помню лишь песнопения, фимиамы и бесконечные молитвы, — Летиция немного помолчала, словно ей не хватало слов, чтобы продолжить свою историю, а потом вздохнула и сказала: — Всех девочек, начиная с пяти лет, заставляли много работать — мести двор, следить за порядком в храме, стирать и постоянно молиться. Когда девочке исполнялось семнадцать лет, ее клеймили — ставили на плечо знак Эрины Милостивой — пчелу. После этого она становилась вечной служительницей храма, и мирская жизнь для нее была утеряна навсегда. За непослушание всегда секли розгами…
— Но как ты стала воришкой? — спросила Риви и поежилась, видимо на нее сильно подействовал рассказ девушки.
— Я не могла смириться с тем, что моя жизнь будет навеки привязана к храму, и кроме его высоких стен, я больше ничего и никогда не увижу… — на глазах Летиции выступили слезы. — Однажды я нашла дыру в стене, и с этого дня начала выбираться в другой, такой манящий мир… Украв одежду, я переодевалась возле дыры в кустах и из служительницы храма превращалась в парнишку, что позволяло мне гулять по городу. Потом я украла книгу и ночами, под светом маленькой плашки с водорослями, читала о приключениях и любви…
Ага! Теперь до меня дошло, что за светящаяся субстанция на деревяшках! Водоросли!
— Бедняжка… — госпожа Розмари погладила ее по спине. — Сколько же ты пережила!
— Мне нравились мои редкие вылазки, и оказалось, что у меня способности к воровству, — невесело улыбнулась Летиция. — Я могла вытащить кошель с золотом, могла незаметно снять украшения, сколько вкусностей я стащила с прилавков! Из-за того, что я делала все это с удивительной легкостью, меня прозвали Мотылек…
— Куда же ты дела все, что украла? — спросила я и девушка зашептала, словно ее кроме нас мог еще кто-то услышать:
— У меня есть тайник возле храма! В дупле огромного дуба!
— Но зачем тебе понадобилась сокровищница герцога и «Лунная радуга»? — этот вопрос не давал мне покоя. — Тебе не хватало того, что воровала или ты решила поупражняться в умениях?
— Нет, что ты! — девушка испуганно взглянула на меня. — Я это сделала по просьбе своей подруги…
— Это странная подруга, — протянула Риви. — Разве хороший человек станет требовать такие вещи? Она служила с тобой в храме?
— Нет, — Летиция обвела нас немигающим взглядом и выдохнула: — Сестра герцога — Элла.
— Что?! — воскликнули в один голос все, сидящие за столом, и Риви недоверчиво спросила:
— Ты знала сестру герцога?
— Да, она спасла меня от порки, — кивнула девушка. — Заплатила жрице, чтобы та отменила наказание, и мы стали видеться с ней… Элла знала все обо мне и все равно относилась ко мне очень хорошо… Она носила мне книги, дарила небольшие подарочки, а потом попросила об одной услуге…
— Украсть диадему? — догадалась я, но Летиция покачала головой.
— Она сама принесла мне ее и сказала, что я должна подержать ее у себя некоторое время. Я должна была отдать диадему вчера вечером, но кое-что услышала…
— Что? — мы нетерпеливо уставились на нее. — Что ты услышала?
— Я пришла на условленное место немного раньше и, спрятавшись в кустах, стала ждать Эллу, но вдруг услышала голоса, один из которых принадлежал мужчине. Подкравшись ближе, я услышала ужасную правду, — слезы обиды все-таки брызнули из глаз девушки. — Элла привела с собой охранника и приказала ему схватить меня, как только я отдам ей диадему.
— Но зачем ей все это? — я пыталась понять логику этой странной Эллы, но у меня ничего не выходило. — Глупость какая-то…
— Нет! — воскликнула Летиция, злым жестом вытерев слезы. — Не глупость! Я услышала, как она сказала: «Клари, мы должны передать диадему и воришку ри Кэролайн, понимаешь? Она вернет ее герцогу, воришку повесят, а у ри Кэролайн появится возможность стать ближе к Леону. Обещаю, если она станет женой моего брата, ты получишь самый высший чин!».
— Оооо… — задумчиво протянула я, прищурившись. — Интриги, значит… А кто эта ри Кэролайн?
— Я не знаю, — пожала плечами Летиция. — Элла никогда не говорила о ней.
— В принципе, это не имеет значения, — я устало выдохнула. — Какая все-таки «добрая» сестра у герцога… Отправить человека на смерть, ради своих хотелок…
Меня эта история практически взбесила. Ты посмотри, какая дрянь… А если бы я вышла замуж за герцога? Неужели она бы и меня попыталась убрать?
Я вспомнила хищные глаза своего жениха и прерывисто вздохнула — хорош, подлец…
— Ты чего, Аргайла вспомнила? — горячее дыхание обожгло мне ухо, и я посмотрела на Риви, которая смотрела на меня подозрительным взглядом.
— С чего ты взяла?
— А то я не вижу! — зашептала она. — Как только о нем разговор зашел, ты вздыхать начала!
— Отстань! — прошипела я. — Нас услышат!
Сестра замолчала, но все равно косилась на меня и многозначительно кивала головой.
— Так, милочка, — госпожа Розмари ударила кулачками по столу и улыбнулась, глядя на Летицию. — Со всеми диадемами мы разберемся потом, а сейчас скажи мне — у тебя есть знак Эрины на плече?
— Да! Конечно! — девушка спустила рубашку с плеча, показывая отметину. — Мне в первый день асфена [13] исполнилось семнадцать лет.
— Его нужно убрать, и хорошо, что ты попала к госпоже Розмари! Я знаю лучшее средство от шрамов!
— От каких шрамов? — Летиция испуганно прикрыла ладошкой пчелу.
— Голубка, нужно избавляться от этого, и, чтобы на этом месте осталась только нежная девичья кожа, я сделаю волшебную мазь. Она воистину творит чудеса! — успокаивающим голосом сказала хозяйка таверны и легонько прикоснулась к ее руке. — Но это нужно убрать.
— Это больно?
— Я постараюсь, чтобы ты ничего не почувствовала, — госпожа Розмари не переставала улыбаться, но в ее глазах читалась решимость. — Ты готова?
— Да, — Летиция медленно опустила руку и подняла свои светлые глаза. — Давайте избавимся от этого.
Через час со знаком Эрины было покончено, и вместо пчелы на плече Летиции белела повязка с чудодейственной мазью госпожи Розмари. Сначала старушка обезболила ей место «операции», а потом аккуратно сняла кусочек кожи острым ножом.
