саму себя.
Марта открыла глаза посреди гостиной. Как и прежде в центре потолка горела люстра, а в дальнем углу из камина еще доносился треск углей. Сегодня был тот день, когда Марте не хотелось быть в доме, а и вообще видеть снов. Ей хотелось отрубиться и проспать восемь или десять часов, чтобы ее не тревожила ни одна мысль и ни одно воспоминание. И уж тем более ей не хотелось видеть Августа, но видимо у дома были свои планы. Убедившись, что в гостиной никого нет, она забралась на кресло с ногами и уткнулась лицом в колени. Как бы она ни пыталась, фраза, сказанная Димой Черновым, не желала покидать ее голову: «Она же тощая и страшная!». И снова, и снова она крутилась в голове. Смог бы он сказать такое, если бы знал, что Марта стоит в паре метрах от него? А какое это имеет теперь значение? Он ведь сказал.
В услышанном для Марты не было никакого секрета – она точно также думала о себе, но одно дело она, и совсем другое, когда это при всех говорит другой человек. Если прежде в глубине души она и верила в том, что может ошибаться, то теперь было абсолютно понятно, что никакой ошибки нет. Но она ведь не виновата! Ей не позволяли выбирать внешность и фигуру. Почему надо судить человека по его внешнему миру, а не по тому, что кроется у него внутри? Едва она успела задаться этим вопросом, как поняла, что и сама так делает.
Что в сущности она знала о Диме Чернове? Ничего. Но это не мешало симпатии зародится в ее юном сердце, поскольку Марте нравились его темные волосы, высокий рост и ямочки на щеках, когда он улыбался. От этой мысли стало еще более горько, и она крепче обняла колени. Когда в голове на короткий промежуток времени наступила тишина, Марта, наконец, поняла, что откуда-то издалека слышит тихую мелодию. Она приподняла голову и прислушалась. Точно! Мелодия, но откуда? Разыгравшееся любопытство усмирило тоску, и девушка слезла с кресла, чтобы отправиться на поиски источника звука. Она выбралась в холл и снова прислушалась. Мелодия доносилась со второго этажа. Шаг за шагом она поднималась наверх, становясь чуть ближе к цели. Повернула налево и, пройдя по коридору, очутилась перед закрытыми двустворчатыми дверьми. Марта приложила ухо к дверному полотну – музыка пряталась именно в этом помещении.
– Август, это ты? – не решаясь открыть дверь, позвала Марта.
– Да! Марта, ты пришла! Заходи! – его счастливый голос развеял последние сомнения.
Марта открыла дверь и шагнула в неизвестность. Это была большая библиотека. Стеллажи с книгами стояли вдоль стен, образуя почти идеальный круг. Но это не все! Подняв голову вверх, Марта увидела второй и третий ярус библиотеки.
– Ничего себе, – сказала она, открыв рот от удивления.
– Иди сюда! – настаивал Август.
Девушка опустила взгляд. В центре зала перед ней предстало странное сооружение. Оно напоминало маленький средневековый замок, полностью построенный из книг. Самых разных. Больших и маленьких, новых и старых, цветных и черно-белых. На верхушке сооружения отчетливо выделялись зубцы, сделанные из произведений Сартра, Дюма, Камю и многих других. А для большей безопасности замок окружал забор, по углам которого стояли башни.
– Ты где? – спросила Марта, хотя уже догадывалась какой ответ получит.
– Внутри! Где мне еще быть? Иди сюда.
– Зачем?
– Да иди сюда. Тебе понравится, гарантирую.
– Я же не ребенок сидеть в шалаше, – Марта продолжала сопротивляться.
– Это не шалаш, а замок. Иди сюда. Не понравится вылезешь.
– Какой же ты странный, – вздохнула девушка и направилась к замку.
Встав на четвереньки, она проползла через ворота, стараясь не задеть книги. Внутри оказалось достаточно темно, и единственным источником света был маленький фонарик, который держал в руках Август. Наконец, Марта увидела откуда доносилась мелодия – это была музыкальная шкатулка, внутри которой пряталась балерина. Прямо как в фильмах.
– Привет, – сказал Август, прислонив фонарик себе к подбородку и направив его луч на лицо.
– Привет. А что здесь вообще происходит?
– Я не понимаю твой вопрос! – гордо заявил Август.
– Зачем ты это построил?
– Захотелось, – пожал он плечами. – В детстве я любил строить шалаши из стульев и одеял. А кто так не делал, правда?
– Ну, – Марта отвела взгляд.
– Признавайся. Тут только я, а я уверен, что ты делала так же.
– Было пару раз.
– Ну вот! Видишь? Теперь рассказывай, как прошел твой день.
– Я не хочу об этом говорить, – и снова в голове всплыла фраза Димы Чернова.
– То есть мы опять будем играть в эту игру? Я продолжаю спрашивать, ты продолжаешь брыкаться, потом я все-таки добиваюсь своего, и ты сдаешься. А главное, что в итоге тебе самой становится легче.
– Просто это…, – она резко замолчала, прикусив губу.
– Что это? – спокойный тон Августа звучал словно голос психотерапевта.
– Очень обидно.
– Вот тебе раз. Тогда точно рассказывай. Что произошло?
Всегда был простой способ уйти от разговора: обидеться и удалиться от Августа на приличное расстояние, чтобы он не мог приставать со своими дурацкими вопросами. Но Марта поняла, что действительно хочет поделиться, только ей было очень стыдно.
– У нас в классе есть парень. Дима Чернов. Он мне раньше нравился, но так ничего серьезного. Ерунда.
– Прямо-таки ерунда?
– Да, ерунда. Ты будешь слушать или нет?
– Прости, – Август положил фонарик и поднял обе руки вверх.
– Так вот. Я стояла возле класса и случайно услышала… Ну, как случайно… Услышала я случайно, а вот слушать продолжила намеренно. Нет! Зачем я тебе это объясняю. Это неважно! Ни Дима ни другие ребята не знали, что я стою за углом. Они обсуждали девчонок из класса. На уроке биологии они составляли рейтинг и теперь… Поговорили почти обо всех и тут дошла очередь и до меня. Кирилл Суворов спросил Диму: «А что насчет Ларионовой?». Он вначале замялся, а потом… Ерунда все это! – Марта обхватила руками колени и уткнулась точно также, как сделала это в кресле.
– Марта, – ласково произнес Август ее имя, – Марта, посмотри на меня. Я не враг тебе и не собираюсь осуждать или стыдить. Что он сказал?
– Он сказал, что я тощая и страшная, и это правда, – едва выдавив из себя правду, она снова спрятала лицо.
Ей захотелось провалиться сквозь землю. Оказаться там, где нет никого и ничего, и чтобы ни одна мысль не тревожила ее голову.
– Наивная ты, моя Марта, – девушка не видела его лица, но была уверена, что Август улыбается. –
