Он крутил тяжеленную связку на пальцах и этот шум все больше и больше заглушал его речь. Наконец, он почему-то разозлился и бросил ключи. Те упали с громким звуком и я проснулась.
Падре не было, зато тяжелой поступью к моей камере шли два человека, один из которых уронил связку ключей на пол и тут же поднял. Сердце сжалось в тревожном ожидании.
Инстинктивное чувство подсказывало, что идут они по мою душу. Сначала в тусклый круг мерцающего чадящего света выступил охранник. Грузно он подошел к замку и сунул большой ключ внутрь, затем принялся разматывать цепь, скрепляющую две створки.
Второго человека не было видно, но я знала, что он стоит там. Тень позади охранника подсказывала о его присутствии. Когда наконец клетка была открыта, тень бесшумно скользнула внутрь и я увидела его — Пьера де Сада. Он был одет в синий камзол с серебряными звездами — знак правосудия. На бедре кинжал в ножнах. Шпага отсутствовала. Темные поля шляпы скрывали верхнюю часть лица и я видела только жестокие губы и точеный островатый подбородок. Тень обогнула полукругом меня и остановилась в углу решетки.
— Ты, — сказал он. — Немедля расскажешь, что вы сделали с моим братом. Я жду от тебя только правду и тогда может быть подумаю о милости.
— Какой величественный поступок, — тихо сказала я, стараясь не выдавать презрения к нему.
— Не шути со мной, — тень выступила вперед. — Мой брат Анатоль. С детства он оберегал меня и много раз прикрывал перед отцом. Сейчас мне не нужна защита, но я знаю, что Анатоль любит меня и я сделаю все, чтобы его спасти.
Я сложила руки на груди в замок, стараясь хотя бы немного оградиться от бешеной энергетики, которая шла от Пьера. И энергетика эта была тяжелой и разрушительной.
— Я имела честь немного узнать Анатоля и могу сделать вывод, что это доброй души честный человек. Даже не представляю, что вас может связывать. Если бы не ваши кровные узы, — распалялась я.
Однако, мои слова не понравились Пьеру. Он подошел вплотную ко мне и в темноте его глаза блистали огнем ярости.
— Ну, давай же! — я раскрыла руки и гордо подняла голову. — Ударь меня! Я не смогу тебе ответить, ведь я слабая женщина, к тому же воровка. Вот так вы решаете здесь проблемы, да?
Мои слова воздействовали на Пьера и он немного остыл, затем развернулся и начал шагать взад-вперед по тюремной камере.
— Ты меня удивляешь и бесишь! Никто и никогда не позволял себе так общаться со мной. Ты еще жива лишь потому что у тебя есть нужная мне информация.
— Ты же сказал, что пощадишь меня. Получается, в моих интересах скрывать правду от тебя, — не выдержала я, чем чуть не довела Пьера до белого каления.
Он вскричал.
— Глупая гусыня! Я люблю своего брата. Он мне безумно дорог. Что с ним случилось? Почему у него такой ужасный вид. Ты наслала проклятие, признавайся? — он бросился ко мне, остановившись в двух шагах, и мне пришлось отступить к стене.
Черной тенью он медленно приближался ко мне.
— Когда мы были маленькими, я обожал мучить животных. Мне не важно было — курица это или дворовой кот. Слуги часто находили мертвые тушки, а когда их стало слишком много — то информация начала доходить до моего отца. И он прознал. Доносчиков везде полно. А когда все понял и хотел выпороть меня, Анатоль заступился и сказал, что он проводил эксперимент. Отец разозлился и наказал Анатоля, продав его любимую лошадь. И тогда я понял одно. Единственный, кто любит и принимает меня таким каким я есть — мой брат… Ты мне поможешь, я помогу тебе!
— Больной ублюдок, — после всего сказанного им, слезы застилали мои глаза. — Ты садист. Маньяк. Да это тебя сжечь надо!
— Заткнись! — крикнул он, но без злобы. Затем резко отвернулся и отошел к стене, погрузившись вновь во тьму.
— Ты и сам это прекрасно понимаешь и осознаешь! — вдруг меня осенила догадка. — Ты знаешь, но ничего не можешь с этим сделать. Так вот знай. Ты можешь убить мое тело, но душу никогда! Я тебе расскажу все, что знаю про Анатоля, но только ради него. Не ради тебя.
— Я тебя слушаю!
Желание помочь Анатолю вынудило меня рассказывать все детали, которые мне были известны, конечно же, не упоминая о Грегори.
— Со слов людей, которые живут в приюте, я знаю лишь часть истории, которую тебе и поведаю. Уж не знаю, каким образом, но вышло так, что Анатоль попал в лапы ведьме, которая живет на Гнилых Болотах. Что случилось между ними доподлинно неизвестно. Надеюсь, когда Анатоль придет в себя, он сам расскажет тебе все, как было. Но это и не имеет большого значения. Не важно, что случилось между ними, но в итоге Анатоль отдал ведьме свою душу…
— Что? — воскликнул Пьер. — Это невозможно. Анатоль всегда почитал бога, да и не был безрассудным.
Я услышала в его словах боль. Неужели он умеет чувствовать? Может быть не все потеряно, и я смогу достучаться до его холодного сердца?
— Это правда. И я склонна верить этим рассказам, ведь я видела страшное чудовище, в которое превратила его колдунья. После того как он отдал ей свою душу, она заставила его трансформироваться в Дракона, пожирающего людей. Я видела злое существо с громадными крыльями и невиданной силой. Только благодаря падре я жива. Дракон напал на нас в колокольне — наверное ты видел груду камней, которые остались после налета? Мы выжили чудом. В тот момент, когда я думала, что нам настал конец, раненый человек помог нам. А выбравшись, мы увидели Анатоля. Его рука была перебита копьем. Ты что-нибудь знаешь об этом?
Пьер начал опять ходить туда-обратно, бормоча себе под нос:
— Да, конечно. Мы сражались с Драконом и один из моих людей ранил его. Копьем, — он недоверчиво взглянул на меня. — Это что, значит, я охотился на собственного брата?
Я молчала, не собираясь успокаивать Пьера. Он испытывал сожаление и боль за родного брата, но утешать его не желала.
— Получается, что так. Охотился на собственного брата, — подначила я.
— Что теперь делать? — он кинулся ко мне и схватил больно за плечи, тряся как тряпичную куклу. — Как мне ему помочь?
— Отпусти! — я отпихнула его и он тотчас же поддался, словно, я для него вдруг стала не важна. — Если хочешь помочь брату, то выход есть один.
— Какой же?
— Сам не догадываешься? Идти к ведьме! Я готова пойти с тобой, если ты возьмешь меня с собой. Я ведь могу отчасти ее понять — она мстила.
Даже при свете тусклых огней я увидела непонимание и удивление во взгляде Пьера, и добавила:
— Вам она мстила, людям. Я слышала, вы отлично с ней обошлись. Обижая всю жизнь, выселив на болота. А потом заслав и целый отряд мужиков, чтобы ее убить!
Пьер вскипел:
— Она колдунья и должна быть сожжена на костре. Кроме того, я понял, почему ты так говоришь. Да-да, я понял. Ты ведь не зря пыталась ко мне подобраться. И золото не просто так украла.
Меня испугал взгляд мужчины. Он смотрел на меня так, что у меня шли мурашки по всему телу. Что этот полоумный еще придумал?
— О чем ты говоришь? — мои губы пересохли и я вновь попятилась к стене под напором маркиза.
— Ты помощница ведьмы. Вместе с Люкой вы хотели заманить нас и убить. Я ведь долго этого мятежника разыскивал, но никогда не подумал бы, что он прячется прямо у меня под носом. Не странно ли, что вдруг я нашел тебя рядом с ним. У вас был коварный план и Анатоль пал его жертвой. Но меня вы не получите. Вы оба, — он подошел близко ко мне и я вдруг почувствовала тиски на своей шее. — Вы оба сдохните!
Воздуха становилось все меньше и меньше. Я почти не слышала, что он говорит, а перед глазами пошли розовые круги. В тот момент, когда я начала задыхаться, он вдруг расслабил руку. Я упала на колени, пытаясь вдохнуть и размазывая слезы по щекам.
— Если к утру он не придет в себя, тебе не сдобровать, так и знай! — сказал Пьер на прощание и вышел. Охранник грозно забряцал ключами, закрывая цепи.
Мои надежды достучаться до сердца маркиза сгорели в одно мгновение.
Но Анатоль не пришел в себя ни к утру, ни на следующий день. Я потеряла всякий счет времени, целыми днями лежа в углу и вспоминая свою прежнюю жизнь. Лохински по-прежнему не выходил на связь и в какой-то момент я даже хотела раздавить медальон ногами, но потом передумала. Я пока что еще жива, а значит шанс выбраться есть всегда.
