что Денни недавно спас жизнь его племяннику и с помощью миссис Фрэзер собирался прооперировать его снова. А лорд Джон был человеком чести…
Кроме того, Уильяму показалось, будто бы отец, выяснив наконец, что у Дотти на уме, украдкой перевел дух. И даже ни слова не сказал Уильяму, хотя тот сыграл немалую роль в приключениях кузины.
Пока не сказал. Впрочем, все еще впереди.
— Господь направит руку моего брата, — сказала Рэйчел, будто бы не слыша Уильяма. — И руку миссис Фрэзер тоже. Но вдруг операция пройдет не слишком успешно? Тебе все равно придется сказать родителям о Денни, и они могут посчитать это оскорблением.
— Рэйчел, вы до ужаса бестактны, — раздраженно заявил Уильям, видя, что Дотти готова хлопнуться в обморок при одном лишь намеке на то, что ее брат может не пережить сегодняшний день. — С Генри все будет хорошо. Я точно знаю. Денни — отличный врач, а миссис Фрэзер… она… ну…
По правде говоря, насчет миссис Фрэзер он не был столь уверен, к тому же эта женщина немного его пугала.
— Денни говорит, она знает, что делает, — смущенно закончил он.
— Даже если Генри умрет, ничего не изменится, — прошептала Дотти, разглядывая носки туфель. — Ни для кого.
Рэйчел ласково погладила ее по плечу. Уильям сочувственно пробурчал что-то, а пес рыкнул ему в тон.
Впрочем, Ролло вовсе не думал кого-то утешать. Он вскинул голову, ощерился и глухо зарычал, глядя куда-то в сторону. Уильям невольно повернул голову и вдруг насторожился.
— Мисс Хантер, вы, случайно, не знакомы с тем человеком? — спросил он словно бы невзначай. — Который там, в конце улицы, говорит с торговкой?
Рэйчел прикрыла глаза от солнца, послушно поглядела в указанном направлении и покачала головой.
— Нет. А что? Думаешь, из-за него волнуется пес? Эй, друг Ролло, что случилось? — Она легонько тронула собаку ногой.
— Не знаю, — честно сказал Уильям. — Может, просто кошку увидел, там как раз пробегала. Но я уже встречал этого человека. Точно встречал. Видел по дороге в Нью-Джерси. Он расспрашивал меня про Йена Мюррея. Знаком ли я с ним, где его можно найти…
Рэйчел тихонько вздохнула, и Уильям встрепенулся.
— Что такое? Вы знаете, где сейчас Мюррей?
— Нет, — торопливо ответила она. — Не видела его с прошлой осени. Последний раз мы встречались в Саратоге. Ума не приложу, где он может быть. А ты не помнишь, как звали того человека? — спросила она хмуро. Незнакомец уже уходил. — И почему ты так уверен, что это именно он?
— Не то чтобы уверен, — признался Уильям. — Но этот старик очень на него похож. У того был посох, и у этого тоже. И сутулится он точно так же. И тот человек из Нью-Джерси тоже был очень старым.
Об отрезанных пальцах он говорить не стал — не стоит сейчас напоминать Дотти об увечьях и ранах. К тому же отсюда он не видел, цела ли рука у незнакомца.
Ролло тем временем успокоился и затих, хотя все равно косился по сторонам.
— И когда вы с Денни назначите свадьбу? — спросил Уильям, лишь бы сменить тему.
Из окна наверху доносился странный запах; собака морщила нос и озадаченно мотала головой. Уильям понимал пса — сладкое амбре с душком крови и фекалий вызывало тошноту. Так обычно воняло на поле битвы.
— Я хочу успеть до войны, — серьезно ответила кузина. — Чтобы поехать с Денни… и Рэйчел, само собой, — добавила она, с улыбкой беря будущую невестку за руку.
Рэйчел улыбнулась в ответ, но как-то вымученно.
— Как странно… — сказала она обоим, но глядя на одного лишь Уильяма: ласково и в то же время с тревогой. — Совсем скоро мы опять станем врагами.
— Поверьте, мисс Хантер, — тихо отозвался он. — Я никогда не считал вас своим врагом. Только другом.
Он чуть заметно усмехнулся, но глаза его оставались по-прежнему серьезными.
— Вы понимаете, о чем я.
Рэйчел переводила взгляд с него на Дотти, и Уильям запоздало сообразил, что его кузина собралась замуж за бунтовщика — а значит, и сама будет считаться мятежницей. Скоро война разведет их по разные стороны фронта. Пусть даже сам Уильям не поднимет на них оружия — это их не спасет. Ни Дотти, ни Денни… Ни Рэйчел. Все трое будут виновны в измене. Их могут убить, схватить, посадить в тюрьму…
Что, если однажды он увидит Денни на виселице?!
Или Дотти?
— Да, понимаю, — чуть слышно отозвался он. Однако все равно взял Рэйчел за руку, а она не стала отстраняться. Втроем, в тишине, они принялись ждать решения своей судьбы.
Я возвращалась в типографию на заплетающихся ногах, смертельно усталая и пьяная. В основном от эйфории, хотя и алкоголь был виновен в моем состоянии — лорд Джон после операции предложил откупорить бутыль лучшего бренди, и я не нашла в себе сил отказаться.
Это была одна из самых кошмарных операций, что мне довелось делать в восемнадцатом веке. Прежде я оперировала брюшную полость лишь дважды. Успешно удалила аппендицит Эйдану Маккалуму, спящему под воздействием эфира. И потерпела фиаско с кесаревым сечением садовым ножом. О погибшей Мальве Кристи я вспоминала с тоской и, как ни странно, с неожиданным спокойствием. Наверное, виной тому жизнь, которую я все-таки подержала в руках, — скоротечная, почти сразу угасшая, но такая яркая и настоящая…
Два часа назад, когда я держала в руках жизнь Генри Грея, меня снова охватило то самое чувство. Я вложила все силы в поддержание пламени жизни — и на сей раз оно не угасло, а свечой затеплилось в моих ладонях.
Пуля застряла в кишечнике, но не закапсулировалась, а перемещалась с места на место, раздражая и без того воспаленные ткани. Посоветовавшись с Дензилом Хантером (который настолько увлекся впервые открывшимся перед ним зрелищем — живыми внутренностями мирно спящего человека, — что едва ли мог сосредоточиться на работе), я сочла, что пораженная область слишком велика. Просто иссечь ее нельзя: просвет тонкой кишки станет чересчур узким, а будущие рубцы могут и вовсе его перекрыть.
Вместо этого мы прибегли к резекции. Я невольно хихикнула от странной смеси ужаса и восторга, вспоминая, с каким лицом лорд Джон взирал на груду кишок у нас под ногами. Я бросала их на пол не нарочно — просто нам с Дензилом нужно было оставить руки свободными, чтобы остановить кровотечение.
Юноша, конечно, еще не спасен. Я не знала, поможет ли мой пенициллин или пациент подхватит какую-нибудь инфекцию. Но он очнулся, и его жизненные показатели были на удивление хороши. Возможно, тому поспособствовала миссис Вудкок, которая держала Генри за руку и гладила по лицу, настойчиво уговаривая проснуться — и невольно выдавая свои
