и шагают с поклажей в пещеру.
Мы входим в скальное отверстие. Оно длинное и темное, как кишка, в дальнем конце которой, к счастью, виднеется свет.
Оказавшись на лапах, Карнеллиус больше не в своей стихии. Идет вперевалку, неуклюже, как огромный гусь и я, конечно же, раскачиваюсь с ним за кампанию, восседая на его холке. Жмусь щекой к чешуе и отчаянно надеюсь не грохнуться макушкой об нависающие своды пещеры. Слушаю, как за нами раздается глухой, тяжелый топот когтистых лап. Мне мерещится, что под этими лапами слышен треск рассохшихся от времени костей и черепушек с пустыми глазницами. Атмосфера пробивает до мурашек. Брр.
Дойдя до самого конца туннеля, перед нами открывается большой кусок открытого, пронизанного светом пространства. Часть горы оказывается совершенно полой и на удивление хорошо освещается проходящими через верхнее отверстие лучами. Стены скрывает густая тень, зато пологий каменистый пол виден отлично. Здесь много камней, сваленных почти в художественную композицию. Один огромный, плоский камень-плита напоминает широкий стол, вокруг которого расставлены камни поменьше, по форме — то ли пеньки, то ли кривобокие тумбы. В центре стола — плоские камни, похожие на тарелки. Иллюзия столовой так сильна, что я взываю к здравому смыслу: какая столовая у драконов? Они целиком заглатывают крупный рогатый скот — на что им столы и тарелки?
В центре пещеры есть место для костра, сейчас правда потушенного. На стенах, в самых отдаленных от света местах, крепятся факелы, присутствие которых в зверином логове меня ужасно удивляет. Ну, допустим стыбрить у людей, а потом зажечь факелы своим дыханием — им не проблема. А вот закрепить их на стене, не имея рук? Хотела бы я посмотреть на этих фокусников-иллюзионистов!
Как ни странно, внутри довольно тепло. Морозец, еще минут пять назад, безжалостно щипавший открытые участки кожи, превратился в приятную, ласковую прохладу. В отдалении слышен шум воды, что не может не радовать! От жажды не умерем. В общем, не дворец, конечно, но жить можно!
— Не слишком высокая оценка моего лофта, — ворчит Карниллиус. — Тебя избаловал Белый Храм.
— Меня избаловала центральная канализация, электричество, гаджеты и квартира с евроремонтом, — отмахиваюсь я.
— Твоя квартира до сих пор снится мне в кошмарах. Тесная коробка. Четыре стены. Неба кусок — только сквозь стекло. Тюрьма!
Настала моя очередь обижаться:
— Если тебе было так плохо, почему ты не улетал? Окно для тебя было открыто!
— Я не мог покинуть тебя, госпожа. Разве способен кто-то добровольно лишить себя источника света и тепла? — в глубине продолговатого зрачка, оглянувшегося на меня, чувствую небывалую нежность. Ужасно смутившись, машинально прошу:
— Не называй меня госпожой! Пожалуйста!
— Я назову тебя госпожой ровно столько раз, сколько ты назвала меня своим питомцем.
Решил сводить счеты? Здесь? Сейчас? Я вас умоляю!
Эмоции удивления и досады как следует прожить не успеваю, потому что внезапно обнаруживаю себя частью огромного круга, образованного драконами. Штук двадцать шипастых голов обращены друг к другу. Тишина. Время от времени из чьей-то пасти вырываются какие-то раскатистые, резкие звуки: то ли рокот, то ли клекот… У них что, совещание? Планерка?
