она вообще здесь оказалась? Как выжила? Мы шли по её следу, как сумеречные псы, без отдыха, без передышки. Она блуждала по лесу, одна. Видел берлогу, в которой она жила пару дней. Видимо, выбилась из сил. Повезло, что не было хозяина жилища. Видел сарай, в котором она пряталась. Хотя хозяева искренне уверяли, что никого не было. Они не лгали. Моя девочка пряталась в соломе, сваленной в угол, как затравленный мышонок, боясь каждого шороха. Однажды след исчез. Я рыл землю в бешенстве, не мог позволить себе потерять её снова. Знаю, кто её приютил сейчас. Мы нашли её след, случайно. Поселились там, где я снова уловил её запах. Уже неделю я просто наблюдаю за ней. Откуда у этой девчонки столько сил? Сейчас в моей голове пазл сложился. Почему не догадался раньше? Я вспомнил этот запах, так пахла – Яра. Эта девчонка очень похожа на неё: хрупкая, с белоснежными волосами, … и она – моя дочь. Так странно, у меня есть дочь. Сейчас жизнь снова обрела смысл.
Она разглядывала игрушки, украшающие ёлку. Поднимала голову пытаясь увидеть верхушку, только тщетно. Снежинки падали на лицо, слепя, мешая. Я бы мог наблюдать за ней бесконечно, мне это нравится. Но упавшая звёздочка, сделанная из плотной бумаги, заставила отбросить мечты и проследить за её полётом. Я улыбнулся, видя, как Тиона по-детски задумалась над желанием, закрыла глаза, глубоко вздохнула и замерла. Звезда упала.
– Что ты загадала, Тиона? – спросил я, подойдя ещё ближе.
Обернулась. Растерянный взгляд, всё того же затравленного мышонка. Как я понял, она собиралась бежать.
– Не убегай.
– Зачем вы здесь? – ещё немного и она заплачет.
– Я не враг тебе. Поговори со мной, – я старался говорить, как можно мягче, боялся спугнуть.
– Вы же не случайно здесь?
– Нет, – тихо ответил я.
– Тогда, что вы от меня хотите?
– Поговорить.
– Уходите.
Она развернулась и собиралась уйти. Я взял её за руку.
– Ты не помнишь меня? Я тогда не представился, меня зовут Стейн.
– Если бы не помнила, то не разговаривала бы сейчас, а начала кричать.
Я только улыбнулся. Маленькая девчонка, которая пытается барахтаться в этом большом, жестоком мире.
– Давай, мы просто пройдёмся, поговорим. Если тебя не заинтересует наш разговор, ты вправе развернуться и уйти.
– Вы хотите, чтобы я вернула деньги? У меня их нет.
– Нет. Разговор не об этом.
– Тогда что?
– Ну что пойдём?
– У меня мало времени, говорите, – деловито сказала девушка.
– Знаешь, всего несколько раз в жизни я не знал, что делать, как себя вести. И вот сегодня, я не знаю, как начать разговор.
Протянул медальон и Тиона его взяла. Не смело раскрыла его, всматриваясь в фотографии.
– Это же мой медальон.
– Точнее, он принадлежал твоей матери. Я когда-то очень давно подарил его ей.
– Это вы на второй фотографии?
– Да. Это я.
– Я так часто ошибаюсь в людях. И в вас я тоже ошиблась. Неужели я такая глупая?
– Не понимаю.
– Из-за вас моя мама страдала. Уходите. Не хочу больше с вами разговаривать. Вы сделали её несчастной. Вы бросили её. Маме повезло, что её приютили добрые люди, не дали погибнуть. Вы жестокий человек. Ненавижу.
Как же сложно что-то объяснить, доказать свою невиновность, хотя, нет – я виноват. Я один во всём виноват. Смотрю на девчонку и понимаю, как много я потерял. Сколько усилий надо предпринять, чтобы она начала доверять мне. По сути же я ей совершенно чужой человек, и она будет права, если не примет меня в свою жизнь.
– Тиона, я так же страдал. Мне сказали, что Яра умерла. Да, ты можешь ненавидеть меня, но я искал её могилу, я обошёл их все. Не нашёл. Потом от безысходности я начал пить, чтобы заглушить боль. Я хотел так же, как и она умереть. Не вышло.
– Не верю ни одному вашему слову. Прощайте, – она развернулась и пошла в обратную сторону, вытирая слёзы.
– Я обещал Яре забрать мальчишек, и вырастить их, – громко крикнул ей в след, не надеясь на то, что она услышит.
Тиона остановилась, но не оборачивалась. Какое-то время мы стояли молча. Как сделать так, чтобы мы смогли нормально поговорить? Я принёс столько боли. Понимаю, она ненавидела меня всю свою жизнь, но я должен хотя бы попробовать. Не хочу её терять. Медленно подошёл. Так хочется обнять её, прижать к себе, для меня это пока не доступно.
– Её не смогла заменить ни одна женщина. Моё сердце никого не принимало. Я стал затворником своей боли, – сказал тихо.
– Вы видели маму? – она всё еще стояла спиной ко мне.
– Да.
– Расскажите, как она, – повернулась.
– Яру я застал на пороге сумеречных врат в очень плохом состоянии. Она давно и сильно болела. Мне пришлось отпустить её. Смерть забрала Яру, но она не в силах забрать мою к ней любовь. Я люблю её так же, как и раньше, как и всю свою жизнь.
Тиона стояла, опустив глаза, по её щекам бежали слёзы, губы дрожали. В этот момент она казалась мне маленьким воробушком, который попал под дождь и замёрз от сильного ветра. Её тело пробирала мелкая дрожь, она обхватила себя руками. Не сдержался, подошёл ближе и обнял свою девочку, свою дочь … впервые. Она не сопротивлялась, просто уткнулась мне в грудь лицом и тихонько всхлипывала. Вижу, как ей тяжело, и понимаю, что не знаю ничего про её жизнь, особенно ту, что касается недавнего времени. Мне нужно во всём разобраться.
– У меня забрали всех, кого я любила, – сквозь слёзы сказала девушка. – Что же это за жизнь такая? У меня не осталось сил бороться, устала быть сильной.
– Ты расскажешь мне о них?
– Да, если вам будет интересно.
– Позволь мне быть рядом. Вместе заберём мальчишек. Никому не дам вас обидеть. Вы часть меня, часть Яры, теперь – вы моя жизнь.
Тиона подняла голову и посмотрела мне в глаза.
– Мама любила вас, не прекращая. Мой папа не смог занять в её сердце ваше место, хотя он очень старался. Он знал это и ни разу не упрекнул маму. Ему было достаточно того, что она была с ним.
– Ты скучаешь без него?
– Безумно. Только он мог так трепетно любить чужого ребёнка. Он часто приходит ко мне во сне.
– Яра не могла довериться человеку с чёрной душой. Я ему безмерно благодарен, он спас моих девочек, – горько улыбнулся я.
– Мне так хочется верить вам.
– И что тебя сдерживает?
– Вы же говорите мне правду?
