– А в чем? – я наклонила голову набок.
– Видишь ту гору? – старик кивнул на облака, парящие над высокой вершиной. – Когда-то в ней жили опасные духи с красными, как огонь, волосами. Они были беспощадны к людям. И стоило их разозлить, как земля дрожала от гнева, гора извергала пламя, а магия витала в воздухе, убивая любого, кто попадется ей на пути.
– А что было потом? – спросила я немного скучающе.
– Много веков назад одна колдунья поднялась на гору и смогла усмирить духов. Она заключила всю их силу в медальон в виде цветка, который остался лежать на вершине горы… Но люди до сих пор помнят легенду и боятся, что злые духи вернутся. Вот наверно, и косятся так на вашу малышку, – старик с сожалением посмотрел на Агни. – Один сказал что-то плохое, другие подхватили. Я много лет живу отшельником, в деревню прихожу редко, только продать шкуры, так что хорошо это вижу. Со стороны заметнее.
Пока отшельник рассказывал это, к нам подошел Юлиан. Он стал рядом, сложив руки на груди. На словах о медальоне выражение лица стало напряженным, чуть мрачным.
– А что с Огненным Цветком? Тем медальоном из легенды. Он так и лежит на вершине горы? Местные неохотно с нами разговаривают, – Юлиан оглянулся на стоящую поодаль хижину, на пороге которой сидела зло поглядывающая на нас бабка.
– Говорят, его силу украл какой-то приезжий маг и поселил ее в дитя. Дитя, которое сможет нарушить любые магические законы. Может, просто слухи, – отшельник развел руками. – Много лет никто не видел Огненный Цветок.
Когда он ушел, Юлиан крепко сжал мою ладонь. Почти до боли. Нахмурившись, я взглянула ему в лицо. От мрачной решительности в зеленых глазах стало не по себе. По спине пробежал холодок.
– Пошли домой, – Юлиан потянул меня к хижине.
– В чем дело? – пискнула я.
Здравый смысл попытался напомнить, что я – взрослая девочка, знающая десяток боевых приемов! А внутри осталось ощущение, что меня сейчас поставят в угол за разбитую чашку.
– Агни, погуляй рядом с хижиной, только не отходи далеко! Поняла? – строго сказал Юлиан.
Агни закивала. А он завел меня внутрь, после чего с хлопком закрыл дверь. Я отошла на пару шагов, настороженно наблюдая за Юлианом. Таким нервным еще не видела! Он прошелся по хижине, как зверь – по клетке.
– Ты понимаешь, что это значит? – понизив голос, начал Юлиан. – Тот маг – наверняка твой отец. Тогда дитя – ты. Элеонора Лейсон, которая уже нарушила все магические законы, когда в ее теле оказалась попаданка с Земли.
– Не понимаю, – я отчаянно помотала головой, чувствуя детское желание спрятаться под одеяло и включить режим «Я в домике». – Я не могу быть Огненным Цветком! Я… я не умею ничего такого!
Последние слова прозвучали слишком громко, истерично. Я с опаской покосилась на дверь. Н-да уж, паранойя заразна.
– Боюсь, император не станет тебя слушать, – Юлиан смерил меня мрачным взглядом. – Больше всего на свете он хочет уничтожить Огненный Цветок.
Я опустилась на стул, глядя на свои руки. С губ глухо слетело:
– То есть Митрий захочет убить меня, как только узнает, что сила артефакта во мне.
Юлиан подлетел ко мне. Он присел рядом на корточки, беря мои ладони в свои. Во взгляде – огонь и решимость.
– Я ему не позволю! – выпалил Юлиан, сжимая мои руки. – Пока потянем время и найдем способ, как спрятать тебя! И… Дамиана тоже.
– А дети? – я закусила губу. – Вдруг Митрий отыграется на них, если мы исчезнем?
– Значит, мы найдем способ спрятать и их! Я не оставлю тебя, Элеонора, – он твердо посмотрел мне в глаза. – Будь ты хоть Огненным Цветком, хоть нечистью болотной!
Юлиан встал, отпуская мои руки. В осанке, выражении лица, взгляде – решимость бороться до последнего. Пытаясь разрядить обстановку, я вскочила со стула и толкнула в грудь с шутливым возмущением:
– Сам ты… нечисть!
