— Равноправных, — рычание ярости и разочарования вырвалось из его горла. — Я — гораздо больше твой узник, чем ты моя заключенная.
Если бы позади нее не было кровати, то она заколебалась бы. Отступила. Она нашла спасение в замешательстве.
— Я не знаю, о чем ты говоришь.
— Я — селки, — он сорвал котиковую шкуру у изножья кровати и втиснул ее между ними. Тяжелый, обволакивающий мех развернулся между ним и Люси. — Я отдал тебе свою шкуру. Я положил себя, свою свободу к твоим ногам. Ты держишь в руках мою жизнь так же верно, как держишь судьбу моих людей.
Она чувствовала себя разбитой, изумленной, оскорбленной. Пойманная в ловушку напротив кровати, она столкнулась с ним, ощетиниваясь как маленькое, загнанное в угол животное.
— Я не просила твоей жизни. Или твоей шкуры. Я не просила ничего из этого. Я не хочу этого.
Его серебристые глаза сверкнули.
— У тебя не хватает смелости взять это, — сказал он холодно.
Он бросил мех к ее ногам и вышел.
Конн сидел в темноте в вестибюле, который когда-то служил классной комнатой селки, далеко от хранителей, все еще собранных в зале. Большинство легло спать, в своих постелях или чужих, в погоне за сном или бесплодным совокуплением. Последние беседы — о политике и сближении пар — затухали как огонь и велись шепотом.
Конн нахмурился, глядя в стакан с виски. Он учился сам на неудачах своего отца, решив не повторять его ошибки.
Никогда не поддаваться импульсу.
Никогда не допускать эмоций.
Никогда не проявлять слабость.
Сегодня вечером он сделал все три с предсказуемыми и пагубными результатами.
Звук шагов предупредил, что он уже не один. Его сердце забилось чаще. Он поднял голову, надеясь… на что? Что она пришла за ним?
Грифф стоял в сводчатом проходе комнаты, контуром, обрисованным в красных сполохах большого очага.
Разочарование Конна было терпким, как виски во рту. Он поднял брови.
— Если тебе нужен партнер на вечер, хранитель, ты пришел не в то место.
Смотритель замка вошел в классную комнату, избегая разбросанных в темноте столов и кресел.
— Я нашел своего партнера более чем сто лет назад. Это было ее место. Я прихожу посидеть и вспомнить.
Невозмутимая преданность мужчины своей умершей паре пристыдила Кона с его неудавшейся шуткой. Пристыженный и почти ревнующий.
— В зале не было женщин-селки, которые могли бы отвлечь тебя этой ночью?
Грифф кисло улыбнулся.
— Я присматривал за половиной из них в море во время их первой трансформации. Я слишком стар для них.
— Моложе меня.
Грифф опустил свое большое тело в маленькое кресло, протягивая длинные ноги перед пустым очагом.
— Дело не в годах, мой принц. В том, что Вы делаете с ними.
Конн покачал головой, соглашаясь с его мыслью.
— Я удивлен, что вижу Вас здесь, — продолжил Грифф. — И, вообще сегодня вечером.
Конн покрутил стакан в руке.
— Мои планы на вечер столкнулись с неожиданным… препятствием.
Грифф выпрямился.
— Го?
— Человеческое препятствие, — прояснил Конн.
Расслабившись, Грифф следил за янтарной жидкостью в стакане Конна.
— Таким образом, Вы применяете человеческое решение?
— Это казалось разумным, — Конн позволил восемнадцатилетнему шотландскому виски перекатываться на его языке. — Не смотря на свою ограниченность в других вопросах, люди делают хорошее виски.
Грифф посмотрел ему в глаза.
— И эта «ограниченность в других вопросах», благодаря которой Вы пьете один в темноте вместо того, чтобы наслаждаться компанией Вашей леди?
Конн напрягся. Он не обсуждал свою личную жизнь со своими хранителями. Но, и при этом он не мог позволить Грифу сложить ответственность за свою дилемму у двери Люси.
— Это была не ее ошибка, — сказал он коротко. — Моя.
Они посидели в тишине, которая говорила сама за себя.
Грифф откашлялся.
— Иногда женщинам, человеческим женщинам, нужно занятие, чтобы оттаять.
Конн поднял брови.
— Если ты собираешься давать мне советы по поводу моей сексуальной жизни, то мне нужно еще выпить.
— Я не говорю о постельных играх. Или не только об этом, — сказал Грифф. — Девочка пробыла в Убежище меньше дня. Ей требуется время, чтобы приспособиться.
Время было тем, что селки имели в изобилии. В течение своего долгого и осторожного существования Конн привык мыслить годами и столетиями. Но убийство демонами селки Гвинет и новость о прибытии Го разожгли в нем непривычную безотлагательность.
Прибытие лорда демонов и его собственное нетерпение.
Ведомый нуждой и сладострастием, он говорил слишком быстро, давил слишком сильно, ждал слишком многого. Грифф был прав. Люси требовалось время, чтобы привыкнуть к острову, прежде чем она примет свое место здесь. Прежде чем она примет его.
— Сколько времени? — спросил Конн.
— Это зависит от того, что Вы сделали, чтобы вывести ее из себя, — сказал Грифф.
В речи хранителя присутствовал юмор и понимание — последствие любви человека, предположил Конн. Грифф взял свою Эмму из обломков ее судна по приказу Конна, жил с ней более шестидесяти лет, произвел на свет и воспитал с ней двух человеческих детей.
И, в конце концов, увидел, как эти дети выросли и разъехались, держал руку их матери и наблюдал, как она умирала. Это было последствием связи своей жизни с жизнью смертного. Со смертной любовью.
Память о собственных словах преследовала Конна.
«Я был бы предан тебе. Не было бы никаких других партнеров ни для одного из нас, пока ты жива».
Он отогнал эту мысль.
— Сколько времени прошло до того, как твоя пара … приспособилась? — спросил он.
Грифф потер челюсть.
— Недели. Вашей цели способствовало бы какое-то занятие для девушки. Что-то полезное. Заставьте ее почувствовать себя здесь нужной.
Образ Люси, слова Люси, стояли перед ним, обвиняя.
«Всю свою жизнь, я воображала, что буду необходимой. Мечтала о том, что буду любимой за то, кто я. А не быть оттраханной из-за того, кем была моя мать».
Конн глотнул еще виски, чтобы прогнать воспоминание.
— Я объяснил свои потребности. Она не хочет ничего из этого.
Или меня.
— Что-то другое, — сказал Грифф. — Нам не нужен учитель, но…
— Она не возьмется готовить, — прервал Конн. — Она хватила этого там, где жила.
Он посмотрел на стакан виски в своей руке и поставил его.
— Позволь ей учиться вместе с Йестином и остальными.
Брови Гриффа изогнулись в удивлении.
— Она не селки.
— Но у нее есть сила. Позволь нам увидеть, как она научится управляться с ней.
