так, как мне нравилось.
Ни с кем из мужчин я никогда не чувствовала себя так надёжно, как с командором. Выражение «как за каменной стеной, когда рядом бушует торнадо» приобрело для меня собственное значение.
Другой раз Грегори решил покорить меня стрельбой в тире, но я отобрала его лазерную пушку. Стреляла по мишени и требовала перезаправку оружия столько раз, пока не выиграла огромного плюшевого лиса сама. Ларк долго смеялся, а затем нежно привлёк к себе и поцеловал в лоб словно ребёнка.
— Где же ты была раньше, моя амазонка? — спросил он, пока хозяин тира лез за призом.
Вопрос резко развеял боевой настрой.
— Таких, как я, много.
— Таких, как ты, — только ты одна.
Он отрицательно покачал головой, перестав улыбаться.
— На Эльтоне полно таких же девушек, как я. Самостоятельных, решительных, строящих свою карьеру и добивающихся того, чего хотят. Проблема лишь в том, что мы не вписываемся в общество, и в ответ оно нас стыдится, как сифилиса.
Грегори взял моего лиса из рук хозяина тира и вопросительно изогнул бровь. Он не поверил, а я, увы, слишком хорошо понимала, о чём говорю. К шестидесяти годам такого потрясающего любовника, как командор, у меня не было, но отношения-то были.
— Мужчины лишь говорят, что им нужны красивые и умные. На деле когда встречают таких, то растворяются, как тепло в космосе. У любого мужчины есть желание быть лидером, но всегда проще очаровывать юную скромную простушку, которая будет смотреть на него с восторгом.
— Во-первых, некоторым нравится бросать вызов, во-вторых, у юных скромных простушек мало жизненного опыта, с ними быстро становится скучно, — возразил Грегори.
— Зато на них легко произвести впечатление, и при этом мужчина будет чувствовать себя главным в отношениях. Представь ситуацию, когда знающая себе цену уверенная женщина первой позовёт на свидание или предложит заняться сексом просто потому, что ей хочется. В лучшем случае мужчина вежливо удалится, стараясь не показывать, что испугался, а в худшем — обзовёт ещё и шлюхой.
— Если бы ты предложила заняться сексом, когда мы ещё не были знакомы, я был бы польщен и точно бы не испугался, — обезоруживающе улыбнулся ларк.
— Если так, то ты особенный, — грустно сказала я, вспоминая неудачные знакомства.
— Нет, это ты особенная, Бьянка.
А иногда мы флиртовали на грани фола.
— Бьянка, хочешь посмотреть на созвездие Лебедя? — спрашивал Грегори в планетарии. — Здесь потрясающий рефлекторный телескоп.
— Созвездие Лебедя мне не очень интересно, а вот на рефлекторный телескоп я бы взглянула. Говорят, у них прекрасная адаптивная оптика, и они самые… большие.
— Ты хотела сказать «мощные»?
— И это тоже, Мистер Астроном.
Жизнь разделилась на «до» и «теперь». Раньше я считала себя красивой успешной женщиной с высшим образованием и прекрасной работой, кругом хороших подруг и не обременённой отношениями с каким-то конкретным мужчиной. Я думала, что у меня всё замечательно. Теперь же после свиданий с ларком я всё чаще и чаще ловила шальной, до безобразия счастливый взгляд в зеркале. Словно раньше и не жила по-настоящему. У меня даже походка изменилась на летящую, о чем не преминула сообщить Грация.
Бьянка Ферреро
Время шло… Как-то незаметно пролетело полгода.
Дизайн-проект резиденции госпожи Президента наконец-то был завершён. Мне вручили кубок благодарности на открытии сада и выписали внушительную премию, так сильно владелице понравились светящиеся деревья и стелящиеся клубы лилового тумана вдоль каменных дорожек. У меня неожиданно получилось создать пейзаж, настолько созвучный природе Юнисии, что сердце ёкнуло при взгляде на всю эту неземную красоту.
Вернувшись домой, я посмотрела на календарь и подумала о том, что надо или сделать встречи с Грегори более регулярными, или наконец начать высчитывать благоприятный день для зачатия и подгадать нужную дату.
Хватит уже пускать беременность на самотёк. Если пройдёт ещё немного времени, я окончательно заболею этим ларком. Я и так пустила его в сердце непозволительно глубоко. К мужчинам нельзя привязываться, им нельзя доверять и в них нельзя влюбляться, но самая большая глупость на свете — дать понять, как много он может значить для тебя.
***
— Никогда бы не подумал, что сам Грегори Грешх-ан будет спрашивать у меня совета по поводу женщин. — Ехидство так и пёрло из голубокожего миттара. Майк Бруно не был бы самим собой, если бы не сказал эту фразу, но всё же, чуть помолчав, серьёзно добавил: — А ты пробовал за ней ухаживать?
— Разумеется! — воскликнул Грегори, накручивая очередной круг.
На этот раз разговор состоялся не в лаборатории фельдшера, а в рабочем кабинете ректора: Майк пришёл за подписью, но вместо готовых документов застал командора Грешх-ана в скверном расположении духа.
— Я приглашал её в иллюзион и парки развлечений, присылал ей цветы, я сделал всё что мог… Но ничего не работает! Майк, понимаешь?!
Бруно понимал, что старый друг и ныне его ректор окончательно и бесповоротно помешался на эльтонийке по имени Бьянка Ферреро. Ещё никогда Майк не видел, чтобы у ларка так часто пульсировали зрачки при упоминании женщины. Когда в первый раз Грегори просил у него ингибитор потенции, миттар внутренне посмеялся, сейчас же наконец понял, что происходит что-то из ряда вон выходящее.
Обычно Грегори быстро надоедали даже труднодоступные женщины, но история с Бьянкой вышла из-под контроля. Конечно же, Майк хотел, чтобы друг наконец-таки выкинул Вивьен Виардо из головы, но не таким же способом! Шутка ли, он слышал, что командор воспользовался рангом и потребовал у Космофлота пропуск на регулярное использование космического туннеля. Формальным обоснованием служил провоз сырья-изолята, но Майк прекрасно осознавал, что ректор сделал это в личных целях.
— Грегори, а ты мне документ на заказ микроскопа не подпишешь? — Миттар попытался переключить внимание друга.
— Да погоди, я же тебе объясняю! — Грегори отмахнулся: — Весь мой опыт встаёт в тупик перед Бьянкой! Я пытаюсь сделать лучше, но получается только хуже. Я так хочу, чтобы она переехала на Юнисию, но всякий раз, как об этом заходит разговор, она даже аргументы не слушает! Я не знаю, что могу сделать ещё…
— Может, ей действительно хочется заполучить ребёнка, а акробатика на самом деле не нравится?
Грегори метнул в Майка рассерженный взгляд.
Миттар закатил глаза.
— Слушай, ну, видимо, что-то не даёшь того, что ей надо, — и тихо добавил: — Я уже жалею,