Мой смех прозвучал натянуто. Заметив это, Юлиан грустно улыбнулся. Он порывисто привлек меня к себе. В его крепких руках я почувствовала себя защищенной от всего мира. Особенно, когда прядку возле уха шевельнул горячий шепот:
– Я не позволю ему тебе навредить…
Однако день за днем мы не могли найти выход, как ни искали. И однажды Юлиан сказал, что больше тянуть нельзя: нужно возвращаться домой, чтобы не вызвать подозрений. Коготь мантикоры создал вихрь, который переместил нас к замку. Агни первая взбежала на порог, скрываясь внутри. А я на миг замерла, глядя на башни, которые сейчас показались зловещими.
Когда мы переступили порог замка, коридор встретил нас непривычной тишиной. Не было слышно ни детского смеха, ни криков Мари, катающейся на перилах лестницы, ни звонкого голосочка Агни, отбирающей у Давида засахаренные фрукты, которыми их угостила добрая душа – кухарка.
– Что-то случилось! – напрягся Юлиан, сжимая крепче мою руку.
Я даже не успела ничего сказать, лишь испуганно воззрилась на мужа. В последнее время, после признания о том, что я – попаданка с Земли, между нами возникла особая связь. Такая, о которой я раньше не могла и мечтать. Это было взаимопонимание, теплота, нежность, пускай и чуть грубоватая, которой Юлиан окружал меня в последние дни похода. Я снова позволила себе замечтаться, иногда, лежа ночами без сна в хижине на острове, представляя то, как останусь в Литории. В качестве уже настоящей, а не фиктивной жены Юлиана. Мы почти не вспоминали о артефакте в том ключе, как раньше. Наоборот, Юлиан говорил со мной о том, как сможет защитить меня и брата от гнева императора. Ведь в случае неудачи нам грозила казнь. Вечерами мы строили планы побега, но все они были, мягко говоря, далеки от реальности. И с каждым вечером, упираясь в очередной тупик, Юлиан становился все более мрачным и замкнутым. Но это, так нелогично и нелепо, радовало меня. Ведь я видела, что небезразлична ему, что он не хочет меня терять.
– Где все? – тихим, низким голосом ответила я мужу, отступая на пару шагов, за его широкую спину.
В голове сразу начали мелькать страшные картинки нападения головорезов на замок. Вместо ответа Юлиан прижал палец к губам, призывая меня к тишине. И прислушался.
Действительно, где-то вдалеке слышался разговор. Два мужских голоса о чем-то переговаривались на повышенных тонах. Один голос я даже угадала – это был Дамиан, в его голосе слышались успокаивающие бархатные нотки. Словно он кого-то уговаривал. Голос второго собеседника был знаком мне лишь смутно, но довольно неприятен. Он звучал так, словно резал металлом по стеклу. Юлиан изменился в лице, когда услышал его. Кажется, ему был прекрасно знаком этот тон…
– Прячься! Быстро! – прошипел муж, резко оборачиваясь по сторонам. И жестко перехватил меня за плечи, не давая вырваться.
– В чем дело? – запротестовала я, не понимая Юлиана.
– Это император, – пояснил жарким шепотом на ухо мне муж, одним движением распахивая небольшую дверь кладовки и вталкивая меня туда. – Нельзя допустить, чтобы ты попалась ему на глаза!
Я не успела опомниться, как оказалась в темноте небольшой кладовой, а за моей спиной щелкнул замок. Юлиан запер меня, что ли?! Не может этого быть!
– Вот черт! – выругалась я, понимая, что Юлиан и тут перехитрил меня.
Вместо того, чтобы как он обещал, мы справлялись вместе, он снова пошел один на беседу с императором. Разозленным и недовольным императором, который ждет артефакта, а не отговорок.
– Герой недоделанный, – простонала я в отчаянии.
Привалившись спиной к двери, я в бессилье пнула ногой дверь. Тяжелая, дубовая, она не поддалась. В сердцах я ударила ее пару раз, ощутив, как загудели пальцы. А потом отошла в сторону, зажигая на ладони хилый магический огонек, обозревая помещение. Кладовая выглядела довольно уютно и обжито. На стенах были развешаны пучки приятно пахнущих трав, на полу стояли высокие холщовые мешки с припасами. Я присела на один из них и ойкнула. Кажется, там лежали орехи. В моей голове начали складываться варианты побега из кладовой. Я вспомнила простейшие приемы, которым меня учил Дамиан, и коварно усмехнулась:
