почти прав. Правда, между всеми этими действиями было еще множество других. Например, когда мы тянули канал, это почему-то было в разы тяжелее, чем там, в замке. Позже мы решили, что тогда нам помогало само сердце. К тому же прорыв в замке явно был значительно меньше, чем здесь. Еще нам пришлось снова ночевать рядом с деревней.
Самое интересное, что когда мы выбрались наружу, уставшие и обессиленные от долгой борьбы с прорывом, то не увидели перед собой деревни – она исчезла вместе с кровожадным цветком. Было такое ощущение, что все это – и деревня, и цветок, и круглая, чем-то или кем-то отполированная пещера – было всего лишь мороком, растаявшим после исчезновения прорыва.
Теперь на берегу была просто чистая площадка, лишенная кустов и деревьев. Даже мест от землянок не осталось.
Единственным вещественным доказательством того, что проклятая деревня существовала, была извивающийся цветочный росток, пронзительно пищащий, будто был живым. Его мы просто разрубили мечом, а потом долго еще стояли и смотрели – не оживет ли? Не ожил.
А еще осталисьмертвые тела одетых в лохмотья людей, лежащие прямо на этой площадке. Вид у них был ужасный. Спины их тут же окрасились алым цветом, будто кровь только того и ждала. Если кто-то из нас и рассчитывал, что кому-то из них можно помочь, то напрасно – все были мертвы. Нам оставалось надеяться, что теперь, с гибелью странного растения, жертв больше не будет. Хотя мы и понимали, что Хаос не дремлет и готов прорваться в наш мир в любом месте.
Монту появился перед нами через десять дней после того, как мы оставили проклятую деревню. Он, как обычно, соткался перед нами, выходя из темного угла в то время, когда мы собирались ужинать.
– Монту! – вскрикнула я, поняв, что ужасно соскучилась по несносному коту, который впервые на такое длительное время оставил меня. Я минут пять мяла его, тискала и гладила, но, вопреки моим ожиданиям, Монту стоически терпел. Полагаю, он и сам соскучился и был совсем не против таких моих действий. – Где ты был? Почему так долго не появлялся? С тобой все хорошо? Тебя никто не ранил?
– Остановись, – зашипел, наконец, Монту, упираясь лапками мне в грудь и стараясь отодвинуть меня от себя. Выглядело это весьма забавно. – Я ходил по делам и кое-что нашел, – быстро сказал он, надеясь, что любопытство вразумит меня и я отстану от него.
Угадал. Мне и вправду стало интересно, и я позволила коту сбежать. Монту забрался на лежащий около входа в палатку пенек и принялся вылизываться, одним глазом косясь на нас. Иллиадар с Тобероном коротко поздоровались с Монту, но с рассказом не торопили. Я тоже взяла себя в руки и спокойно ждала повествования.
– Я узнал, что вдоль этой дороги есть множество мелких прорывов Хаоса, – начал Монту. От его слов я нахмурилась, понимая, что ничем хорошим такое не может закончиться. – Но самое интересное, что прорывы эти старые и только в последние годы они начали активно влиять на окружающую среду. Когда я говорю «старые», это означает, что им пара сотенлет.
– Но почему они до этого никак себя не проявляли? – спросила заинтересованно, осознавая, что в этом месте происходило, да и до сих пор происходит что-то необычное.
– Мне тоже стало это интересно, – даже не заметив того, что я его перебила, продолжил Монту. – Эта цепочка начинается совсем не в том месте, где вы встретили Келтухайского зверя, а намного раньше – она берет начало прямо из Пояса и тянется до самых гор. Прорывы небольшие, но Хаос губителен для всего живого, так что даже капли его хватит, чтобы поменять что-то в реальности. Я проследил за всеми прорывами, и результат весьма неутешителен. Пояс перестает быть таковым. Он не только медленно, но верно распространяется, но еще будто выпускает во все стороны ветвистые побеги. Если бы что-то не сдерживало эти прорывы, то, боюсь, в этом месте давно бы уже главенствовал Хаос, так как прорывы обычно имеют свойство быстро расширяться.
– Но что его сдерживает? – деловито поинтересовался Тоберон, принимаясь оглядывать местность таким взглядом, будто ему все сразу стало не нравиться.
– А вот об этом вы вскоре узнаете сами, – Монту как-то уж больно хитро оскалился, сверкнув желтыми глазами. – На старой дороге стоит город, сейчас почти безлюдный. Вот в нем вы и найдете ответ.
Сказав это, Монту окинул нас взглядом и испарился. Правда, перед этим посоветовал нам не ждать его в ближайшее время, так как ему весьма некогда.
– Какой занятой, – обиженно буркнула я.
– А ведь Монту прав, – задумчиво сказал Тоберон, глядя на полыхающий невдалеке костер. – На старой дороге ведь не только деревни, но есть еще и город. Правда, он давно уже заброшен. Кажется, люди покинули его еще раньше, чем произошла история со зверем в Келтухах.
– Почему? – спросила, принимая от повара тарелку с кашей.
Граф задумался, явно вспоминая всё, что помнил.
– Не скажу, – через минуту раздумий сказал он. – Честно говоря, я точно не помню, что там произошло. Когда я был в Келтухах, то просто принял к сведению, что город почти пуст. Я тогда даже вопросов не задавал, у меня были другие проблемы, так что меня причины запустения совершенно не волновали. А после я вовсе забыл о том городе. Или же оно просто затерялось во времени. Судя по тому, что Монту оставил город на нас, значит ли это, что там безопасно? Просто я даже не знаю, кто может жить в этом месте. Скорее всего, бедняки и всякие разбойники.
– А почему король его вообще не возьмет под свой контроль? – поинтересовалась, размышляя над таким положением вещей.
– Полагаю, потому что никакого толку ему от этого города нет, – граф пожал плечами. – Старая дорога - не самое приятное место, как вы могли увидеть. И если шахты он еще не мог оставить, так как они точно приносят прибыль, то пытаться восстановить давно опустевший город – слишком затратное дело. К тому же люди не дураки, их в это место, судя по всему, калачом не заманишь.
– Но ведь откуда-то приводил людей кровавый цветок, – возразила я, вспоминая рассказ Касадея.
– Полагаю, за пределами леса есть деревни, – ответил после
