Очнулся уже в больнице, и там узнал, что дяди больше нет…
Не прошло и пары часов, а мне уже казалось, что знаю Рея лет сто и все эти сто лет мы очень близки.
Но хорошее в жизни быстротечно, а плохое традиционно стремится его перечеркнуть. А вот поддаемся ли мы ему, позволяем ли править бал… Только от этого зависит и счастье, и будущее…
Я позволила, хотя все могло случиться иначе.
Я привстала, чтобы достать салфетки. Рей потянулся тоже, собираясь подать их мне и… сквозь щели между ширмами показалась знакомая фигура. Мы заметили Галлиаса почти одновременно, обменялись непонимающими взглядами.
— Он здесь? — только и смогла выдавить я, наблюдая, как расслабленный, веселый Галлиас гордо шествует под руку с черноволосой мельранкой.
Крупные черты лица ее выглядели бы чересчур мясистыми, если бы не были настолько гармоничными. Темно-фиолетовые глаза, почти нереальные, миндалевидные смотрели с таким выражением, словно все вокруг — презренные рабы.
Длинное ярко-розовое платье из тонкой, струящейся ткани обтекало стройную фигуру с хорошей грудью и крепкими бедрами.
Высокие каблучки алых лодочек звонко постукивали по паркету.
Я перевела взгляд на Рея, не в силах сформулировать вопрос, не в силах задать его. Сердце колотилось в горле, в ушах громыхал пульс, от ярости потемнело в глазах. Руки сами собой сжались в кулаки. Еще секунда, другая и я бы бросилась на Галлиаса, как ненормальная, врезала бы и еще раз и еще!
— Лиса, я не знал что он здесь! — слишком громко ответил на мой красноречивый взгляд нечаянный жених. — Я думал он на Юстиниане! Клянусь тебе, чем хочешь! Хоть памятью дяди!
— Ха! А ты брат, времени даром не терял! — Галлиас обошел ширму, и остановился напротив нас, держа свою даму под ручку. Ворот его шелковой рубашки был расстегнут и распахнут, чтобы все увидели шикарные грудные мышцы. Темно-синие брюки сидели как влитые.
— Так теперь и тебя потянуло на перчинку?
В горле клокотало, я задыхалась от возмущения и гнева. А Рей медленно поднялся, набычился, чуть пригнулся, и подошел к Галлиасу — неторопливо, со скрытой угрозой в каждом движении.
— Не смей говорить о ней так! — прорычал в лицо брату. И спутница Галлиаса отступила на безопасное расстояние. Взгляд ее — секунду назад насмешливый, с чувством собственного превосходства, резко потух, пальцы нервно затеребили подол платья.
— Ах вот оно как! Да ты у нас рыцарь на белом коне! — Галлиас запрокинул голову и деланно расхохотался. — А ты? Лиса? Ты ему поверила? Я был о тебе лучшего мнения. Хотя-а-а… Ты всего лишь землянка! Где тебе устоять против мельранца.
Я посмотрела на Рея. В его синих глазах мелькнул страх, щеки втянулись, кулаки сжались так, что костяшки побелели. Галлиас же, напротив, запустил руки в карманы, выставил вперед ногу и окатил нас с Реем насмешливым взглядом существа, которое знает больше, чем говорит.
— Надеюсь, ты в красках описал ей нашу последнюю беседу? — хохотнул Галлиас. — Все описал? Без утайки?
— Заткнись! — прорычал Рей, надвигаясь на брата.
Да что такое? Почему он так растерян, почему не возражает? В груди екнуло, я обошла мельранцев, чтобы увидеть лицо Рея. Он прикусил губу.
— Лиса! Что бы он ни сказал, это все в прошлом! Это было год назад!
— Да что ты? А это? — Галлиас вытащил из кармана мобильник, быстро нажал несколько кнопок, и трехмерное кино развернулось на весь ресторан.
— Значит, ты умеешь любить? И готов сойтись с землянкой? — издевательски прошипел Галлиас. Я поняла сразу — это все тот же разговор братьев, в кабинете директора «Анубиса», перед позорным бегством младшенького от беременной Мелинды. Тот самый разговор, меньше чем недельной давности, что прислал мне Рей на транспортнике.
— Я — умею! — фыркнул Рей. — Просто не уверен, что она достойна любви мельранского аристократа. Я должен убедиться. Увидеть, что она умеет себя держать, что она…
Дальше я не слушала. Гонг сердца в ушах заглушал грохот собственных шагов. Я бросилась к выходу, Рей кинулся следом, но Галлиас словно нарочно придержал его за руку.
— Лиса! — пронесся через весь ресторан крик Рея, и братья повалились на пол, сцепились мертвой хваткой. — Лиса! Я пижонствовал! Лгал Галлиасу и себе тоже! Я люблю тебя! Я говорил тебе правду, в машине… Вспомни! Да погоди же, Лиса!
Его голос казался чужим, слова — лживыми.
Я вылетела из ресторана как ошпаренная, едва дыша. Нервный озноб колотил тело, руки и ноги заледенели. Я ведь знала! Знала, что все мельранцы одинаковые! Я дура! Сентиментальная дура! Повелась на милые признания, как малолетка! Дура!
Он унизил меня на весь ресторан. Все слышали кто и кого не достоин. Да, проиграл пленку Галлиас, это мелкий мерзавец, но слова прозвучали из уст Рея, из уст первого за многие десятилетия существа, которому я доверилась.
Мысли кружились в голове, смешивались в безумный коктейль. Эмоции бурлили.
Я метнулась к первому попавшемуся такси.
Заскочила в машину и приказала автопилоту.
— Лети!
— Нужно задать курс, — ответил ровный, вполне человеческий голос.
Я отчаянно вонзилась в инфополе — индиго иногда черпали из него сведения. Шансов найти нужные данные было ничтожно мало, но мне повезло.
— Пятая больница, шестой отсек, быстро! — скомандовала я.
— Да, госпожа Саркатта, — ответил автопилот.
На долю секунды я опешила. Почему Саркатта? Откуда он это взял? Но уточнять у бездушной программы не имело смысла. Да и время работало против меня.
Машина резко взмыла ввысь и понеслась куда-то. Я видела, как выскочил на ресторанную парковку Рей. Как заметался по ней, пытаясь понять — в каком из десятков такси, несшихся мимо заведения, улетела я. Как закричал что-то.
Но единственное, чего я хотела — улететь подальше от мельранцев. Очутиться на другом конце планеты. И только когда такси оказалась далеко от злополучного ресторана, меня пронзила мысль: «А если Мелинде нужна кровь Рея?»
Грудь словно тисками сдавило. От ужаса я едва могла глотнуть воздуха. Боже! Что я наделала! Проклятые эмоции индиго! Бешеные вспышки энергии в ауре, от которых я совершенно потеряла рассудок! Что же теперь будет?!
Больница напоминала зеленый пластиковый купол, на поверхности которого сверкали на солнце тонированные окна. Кажется, они пропускали только самое безвредное излучение.
Такси снизилось, пулей пролетело над зелеными пластиковыми скамейками в больничном дворике и небольшой рощицей, окружавшей здание полукругом. Кряжистые деревья с косматыми кронами и резными листьями напоминали дубы.
