и я с трудом ее сдерживала, чтобы меня не услышали. Господи… что же теперь будет?
— Простите меня, ри Аргайл! — вдруг воскликнула госпожа Розмари и бросилась герцогу под ноги. — Помилуйте! Помилуйте нас! Дочь моя, которая готовит эти блюда, обезображена огнем и не может покинуть стены таверны! Не заставляйте ее показывать лицо, чтобы злые люди смеялись над моей бедной девочкой!
Молодец госпожа Розмари! Просто молодец! Не растерялась!
Я облегченно выдохнула, но, похоже, радоваться было рано…
— Мне жаль, добрая женщина, — ответил герцог, приподнимая ее за локоть. — Но это не так страшно, как кажется. Я буду посылать за ней экипаж, а свое лицо твоя дочь может скрывать за пристоли. Успокойся и прими вот это. Плату за предстоящее посещение моего замка.
Нет! Нет! Не бери! Не бери!
Но хозяйка таверны приняла от него кошель с деньгами и низко поклонилась.
— Благодарю вас, ри Аргайл. Только обещайте, что никто не обидит мою бедную дочурку и не заставит ее снять пристоли.
— Обещаю, — услышала я голос герцога. — Никто и слова плохого не скажет, в сторону вашей мммм… как ее зовут?
— Риа… — выдохнула старушка и на секунду замолчала, а мои ноги в этот момент стали ватными. О черт…
— Риа? — удивился он, будто незаметив ее замешательства. — Просто Риа?
— Да, да… — закивала госпожа Розмари. — Это в честь моей матери, она из Алавии.
— Что ж, скажи своей дочери, что я буду очень благодарен, если она добавит волшебного вкуса моей кухне.
Старушка еще раз поклонилась и отошла от столика, а я отскочила к самому очагу и схватилась за голову. Вот за что мне это?!
Пока я пребывала в полнейшем шоке, сидя над чашей с тестом, госпожа Розмари пыталась меня успокоить.
— Ты боишься, что кто-нибудь узнает тебя во дворце герцога? Но я сказала, что твое лицо обезображено огнем и ты будешь носить пристоли! Никто не поймет, что за ними ты — Рианнон!
— Зачем вы вообще согласились? — раздраженно воскликнула я, швыряя деревянную ложку. — Вы ведь знаете, что мы с Риви скрываемся!
— А что я, по-твоему, должна была делать? — охнула старушка, всплеснув руками. — Отказать герцогу и завтра оказаться на улице? Ты представляешь, что значит отказать самому властителю?! Мы все на его землях!
Конечно, я это понимала, но даже представить себе не могла, что окажусь прямо в логове «зверя», защищенная одним лишь пристоли!
— А что происходит? — на кухню вошли Риви и Летиция, и сестра сразу бросилась ко мне. — У тебя такой испуганный вид!
Я рассказала все, что произошло за то время, пока они стирали, и в комнате воцарилось молчание.
— О боги… — прошептала Риви, а Летиция медленно опустилась на стул. Ее лицо побледнело и стало похоже на маску.
— Летиция, не бойся, никто не узнает, что ты здесь, — я сжала ее холодную ладошку. — Я не собираюсь рассказывать о тебе.
— Я знаю, — она грустно улыбнулась. — Но я переживаю не об этом. Если герцог побывал здесь, то что помешает заглянуть сюда тому, кто знает меня?
— Если так рассуждать, то тогда нужно жить в лесу или уезжать отсюда так далеко, как только возможно, — сказала я. — Но чтобы уехать, нужны деньги, и, в конце концов, как ты будешь жить в чужом городе? Снова воровать? Это когда-нибудь закончится тюрьмой или еще чем похуже.
— Она права, — поддержала Риви мои слова и добавила: — Мы изменим твою внешность, как и договаривались, но тебе не стоит появляться на люди даже в другом обличье. Мало ли…
Летиция немного успокоилась, а вот я — нет. В моей голове никак не укладывался тот факт, что я стану готовить на кухне своего жениха, от которого совсем недавно сбежала!
Но деваться было некуда и не оставалось ничего другого, как смириться с довольно опасным будущим.
— И когда же я должна отправиться туда? — спросила я у госпожи Розмари. — Когда наступит первый день моих мытарств?
— Завтра, — вздохнула та и погладила меня по голове. — Не волнуйся, моя деточка, все будет хорошо.
Ближе к вечеру девочки и хозяйка таверны отправились за красным папоротником, а мы с Кетти остались заниматься готовкой. Если уж мне суждено завтра колдовать на кухне герцога, свою кухню нужно было оставить во всеоружии.
Мы наделали целый стол тоненькой длинной лапши и, разложив ее сушиться, взялись за рецепт солянки.
— Обязательно следуй рецепту! — предупредила я Кетти и та закивала головой, уже ни в чем не споря со мной.
— Хорошо, милочка, а почему такое название «Солянка»? В нем много соли?
— В нем присутствуют соления, — объяснила я, не став углубляться в историю названия сего блюда, ибо их было, по меньшей мере, три. — Маринованные огурцы.
Я знала целую кучу вариантов солянок. Польская — с куриными кнелями и хрящами головы осетра, иногда с раками или филе осетрины, готовилась непременно на огуречном рассоле с помидорным «колером». Варшавская — попроще, с мясом и курицей, но без рыбы. Эти варианты готовились немного иначе, чем привычные нам — гуща тушилась отдельно, а потом заправлялась бульоном. Солянка рыбная, мясная, грибная без указания национальности отличалась тем, что все ингредиенты изначально варились в одной кастрюле и наконец, моя самая любимая, которую я и собиралась подавать в таверне — сборная.
— Может, мы сварим немного к ужину, чтобы я поняла, как ее готовить, — предложила Кетти и я посчитала это вполне разумным.
— Итак! — я сняла с крючка кастрюлю и сказала: — Нам понадобится кусок любого мяса, чтобы был более наваристый и сытный бульон.
— Свинина пойдет? — повариха метнулась к кладовке.
— Отлично! — крикнула я, и через пять минут на столе уже лежало отличнейшее филе.
Я залила его холодной водой и поставила на огонь. Потом слила первый бульон, мясо промыла, снова отправила в кастрюлю и опять залила холодной водой. Добавила несколько горошин черного перца и парочку лавровых листиков. Когда все сварилось, Кетти вынула мясо и нарезала небольшими ломтиками.
— А теперь самое интересное, — подмигнула я ей. — Что у нас есть из мясных остатков?
— Ммммм… — повариха задумалась, а потом перечислила:
