Или у него на уме что-то ещё? В одном уверена – перед герцогом Ефан притворяется.
Возвращается Лара.
– Преподавательница приняла мои извинения? – уточняю я.
– Разумеется, моя госпожа.
Кивнув, я вынимаю из ящика стола копии документов. К счастью, пачка легла почти ровно, листы не перепутались. Я бегло просматриваю записи, но они слишком небрежно сделаны, чтобы легко в них разобраться, заметно, что Бернара делала их второпях, боясь быть пойманной на месте преступления. Какие-то имена, цифры. Гедан бы быстро разобрался… Я складываю листы и прячу обратно в приклеенный ко дну ящика конверт, сейчас нет времени досконально разбираться. Подозреваю, что там худший вариант – не экономика, а политика.
– Та-ак…
Как же много сразу навалилось. Герцог с его неясными идеями, которые мне вряд ли понравятся, шантажист, Ефан, Гедан, предложение которого я не готова принять.
– Госпожа, осмелюсь напомнить, что к полудню вы должны прибыть на главную площадь.
– Уже пора?
– Да, леди.
Я поднимаюсь из-за стола, но здравый смысл вместе с интуицией буквально пригвождают меня к месту.
– Иди первой, – приказываю я Ларе, дожидаюсь, когда она выйдет из кабинета и присаживаюсь на корточки.
Тайник ненадёжен, а Ефан наверняка заметил, что Лара стояла подозрительно близко к секретеру. Каковы шансы, что он вернётся с обыском? Лучше не проверять. Куда перепрятать бумаги, я не знаю, зато знаю, как работает мой дар. Наложить защиту от чужих лап – это светлое действие, правильно? Магии хватает моего намерения, не требуется никаких особых формул, заклинаний, достаточно желания и чёткого образа. Белое я уравновешиваю чёрным – любой, кто проигнорирует безобидную защиту, огребёт по полной программе. Так и быть, превращать руки в клешни не буду, не хочу лишать лорда Краба эксклюзивности его «рукавиц». А что тогда? Ефан коснётся конверта, и… и его пальцы превратятся в вялые макаронины. Нет, внешность не изменится, просто случится временный паралич.
С ладоней срывается бело-чёрное облачко, обволакивает конверт и бесследно впитывается.
Всё, за копии документов можно не волноваться, но на всякий случай я ставлю дополнительную защиту на дверь кабинета.
Лару я нахожу в гардеробной. К моему приходу она успела вывесить несколько вариантов нарядов, но стиль оригинальной Бернары мне не нравится, она зачем-то выбирала цвета, которые «забивали» её яркую индивидуальность. Вместо того, чтобы подчеркнуть огненный шёлк густых волос, она превращала себя в синьору Помидору.
Надо перетряхнуть гардероб, но не сейчас.
– А там что, Лара? – взгляд цепляется за плотный чехол.
– Охотничий костюм, госпожа. Охотничий костюм обязан быть в гардеробе каждой аристократки, но вы избегали его надевать. Более того, вы были недовольны, когда он попадался вам на глаза. Я взяла на себя смелость убрать его.
– Почему он мне не нравился?
Как же удобно, что Лара принимает моё почти полное беспамятство как должное.
– Сожалею, госпожа, мне это не известно.
Лара вскрывает чехол, и мне открывается синее великолепие. Однозначно, мой цвет. Насчёт фасона сказать труднее, но в мастере можно не сомневаться, костюм сядет идеально. Чем дольше я смотрю на перелив белоснежных воланов блузы, расшитой серебряной нитью, на тёмно-синий приталенный короткий пиджачок, будто сошедший со страниц земного журнала о стиле и высокой моде, на узкие брюки и нечто, похожее на обрезанную наискось миниюбку, явно повязывающуюся поверх брюк, тем отчётливее понимаю, что охотничий костюм создан специально для меня, и в нём я затмлю любую признанную красавицу.
Поняв всё по моему взгляду, Лара радостно распаковывает наряд, помогает мне одеться, подводит глаза и собирает волосы в конский хвост, достаёт . Я нарочно не смотрю на себя в зеркало, дожидаюсь результата.
Лара подаёт мне сперва одни серьги, затем, резко качает головой:
– Лучше серебряный комплект, моя госпожа.
– Доверяю твоему вкусу, Лара.
Она забирает крупные сапфиры в золоте и достаёт небольшую шкатулку:
– Госпожа, вы считали сочетание серебра и бриллиантов слишком смелым. Комплект достался вам от герцогини.
От матери?
Чтобы на лице отразилась приличествующая случаю грусть, я вспоминаю своих родителей.
– Хорошее сочетание, – лично мне оно и правда нравится, в прошлой жизни я носила серебряные серёжки с фианитами.
– Готово, госпожа.
Я закрываю глаза, ориентируясь на память, подхожу к ростовому зеркалу в бронзовой раме. Лара рядом, придерживает под руку, чтобы я не упала, поправляет тончайшую кружевную перчатку. Я чувствую, как Лара отстраняется, чтобы не помешать, а мне вдруг становится боязно открывать глаза. Вдруг надежды не оправдаются? Вдруг я выгляжу не так хорошо, как мне мечталось? Я распахиваю глаза.
Из зеркала на меня смотрит роскошная рыжая бестия. Уже не королева, настоящая богиня.
– Госпожа, герцогиня гордилась бы вами.
Увы, гордиться уже некем.
Пока я откровенно любуюсь своим отражением, Лара быстро собирается, она, как и положено личной служанке, будет меня сопровождать.
Экипаж уже подан. Я про себя вздыхаю, что Розика дождаться вряд ли получится. Меня беспокоит, что герцог так и не лишил братца статуса наследника герцогства. Если он этого не сделает, Гедан дурака убьёт?
– Леди, я полагаю, вам требуется помощь.
– Что?
Вот уж не ожидала, что Ефан полезет.
– Я сопровожу вас, леди, – ещё и не разрешения спрашивает, а ставит перед фактом. – Вы прекрасно выглядите.
Комплимент мог бы быть приятным, если бы не сопровождался сальным раздевающим взглядом.
– Излишне, – отрезаю я.
– Леди.
Может, его цель спровоцировать меня на всплеск магии? Руки чешутся, но интуиция подсказывает, что разумнее сдержаться.
Кучер распахивает для меня дверцу экипажа. Я забираюсь в салон, Лара не отстаёт. Кучер захлопывает дверцу.
Я немедленно возвожу двуслойный купол тишины – безобидный белый слой не выпускает звуки, так сказать оберегает окружающих от шума, а чёрный слой удивит того, кто захочет купол сорвать.
– Лара, ты знаешь, как проходят дуэли и что положено делать секундантам?
Пару мгновений Лара собирается с мыслями.
– Главная задача секундантов следить, чтобы дуэлянты не нарушали правил. Например, запрещено использовать оружие, кроме назначенного, запрещено использовать дар даже для защиты. Если дуэлянты договорились драться не до смерти, а до первой крови, то определить победителя.
– А конкретнее? Что я должна буду делать?
– Наблюдать, госпожа, а затем быть готовой свидетельствовать о том, что вы видели.
Наверняка есть какие-то ритуальные фразы, жесты, поклоны, но Лара, похоже, не в курсе. Кивнув, я отворачиваюсь к окну. За стеклом неспешно проплывает город, но пока смотреть особо не на что, экипаж двигается по аристократическому кварталу, и ничего, кроме утопающих в зелени особняков, здесь нет. Ни контор, ни магазинов, ни даже пешеходов. Да и откуда пешеходам взяться? На проспекте становится поинтереснее, да и движение оживлённое.
– Дуэль будет…публичной?
Учитывая, что местом схватки выбрана главная площадь, ответ очевиден, но всё же хотелось бы понять, соберётся толпа зевак, или вход на главную площадь всё же ограничен.
– Разумеется, госпожа. Тайные дуэли были запрещены двадцать лет назад. Вы… тоже забыли?
Хорошо, что Лара уже готова задавать вопросы, больше не морозится.
– Я очень многое забыла. Можно сказать, почти всё. Остались крошки. Я даже брата не сразу узнала.
Я представляла себе, что дуэль пройдёт либо непосредственно на площади, либо на неком помосте, чтобы зрителям было лучше видно. Реальность поразила. В стороне от главной площади театр под открытым небом, очень похожий на античные театры, такая же многоярусная «тарелка», дно которой исполняет роль сцены.
Народу собралось немало. Не сказать, что трибуны забиты, но навскидку количество желающих посмотреть на схватку перевалило за тысячу.
