— Ты выпила и начала ко мне приставать, — скабрезно ухмыльнулся Парис.
— Это я помню. Откуда «браслет» на руке? Хочешь сказать, что после каждой ночи с любой женщиной ты на ней женишься? Ты многоженец?
Я несла всякую чушь, не особо вдумываясь в смысл произнесенного.
Парис покрутил пальцем у виска. Какой, оказывается, универсальный жест.
— Постель постелью, а чувства чувствами. Если бы мы ничего друг к другу не ощущали, то танец не сработал бы.
— Танец?
В ответ — мученический вздох. Я ощутила себя сволочью, пытающей невиновного оборотня. «Не бойся, это всего лишь танец». Ах, всего лишь! Ах, танец!
— Парис?
— Я посватался к тебе. Как это у некоторых рас называется? Да, точно. Помолвка. Только помолвка. Ничего больше. Ты согласилась.
— Не помню такого.
— Не словами, Вита. Языком тела. Ты танцевала со мной, твое тело приняло меня.
«Оборотень, — подумала я с раздражением, — все нормальные люди как люди, а этот — оборотень! Тело приняло! А о душе моей он подумал?!»
— Хорошо. Тело приняло. Помолвка произошла. «Браслет» откуда?!
— А это завершающий этап. И тянуться он мог сколько угодно времени. Но…
— Но я выпила ногос и начала к тебе приставать, — перебила я Париса, стараясь воссоздать картину происшествия.
— Да. И в постель позвала сама. Клянусь.
Конечно, позвала. Во-первых, я хотела спать, а во-вторых, кто же знал, что после танца-помолвки секс окажется завершающим этапом и свяжет нас двоих?!
— Все же регистрация в загсе мне больше по душе, чем эти ваши танцы с постелью, — проворчала я. — Разводиться как будем? Снова через танец?
— Никак, — пожал плечами Парис. — «Браслеты» даются в обряде навсегда. Развод не предусмотрен.
Обдумывала я эту чудную новость ровно пять секунд. Затем по комнате снова закружил стылый пронизывающий ветер. Сволочь. Убью скотину. Я ему дам «не предусмотрен»!
— Останешься вдовой — не сможешь ни с кем больше встречаться. И спать, — этот гад еще ухмыляется! Зубы свои показывает! — Вита! Успокойся, или поцелую.
Ветер утих, но холод в комнате оставался. Заморожу урода!
— Вита, прекрати. Нас тянет друг к другу, — предусмотрительно стоит у окна. А жаль. Подушку не докину. — Ты сама это продемонстрировала после зелья твоей бабушки.
— Тянет! — недовольно выкрикнула я. — Не любовь, не страсть, ничего подобного! Просто «тянет»!
— Ты первый раз вышла замуж по любви? Или… Вита!
Подушка, как и следовало ожидать, не долетела. Еще и издевается, козлина!
— Успокаивайся. Я пришлю Арину, если хочешь.
Я зашипела разъяренной кошкой. Нашел козла отпущения в лице Арины.
— Смотрю, тебя можно поздравить, — улыбнулась Арина через пару минут, войдя в спальню Париса.
— Я его убью, — угрюмо пообещала я. — Вот только разберусь с возможностью развода и сразу убью.
— Не думаю, — покачала головой Арина. — Вы теперь связаны по законам его мира. И смерть Париса может довольно сильно ударить по тебе.
— Физиология или психика? — деловито уточнила я, жадно впитывая информацию.
— Сложно сказать. Ты — дочь бога. Обычное создание пострадало бы сильней. А здесь… Не знаю. Вот, выпей, это успокоительное.
На пузырек мутного синего цвета я покосилась с сомнением, но в рот содержимое все же опрокинула. Никакого вкуса. Как будто воду пью.
— И когда оно подействует?
— В течение нескольких секунд. Это довольно сильное снадобье.
Глава 45
Брела я вечером пешком
И повстречалась с пареньком.
Меня укутал он платком,
Назвал своею милой.
Гнал он коз
Под откос.
Где лиловый вереск рос,
Где ручей прохладу нес, —
Стадо гнал мой милый.
— Пойдем по берегу со мной.
Там листья шепчутся с волной.
В шатер орешника сквозной
Луна глядит украдкой.
