устал как собака. Тихонько пробравшись в сарай, улёгся там на старое какое-то тряпьё. Ночку перекантуюсь и уйду. Васька даже и не заметит. Вряд ли трусиха эта ночами по сараям шастает. А поутру меня уж и след простынет. Если лаской, конечно, не обернусь, то пойду в "Кости". Может, Светка этот, и правда, знает что-то о проклятиях вроде моего. А если и не знает… вдруг работу какую даст. Надо ж на что-то жить.
Василиса
Его не было уже несколько дней. Неужели я своим резким тоном настолько смогла обидеть взрослого мужика, что он, надув губы, сбежал?
Оторвавшись от письма в своём экспериментальном дневнике, уставилась на калитку. Гости должны прийти с минуты на минуту. Уткнувшись в экран смарта, стала записывать свой мыслепоток дальше:
Как же всё-таки Ядвиге повезло, в наше время редко когда так бывает, чтобы друзья ближе семьи стали. А тут, стоило семейству Кощеевых укатить в Италию, у Яды там какая-то подружка оказалась, по одной только её просьбе меня и развлекли, и составляют компанию на вечер и даже вот, неожиданную магическую силу растолковать пытаются. Кстати, об этом… Всё ещё не верю, что магия не просто существует… где-то там, на другом континенте, например. А вполне себе реальна, по соседству и даже вот эти все: Кощеи, Яга, Горынычи и прочая “нечисть” живут себе припеваючи… ночными клубами владеют, ездят на тусовки и отдыхают на заморских курортах, как обычные люди. А если подумать, сколько их ещё, всяких-разных, ненашенских даже…
…Нет, ну это свинство! Не оставить никаких контактов, просто взять и… уйти! Кто же так делает?! Я бы, может, и позвонила, сама, спросила бы, хоть нормально дошёл, ночь же была, а здесь лес кругом и чертовщина всякая!
— Эй, Вася! — мужской голос, раздающийся со стороны калитки, отвлёк от дурных мыслей.
Перечитав то, что написала, поморщилась от рваных обрывков мыслей. Штормит меня, как то море в ненастный день. То об одном гадаю, то о другом.
— Открыто! — крикнула в ответ, нашёптывая следом, — избушка-избушка, гости пришли, пора бы и стол накрывать, пожалуйста. Там уж перчик фаршированный настоялся.
— Сейчас оформлю, Васенька, по высшему разряду, а ты уж иди, гостей встречать. Уж одному из них точно здесь туго будет.
— Туго? — нахмурившись, выглянула из-за угла, рассматривая Тима и молодого мужчину, хмуро оглядывающегося по сторонам. — Кто это? И почему туго?
— Святослав Горынев, — также переходя на шёпот, что было немного забавно, ответила заговорщицки Изба. — Сердце он своё здесь нашёл, а затем бездарно прос… профукал, — крякнув, запнулась Изба, — да сам признать не хочет.
— Сердце?
— Угу.
— Так, может, помочь надо, найти?
— Это ж тебе не цепочка завалявшаяся… сам потерял, самому и отыскать надобно.
— Загадками говоришь, ну точно Милослава.
— Не вспоминайте Лихо, — Тимофей поплевал через плечо три раза, — только этой драной кошки и не хватало!
— Так кто же из вас Лихо, Тим? — рассмеялась я.
— Для меня и моей лиходеевской судьбы именно эта дурочка и есть. Всё из-за неё.
— А это? — поспешила перевести тему, пока Изба хозяйничала, накрывая стол.
— О, ну я как всегда! — Тим хлопнул себя по лбу. — Василиса, познакомься, мой хороший друг Святослав Горынев!
— Привет, — улыбнулась я.
Слабая улыбка, лишь одним уголком рта, нервный взгляд, обводящий двор и вход в дом.
— Интересные у тебя методы, Лиходеев, — серьёзный взгляд упирается в меня, проходит сканером, как будто нутро видит. — Добрый вечер, Василиса Богдановна Белецкая.
— Ух ты… — во рту пересыхает. — Почувствуй себя в полиции, — пытаюсь отшутиться.
— Ну, Слава, — Тим, улыбаясь во все тридцать два, пихает друга локтем, — ты чего девчонку-то пугаешь? А ты, Вася, почти права, он в “Костях” глава наших богатырей-безопасников, так что наперёд обо всех знает, кто у нас в Навьем Царстве шастает.
— Так уж обо всех? — ухмыляюсь я.
— Обо всех только Боги ведают, — выдаёт гость. — Куда уж мне… Вот, кто-то вещи Кира по всему лесу разбросал, к примеру, с концентрацией к Яговской хате… не знаешь, случаем, кто?
— Ну точно не я, — фыркаю от смешного предположения. В самом-то деле, ну кто, в здравом уме рискнёт у мужа Яды вещи стырить?
— Угу, — тянет он, — а что твой знакомец, Ян, да? Тим говорил, что совет ему надо?
И этот туда же… Губы, совершенно неожиданно задрожали и нижняя вывернулась печальным вареником вниз.
— Вася? Ну, ты чего?
— П-пропал он, — глаза наполнились слезами.
— Да ладно-о, тебе, — Тим задумчиво почесал затылок, бросая беспомощные взгляды то на меня, то на своего друга. — Как там в фильме было: “«…Георгий Иваныч, он же Гога, он же Гоша, он же Юрий, он же Гора, он же Жора…” — взгляд упёрся в Светослава, — найдём же, Свет, загадочного Яна — Емельяна?
Светослав
— А надо? — глаза вон на мокром месте. Ну, дурочка, как есть. Влюбилась невесть в кого. Кто такой, где искать не знает, а всё туда же, выкорчевать свой мотор из грудины и вверить в вечное пользование.
“А сам чем лучше-то? Далеко ушёл, разве? Ладно девка, этим не стыдно — боги такими сделали, чтоб не перевелись богатыри на земле Русской, но ты-то!”
Как только Тим заглушил машину у знакомой калитки сразу стало ясно, что затея дерьмовая. Лихо, как обычно, хотел по высшему разряду, но сел задом в самое что ни на есть отхожее место. Вон как напрягся. Осознал, друг сердечный. Так поздно уже.
Очередная протеже Яги что-то щебечет, хлопоча у кухонного островка, Тим напряжённо всматривается в мою рожу, а у меня плывёт всё перед глазами: и лица их пятном смазанным, и деревянная обивка кухоньки тоже…
— Пусти, сейчас же! — тонкое, костлявое даже запястье легко проворачивается в кольце захвата, а выскользнуть не может.
— А то что? — кричать бесполезно — ночь на дворе, не услышит никто. А если и услышит, так дураков нет Яге в избу после захода лезть. Это ж надо смертником быть совсем.
— Что вы с ней сделали?! — моя пленница недовольно дёргает плечом, зелёные перья окрашенных кудрей весело прыгают по плечам мелким лесным бесом. Редкая пакость, бес этот — не избавишься, если не посчастливилось наткнуться. Хоть в петлю от них.
— С кем из двух? — возиться с соплячкой этой ни времени, ни сил, но приказ начальства, особенно начальства доведённого до белого каления, оспаривают только идиоты. От мысли, что придётся присматривать за шумной и проблемной, очевидно, подружкой Ядвиги неприятно сводит желудок. Как будто с пропажей человечки в “Костях” забот
