— Годовщина? Что это такое?
— Это как день рождения, только для нашей семьи.
— День рождения? — заинтересованно приподнялся на локте Ирт.
— Ну да. Это такой день раз в году, когда кто-то родился. И ему дарят подарки.
— Зачем? — удивился муж.
— Чтобы сделать приятное. Вот ты какого числа родился?
— Понятия не имею, надо маму спросить. Я знаю только год.
Я уставилась на него с изумлением.
— То есть у вас что, ни торта, ни подарков, ни свечей?
— Нет, а зачем?
— Чтобы отпраздновать!
— Да что там праздновать. Разве это моя заслуга, что я родился? По уму скорее маму надо поздравлять и дарить ей подарки. Это она родила, — хмыкнул он.
— Странный у вас мир!
— Это у вас странный! Брать и поздравлять человека с тем, в чём совершенно нет его заслуги. Как по мне, так глупость несусветная. Да ещё и каждый год. Раз уж хочется, можно один раз собраться, поздравить хорошенько, чтобы все запомнили, и всё. Смысл делать это раз в год, неужели других дел нет? — продолжил изумляться он.
— Подожди, как же праздники у вас? Например, вот ты закончишь объединять Север, праздник будет? — спросила я.
— Конечно, будет гуляние до небес, — кивнул муж.
— А на следующий год?
— В смысле на следующий год? Я же на следующий год Север не объединю. Нечего праздновать, — резонно ответил муж.
— А вот и нет! Можно праздновать то, что ты объединил кланы на целый год. А потом на два, три, четыре и так далее. Понимаешь, это важно, чтобы все помнили. Это традиция и праздник, который будет объединять все кланы. Чтобы любой человек, где бы он не был на Севере в этот день года знал, что столько-то лет назад ты объединил страну, и Единый Север просуществовал столько лет, — попыталась объяснить я.
— То есть вы поэтому празднуете? Радуетесь, что человек целый год не умер? — сделал удивительные выводы он.
— Мы радуемся, что он родился в первую очередь. Вот, например, ты. Я очень рада, что ты родился. Потому что я тебя очень люблю, — нежно сказала я.
— Да, я знаю. Ты говорила, — серьёзно кивнул он.
Больше ничего не сказал. Пауза затягивалась.
— Ирт? А ты меня любишь? — пришлось подсказывать мне.
— Кари, я же тебе уже говорил, — невозмутимо ответил он, — если что-то изменится, то я сообщу.
— Нет, мой герой, так дело не пойдёт, — со смехом сказала я. — Про это нужно говорить намного чаще, чем один раз за всю жизнь.
— А смысл? Ничего же не изменилось, ты и так знаешь, что я тебя люблю, — возразил он.
— Нет, мне хочется это слышать гораздо чаще, — улыбнулась я. — Вот примерно также часто, как тебе хочется заниматься со мной любовью.
— Что, каждый день? — изумился он.
— Именно.
Он задумался.
— Можно тебе ложку сделать с надписью, чтобы ты утром ела и вспоминала, что я тебя люблю.
— А если разлюбишь, то отберёшь её? — хихикнула я.
— Ну да. И сожгу.
— Нет уж, придётся тебе это мне лично говорить. Можно не каждый день, но как минимум тогда, когда ты это чувствуешь, — предложила я.
— Так я всё время это чувствую, не могу же я постоянно об этом говорить! — возмутился он.
— Хорошо. Тогда каждый раз после близости. Как вариант.
— Но это же может быть больше, чем один раз в день, — прикинул он.
— Ах так? Значит будешь со мной торговаться? Тогда два раза в день обязательно.
— Почему два? Был же один! — взбунтовался мой избранник.
— Теперь уже три. Ты торгуйся, торгуйся дальше, — скрестила руки на груди я и одарила его нахальной улыбкой.
— Ну знаешь ли! Это не честно!
— Четыре! — ехидно ответила я.
— Да так никто не делает! И вообще, я тебя поклялся любить, когда в жёны брал. Это предполагается всё время.
— Пять. Пять признаний в любви в день, Ирт. Надо было соглашаться на одно.
— Хорошо, я согласен на одно, — обречённо вздохнул он.
— А я уже согласна только на шесть, — вскинула брови я, едва сдерживая смех.
— Значит так, — сурово сказал он, прижимая меня к кровати. — Одно признание в день. И утренний поцелуй. Это моё последнее предложение. Будешь спорить — отшлёпаю.
Теперь задумалась я. Хорошее предложение, надо брать.
— Хорошо, я согласна на одно признание в день и утренний поцелуй. Спорить не буду. Только ты меня всё равно отшлёпай, пожалуйста, — последнюю фразу я прошептала ему прямо в ухо.
Долго просить не пришлось, тем более что само по себе место способствовало возвращению в воспоминаниях к тому памятному дню.
Как ни старалась я продлить каждое мгновение, время неумолимо бежало вперёд, и сначала настала ночь, а затем и утро. Оставив в сторожке некоторые крупы взамен тех, что мы съели до этого, мы вернулись в Викархольт.
Расстаться с Иртом было выше моих сил, поэтому я быстренько отдала Эльве новые сделанные ингемами комплектики и побежала на их совещание.
Вместо того, чтобы слушать, что там сообщают другие северяне, я смотрела на Ирта, отмечала каждую чёрточку его лица и чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете. Какой же он у меня привлекательный! Веснушки у него самые замечательные и очень мужественные. Нос немного сломан, но ровный, одна ноздря была немного порвана, но этого почти и не видно. Губы хоть и узкие, но зато ярко очерченные. Шрамы на лице такие брутальные. Зубы белые и все в наличии, не то, что у Кормака. Лоб высокий и совсем немного в шрамах и морщинах. Между бровей залегла суровая складка, а ярко-рыжая щетина придаёт ему крайне бандитский вид. Настоящий красавец!
На протяжении всего совещания я сладко замирала от восторга. Какая же я счастливая! Как мне повезло! Уши немного крупноваты, но зато не оттопыренные. Хотя зря я так, замечательные уши, вон какие на них чудесные конопушки. Такой сексапильный мужчина и весь мой! А шея! Это же самая лучшая шея, которую я только видела! Не могла точно сказать, что в ней такого особенного, но определённо самая лучшая!
Остальные достоинства были скрыты под одеждой и прямого зрительного доступа к ним не было. Пришлось полагаться на память.
— Ты пойдёшь со мной? — вырвал меня из сладострастных воспоминаний голос Ирта.
— Конечно, куда угодно, — с готовностью закивала я.
— Вот и прекрасно. В таком случае завтра я приму в наши ряды клан Северной Звезды, а послезавтра пообщаюсь с Хвойными и Восточными. К Синим пойдём вместе, — сказал Ирт, а я восхищённо вздохнула. Такой умный и решительный!
Совещание закончилось, и все разошлись, остался лишь узкий круг приближённых.
— Ирт, я посвятил довольно много времени изучению предмета, нигде нет даже упоминания восьмого осколка. Возможно, придётся вернуться в кратер и поискать там, — сказал Олар.
— Предлагаю вызвать всех глав кланов и попросить принести клятву о том, что они не в курсе, где восьмой осколок и не владеют им, — сказал Брин.
— Не стоит, это поселит ненужную смуту. Я сам способен увидеть и почувствовать осколок с помощью Кари. Сил на это нужно очень много, но не вижу проблемы. Когда все остальные кланы присягнут Единому Северу, можно будет вплотную заняться этим вопросом, — ответил муж.
— Ты правда сможешь почувствовать осколок? — заинтересовался отец.
— Да, так было у Северных, — кивнул Ирт, — я его через несколько комнат увидел и точно знал, где искать.
— У меня появилась одна идея, нужно срочно проверить! Уйду порталом, раньше вечера меня не ждите! — воодушевлённо сказал Олар и пулей вылетел из-за стола, я даже удивилась такой прыти. В его-то возрасте.
В тот момент, когда все собрались расходиться, прибыл посыльный с новостями: в порт пришёл корабль из Ковена.
Несмотря на то, что весна уже наступила, и снега не было, на улице было всё ещё крайне свежо. Студёный весенний ветер пробирался под одежду и выдувал на теле узоры из мурашек. Для прогулки в порт я оделась потеплее и даже накинула сверху шубку, только застёгивать не стала. Не хватало ещё простудиться и шмыгать сопливым носом.
До порта я уговорила Ирта идти пешком. Он сначала сопротивлялся, обещая мне другую прогулку, но я была непреклонна. Выйдя во двор, взяла его за руку и всей грудью вдохнула свежий ароматный воздух. Ближе к городу запахло свежей выпечкой, горячей карамелью и хмелем. Ирт купил мне пирожное в небольшой лавочке, и я с аппетитом уминала угощение. Хотелось целоваться, но вокруг было столько серьёзных охранников, что я постеснялась. Зачем они вообще нужны, если вчера он поставил на колени весь цвет Снежников одним заклинанием? Разве что для статуса.