— Благодарю за твой привет,
Но у меня охоты нет Платить слезами долгих лет За этот вечер краткий!
Роберт Бернс. «Пастух»
— Боюсь даже думать, как отреагирует дед, когда узнает, — снадобье Арины подействовало, и на мир я смотрела уже без прежней агрессии.
— Не уверена, что ему понравится эта история, — хмыкнула Арина. — Но, кроме запугивания, ничего он Парису не сделает: побоится навредить тебе.
Что ж, хоть так.
— Арина, а что ты ему тогда нагадала?
В ответ — веселый взгляд:
— Так и знала, что ты вспомнишь. Нет, я понятия не имею, правильный ли твой выбор. Что же касается Париса… Была у него раньше то ли возлюбленная, то ли невеста, он не вдавался в подробности. Дочь влиятельных родителей. Они вроде собирались пожениться, но ее родители подобрали ей лучшую, по их мнению, пару, а его выставили ни с чем. У него, как и у Барта, ни положения в обществе, ни крупного состояния. И он тогда довольно болезненно это воспринял.
— И ты ему намекнула…
— Не я. Карты. Там довольно четкий расклад был. Или/или. Смотрю, он сделал правильный выбор.
Я только фыркнула в ответ.
В собственную спальню я перенеслась сразу же после разговора с Ариной, привела себя в порядок, переоделась, хмуро посмотрела на «браслет» и направилась в кабинет. Личные дела личными делами, а работу никто не отменял.
Минут через десять, когда я закончила набивать желудок светло-зеленой кашей, похожей по вкусу на сладкую овсянку, в дверь постучали.
Лина, кидая любопытные взгляды на мою руку, сообщила, что в гостинице появился дракон с разбитым сердцем.
— Ты произнесла данную новость совершенно трагичным тоном, — заметила я. — Какой катастрофы мне ожидать на этот раз?
— У таких особей отключено чувство самосохранения, — последовал ответ. — Конкретно этот дракон хочет, чтобы обед ему готовила Агнесса.
А вот теперь я подскочила из кресла.
— Он совсем с ума сошел? Жить надоело?!
— Говорю ж: отключено чувство самосохранения, — пожала плечами Лина. — Он увидел Агнессу, ощутил ее магию. Ему захотелось пощекотать себе нервы. Ну и… Агнесса уже на кухне.
Искать Агнессу во владениях Симы было бесполезно, а потому я поспешила к дракону. Вопреки моим ожиданиям, он поселился на втором этаже, в относительно скромном номере, хотя сам выглядел довольно представительно и щегольски, как купец средней руки или аристократ, допущенный к императорскому двору. Стоячий воротник белоснежной рубашки и манжеты на рукавах, выглядывавшие из-под темно-синего камзола с золотыми пуговицами, черные классические брюки, светло-коричневые туфли на невысоком каблуке — вся одежда буквально кричала о достатке ее носителя. И тем более странно было встретить дракона на втором этаже, там, где обычно селятся мелкие клерки.
— Я не сошел с ума, шантара, — услышав мое предупреждение, дракон улыбнулся, продемонстрировав миру идеальные зубы молочного цвета. — Поверьте, магия вашей сотрудницы не принесет мне вреда. У меня сильная природная защита.
— А у Агнессы — отсутствие мозгов в голове и исключительная старательность. Взрывоопасное сочетание, следует заметить. Не дай бог, с вами что-нибудь случится. Кому мне потом соболезнования отправлять?
— Вы довольно откровенная девушка, но уверяю вас, не стоит беспокоиться.
Я на миг задумалась, потом кивнула:
— Хорошо. Вы пишете мне расписку, что, случись что, не будете иметь претензий к гостинице и ее персоналу, и после этого я допускаю к вашему обеду Агнессу. Только так, шантар.
Получив необходимую бумагу, я вернулась в кабинет. Не сказать, чтобы расписка от дракона успокоила меня, но я стала чувствовать себя защищенней.
— Ты вышла замуж?! — буквально сразу же дверь распахнулась, и на пороге появилась взволнованная Малиса, одетая, как и остальные сотрудники, в серое платье, правда, довольно короткое, по местным меркам, всего лишь длиной до колен. — Что, правда?! Ты вышла замуж, не спросив благословения у деда?!
Я изумленно моргнула:
