- Что значит - подпольные? – спрашивает Линден.
Эдгар выглядит не совсем нормальным, когда говорит:
- Я никогда не выдаю свои источники.
«Мне трудно что-либо прочесть по твоей руке, потому что есть что-то в этом человеке, в чем ты не можешь признаться самой себе» Вот что сказала гадалка. Может быть, ей просто повезло, или может у нее действительно есть дар, потому что она была права. Я не хотела признавать, что мой брат способен на такие ужасные вещи. Мне хотелось верить, что я найду его, и все будет как раньше.
Эдгар многое может нам рассказать. У него газетные вырезки, которые хвалят работу и успехи самого выдающегося из врачей и ученых, более известного, как мой бывший свекр. Но Линден бросает один взгляд на мое бескровное лицо, и говорит:
-Хватит.
Я открываю рот, чтобы возразить, но прежде чем я успеваю произнести хоть одно слово, он говорит:
- Если ты хочешь узнать о своих родителях, только твой брат может ответить на них.
Все что осталось от моих родителей похоронено во дворе. Роуэн должен был беречь их или он избавился от них чтобы больше не питать себя иллюзиями? Он отдал их Вону?
Я чувствую будто парю над своим телом. Даже Сесилия согласна с Линденом, что пора уходить. Если мне нужны ответы, то я должна найти своего брата, теперь, по крайней мере, я примерно представляю, где он может быть. Но даже с учетом всех моих вопросов без ответа, многое было сказано и понятно еще до полудня. Домой едим в тишине. Мы все думаем, каждый о своем, в этой машине, ведомой братом зла.
Все о чем я сейчас думаю, я должна добраться до Роуэна. Не беря в голову все те ужасные вещи, которые Эдгар показал после того вещания. Наплевав на все те газетные вырезки, которые он показал нам. Сейчас важно добраться до Чарльстона Южная Каролина, быстро, прежде чем Роуэн опять не исчезнет.
- Почему никто не остановил его? – проговаривается Линден. Он смотрит на меня – Твой брат, на самом деле сумасшедший. Почему нет никаких властей, которые остановили бы его?
- Он не сумасшедший – говорю я спокойно, и меня это тревожит – Он прав. Нас бросили, когда дела пошли не так, как было запланировано. Никому нет дела до нас.
- Я не могу в это поверить – говорит Линден.
- Поверь, малыш – говорит Рид.
- Ты об этом знал – говорю я Риду – Разве, нет?
В зеркале заднего вида, на мгновение его глаза встречаются с моими.
- Все сумасшедшие старики смотрят новости, куколка. Я сказал бы тебе, но у меня не было сердца.
Линден открывает рот, чтобы что-то сказать, но слова исчезают. Я ожидала от него смертельную боль или злость, но его глаза пусты. Его лицо остается безразличным. Я думаю, он собрался защищать своего отца. Он смотрит на отражение Сесилии в стекле, как она выглядывает из своего окна. Он смотрит, как ее лицо исчезает и снова появляется в пейзаже, и возможно, он помнит, что его отец является причиной того, что она чуть не умерла. По крайней мере, они все еще есть друг у друга, думаю я, с самым горьким порывом ревности, которую я когда - либо испытывала.
***
Когда мы вернулись к Риду, Линден тихо исчезает в доме. Элли плетется за ним чтобы накормить Боуэна: это то, что обычно делает Сесилия, но вместо этого мы сидим в высокой траве и наблюдаем как Рид возится с машиной, которая должна отвезти меня к Роуэну. Он думал, что она готова для поездки, но сейчас в ней что-то перегревается, и он уже не так уверен.
- Линден планирует ехать с тобой, искать твоего брата – говорит она, наконец – Он думает, что ты будешь возражать и пытаться уехать одна, поэтому он не сказал тебе. – Ее голова тяжелая, когда она опирается на мое плечо – Но пожалуйста, позволь ему это сделать. Он думает, что все это - его вина. Он думает, что он единственный, кто может защитить тебя, если его отец придет за тобой, и вероятно он прав.
Линден планирует ехать со мной. Я немного удивлена. Я вспоминаю, когда мы были женаты, как он пытался нянчиться со мной и утешать меня. И сколько раз, не смотря на мои обиды, он был единственным, кто помог.
- А что насчет тебя? – спрашиваю я.
- Я думала об этом – говорит она, вздыхая – Это значит оставить Боуэна с Ридом и Элли. Я не хочу оставлять его. С другой стороны, мне постоянно снится сон – Солнце отрывается от бродячего облака и она прикрывает глаза – В нем я кого-то преследую. Какую-то тень. Она убегает от меня и распадается на куски, которые превращаются в прах, не достигнув земли. Кусков больше нет, и тень становится все меньше и меньше. Я думаю, что тень – это лекарство. Мне кажется, что чем дольше я жду, тем меньше шансов его найти. И не говори мне, что глупо надеяться на излечение, потому что я знаю, что ты тоже надеешься.
Спасибо Роуэну, любой, кто смотрит новости, знает, что из нас двоих, я являюсь тем, кто был достаточно глуп, чтобы надеяться. Но надеюсь ли я все еще? Я не знаю.
- Не говори Линдену, что я тебе сказала – просит она.
- Не скажу.
После полудня стало теплее. Солнце жжет мою чистую кожу. Сесилия и Рид скрылись в тени, которые стоят на расстоянии в несколько фунтов. Только видно конский хвостик Сесилии. Он показывает ей свою двадцати двух калибровую винтовку. Он рассказывает ей о том, как заряжать его, о порохе в пулях, и отдаче. Но у нее только один вопрос:
- Это может убить?
- Это – оружие, не так ли? – говорит Рид.
Он открывает магазин и золотые пули, по одной, падают в его раскрытую ладонь.
- Но это не то, что вы носите, все время с собой – говорит она.
- Потому что этот не так опасен, и все же ужин из него можно подстрелить.
Я облокачиваюсь на локти в высокой траве, закрываю глаза и кладу голову так, чтобы поймать тепло солнца, пока оно не скрылось за облаками.
Я не очень много знаю об оружии. Мы с братом держали ружье для защиты. Роуэн смазывал ствол, говорил, что выстрелы должны быть громче. Он хотел, чтобы оно стало предупреждением для злоумышленников. Он хотел, чтобы все думали, что мы опасны. Для меня потребовались месяцы, чтобы я перестала бояться этого ружья. Его тяжести. И того, что оно подразумевало. Мне казалось, даже если просто находится с ним рядом, оно тебя убьет.
У Сесилии нет такого страха. Она никогда не видела такого арсенала, и после нескольких дней восхищения, она, наконец, задает ему вопросы. Он очень рад учить ее. Он терпелив, его ответы мудры и полны. Не смотря на то, что он сказал, что собаки лучше детей, я думаю, он был бы хорошим отцом. Лучше чем Вон, это точно.
Рид вкладывает пистолет в руки Сесилии и показывает, как стрелять в засохшее дерево, стоящее в нескольких ярдах.
- Всегда проверяй пистолет, заряжен он или нет, даже если он пуст. – Наставляет он. Она нажимает на курок, отодвигает магазин, нажимает на курок снова. – Продолжай практиковаться, и возможно я позволю тебе, по - настоящему из него пострелять.
