жизнь Нильды. Вот и сделала первое, что пришло в голову.
— А потом с магическим истощением ещё и в бассейн прыгнула, — со вздохом подытожил профессор. — Биргем, ну почему вы всегда за других переживаете, других спасаете, а о себе не думаете? Вы же могли погибнуть, безрассудная девчонка! — завершил он со смесью возмущения и отчаяния в голосе.
Удивлённая непривычной интонацией, я подняла взгляд, увидела неприкрытое волнение в серых глазах и с надеждой спросила:
— А вы бы тогда расстроились?
Он моргнул, принимая непривычно растерянный вид, и удивлённо буркнул:
— Что за глупый вопрос? Только не говорите, что обо мне в тот момент думали и впечатлить хотели?
А вот это замечание возмутило и спровоцировало пылкую гневную тираду:
— Этот вопрос не умнее! Я думала только о том, что Нильда сейчас утонет или уже утонула, о вас тогда не вспоминала! И вообще, вы поступили безответственно! Если с самого начала всё знали, должны были постоянно находиться рядом с Нильдой! Тогда и мне рисковать бы не пришлось!
— Что ж, справедливое замечание, мне следовало предусмотреть все варианты, — не обиделся на грубое замечание профессор. Откинув голову на спинку сидения, он снова устало потёр переносицу и вдруг тихо добавил: — Я очень испугался, когда понял, что вы переместились вместе с Нильдой. Портал мог не выдержать перегрузки, тогда бы всё закончилось трагично.
Я бросила на него взгляд исподлобья, но предпочла промолчать, поскольку всё ещё злилась. Да и ни к чему давать волю очередной беспочвенной надежде. Он так, скорее всего, за любую адептку переживал бы — слишком ответственный. Потому и примчался вчера к Ридвисам поздно вечером, когда визиты без приглашения считаются верхом неприличия. Просто ситуация сложилась экстремальная.
Больше мы не разговаривали, я старалась даже не смотреть в сторону своего сопровождающего, чтобы не производить впечатление влюблённой дурочки, неспособной думать ни о чём, кроме предмета обожания. А вот его взгляд чувствовала на себе постоянно. От этого ещё острее ощущались недостатки чужой одежды, и осознавался мой далеко не цветущий сейчас вид. Лучше бы на юбилейном балу академии любовался, когда я во всей красе блистала. Так нет же, он тогда на меня вообще внимания не обращал! В итоге не выдержала, подняла глаза и прямо спросила:
— Почему вы на меня так смотрите?
— Успел соскучиться, — неопределённо хмыкнул Бредвигс, дёрнув уголком губ, и отвернулся к окну.
И вот как это понимать? Ну что за невозможный человек!
Городской участок карателей, включающий отдел дознания, располагался в большом сером здании строгого вида, вполне соответствующего назначению этой службы.
У входа на меня буквально налетела выскочившая из участка девушка с длинными волнистыми рыжими волосами и в неприлично броской пёстрой одежде, которая, тем не менее, ей очень шла.
— Хотите, погадаю вам, эйра? — бесцеремонно попыталась она схватить мою ладонь, сверкая широкой белозубой улыбкой.
Бредвигс решительно оттеснил её в сторону и довольно холодно велел незнакомке оставить меня в покое. Знакомый категоричный тон, заставляющий адепток ёжиться, подействовал и на незнакомку. Она не стала настаивать и быстро упорхнула, словно яркая птаха с жарких островов. Такая же экзотическая, лёгкая и свободная от ограничений, накладываемых обществом. Я невольно проводила её взглядом, поймав себя на этой мысли, вызвавшей укол зависти. Девушкам моего окружения мало куда можно было следовать без сопровождения, а о строгих требованиях к выбору одежды и говорить не приходится.
Эйр Файрис на этот раз вёл себя более учтиво и выслушал мой рассказ с неподдельным интересом, вытягивая малейшие подробности. Пришлось поведать всё, включая свои подозрения насчёт звуков шагов и выпавшей книги, которую, как в итоге выяснилось, забрала Билада. Потому что именно она взяла роман у Лоргвуд почитать и должна была вернуть.
— Однако вы целое расследование провели, — по-доброму усмехнулся дознаватель, — и даже своими силами вычислили преступницу.
— Только в этом не было никакой необходимости, С Нильдой и без меня бы ничего не случилось, — пожала я плечами, невольно польщённая его словами.
— Да, но вы оказались на месте преступления вовремя, и своими показаниями подкрепили нашу доказательную базу, — заверил собеседник.
В этот момент в кабинет, где мы находились, ещё один дознаватель привёл высокую полную женщину неопределённого возраста с очень сердитым выражением лица и уже знакомую мне рыжую девушку.
— В чём дело? — нахмурился Файрис. — Я ещё занят.
Он обращался к коллеге, но ответ получил от разгневанной посетительницы.
— Меня обворовали! Вот эта девица украла мою брошь! Я требую, чтобы её вернули! Это очень дорогая вещь! — визгливо заявила она, тыча пальцем в сторону рыжей незнакомки.
— Гольдана, опять за старое? Тебя же только отпустили! — возмутился Файрис. — Сейчас же верни, что взяла!
— Ничего я не брала, обыщите, если хотите, — широко улыбнулась рыжая девушка, приглашающе разводя руки в стороны. — Вот, смотрите, у меня даже карманов нет.
Файрис кивнул коллеге, тот вывел подозреваемую за дверь, вероятно, чтобы обыскать без свидетелей, а вернув обратно, сухо признал:
— При ней ничего подозрительно не обнаружено.
— Я же говорила! — торжествующе улыбнулась Гольдана. — Ну что, господин начальник, я могу идти?
— Никуда ты не уйдёшь! Ищите лучше! Это точно она её стащила! — стояла на своём полная женщина. Она решительно перегородила дверь, явно не собираясь никого выпускать, пока не будет решён её вопрос.
Рядом нетерпеливо вздохнул Бредвигс, очевидно готовый вмешаться. Я его понимала — мы и так провели в участке немало времени, а хотелось бы тратить его с большей пользой.
Я присмотрелась к девушке внимательнее, удерживая в памяти момент, когда увидела её впервые. Словно сравнивала две картинки в поисках малейших различий как в случае с головоломками. И они были. Помимо разрумянившихся щёк я заметила ещё одно едва уловимое несоответствие первому образу. На её волосах пестрели объёмные яркие заколки в виде букетов цветов. В этот раз одна показалась мне немного больше остальных.
— Проверьте заколку справа, — шепнула я Файрису и оказалась права.
Брошь в виде золотисто-оранжевой бабочки удачно вписалась в цветовую гамму заколок преимущественно красно-оранжевых — под цвет волос Гольданы.
Она попыталась сбежать, не забыв послать в мою сторону уничтожающий взгляд, но была задержана к радости потерпевшей, наконец-то покинувшей участок.
— Может, вы не тому учитесь, эйра Биргем? — с довольным видом усмехнулся эйр Файрис, когда посторонних в кабинете не осталось. — С вашей внимательностью к
