внезапно приказал Седьмой, обернувшись и вперив в меня свой жуткий взгляд.
Он не сдвинулся с места, по-прежнему стоял метрах в пяти у одного из экранов системы управления, но у меня возникло ощущение, что амиот рядом, что мы с ним лицом к лицу!
Молниеносно вытянувшись и забыв о недавнем бессилии, перестала дышать, пытаясь понять: о чем он? Кому «им»?
Ответ на вопрос нашелся быстро. Седьмой вновь отвернулся к экрану, а пара агрессивных амиотов стремительно переместилась ко мне.
Три оскаленные физиономии в непосредственной близости… Во рту пересохло, я не могла даже пискнуть. Хотелось зажмуриться и приготовиться к последнему вздоху.
Однако секунды бежали, а меня никто не убивал. Больше того, смотрели пристально, выжидающе.
– Помогай. Можешь. Знаю. – Третий, которого я уже с легкостью узнавала, сопроводил указание жестом в сторону амиотки, доказывая – это для нее они ждут помощи.
Похоже, мой пленитель снова услышал мысли и передал их собратьям. Но что им объяснить? Что я вообще могу сделать? Как так выходит, что мне понятно больше?
– У нее, – сипло сглотнула, с трудом выдавив первые звуки. Мысль тут же пропала – троица подалась еще ближе! Острые клыки недавних подопытных пугали до одури, но их бесноватая самка вновь заскулила, напомнив о себе, и одновременно зарычал Седьмой. Амиоты отпрянули, позволив мне собраться с силами и договорить: – У нее живот болит. Наверное.
– Как. Помочь? – неожиданно быстро сообразил Третий.
Двое других поддержали его резкими кивками, а я опешила.
Что я знаю об искусственно созданных телах, чтобы давать советы? Но признаваться в неведении опасно, и потому пришлось придумывать на ходу.
– Н-надо успокоить.
– Как?
Заладил! Если б я знала…
– Нужна забота. – Парализованное долгим страхом сознание выдавало лишь какие-то нелепости, такие… человеческие банальности. – Обнять, согреть, утешить. Поддержать, одним словом. Она же женщина… Болеет. – Как еще назвать ее состояние? – Возможно, не понимает, что происходит. И ей… страшно.
Нет, что за бред я несу?! Какие страхи? Это не про монстров! А амиотка, как ни крути, одна из них. Страшно здесь совсем не им.
Мне хотелось визжать в голос, но я лишь судорожно подбирала слова, осознавая требовательное внимание. Вдруг за молчание убьют?
– Обнять?
– Утешить?
– Поддержать?
Они не поняли. Проклятье! Должно быть, в их восприятии нет подобных понятий. Мне конец? Разозлила чудовищ?
– Покажи, – вновь отрывисто рыкнул Седьмой.
Он хоть и стоял спиной к нам, но за происходящим следил. Другие пленники с ужасом косились на меня и на странных амиотов. Все ждали.
Амиотка пугала своей непредсказуемостью, но трое ее соплеменников казались угрозой куда большей. Значит, иного выхода нет.
Встав не с первой попытки, на трясущихся ногах, со страхом оглядываясь на следующих за мной по пятам амиотов, отправилась к странной женщине. Заставила себя присесть рядом с ней, мысленно представляя, как ее когти впиваются в горло или появляется эта их фиолетовая муть, способная отделяться от тела и окутывать, удушая туманом.
Амиотка замерла, перестав раскачиваться и стонать. Она силилась сфокусировать на мне взгляд, агрессии не проявляла, и я, набравшись смелости, протянула дрожащую руку, чтобы успокаивающе погладить ее по волосам.
Кажется, глаза округлились у всех. У амиотов – от непонимания смысла действий, у пленников – от моей беспрецедентной отваги. Впрочем, последнее я и сама не могла объяснить.
Самка вздрогнула – будто судорога прокатилась по телу, и потому трое ее защитников молниеносно подались вперед. Я зажмурилась в предчувствии расправы, но в повисшей тишине пораженно ощутила: женщина не отпрянула, наоборот, сама прильнула ко мне. Искала поддержки? Инстинктивно приобняла ее за плечи: интуиция шептала о страхе той, чья кожа казалась прочнее брони.
Очутиться в такой близости, зная устрашающие возможности их организма, было сумасшествием. Сердце колотилось, не позволяя дышать ровно. А открыв глаза, испытала шок от взглядов самцов-амиотов. Они смотрели так, словно… Это что, зависть? Они желали оказаться на моем месте?
Сама бы я точно предпочла побыть в стороне, но вместо этого снова погладила опасную чужачку по волосам.
– Тише, тише, – забормотала мягко, как ребенку. – Все будет хорошо.
– Получилось? Почему нас не… воспринимает? – раздался вопрос Третьего.
– Вы слишком напористы, – попыталась облечь предположения в слова. – Это ее пугает. Или беспокоит. Или… В общем, держитесь в стороне. – Замолкла, осознав, что посоветовала. И кому!
Куда катится мир! Сутки назад я полагала их подопытными, затем самым страшным возмездием во Вселенной, а сейчас беседую… почти мирно.
Впрочем, за дерзость меня не выпили. Более того, все трое дружно отступили на пять шагов. С таким напряжением, словно преодолевали собственный протест. А в жутковатых фиолетовых глазах мне почудилась… обида?
Кажется, я схожу с ума.
– Больно? – сочла за лучшее переключиться на амиотку.
Она заскулила. Мужчины напряглись, но сдержали очевидный порыв, сохранив дистанцию. Это вдохновило и обнадежило настолько, что я ляпнула очередную милосердную нелепость, не подумав, что амиотам подобное неведомо:
– Нужна ласка. Мягкие прикосновения. Это… успокаивает. – Испугалась, что они не поймут, и добавила: – Женщины любят нежность. Она нравится им больше, чем угроза.
В рубке транспортника в очередной раз повисла пораженная тишина. Разорвал ее новый всхлип амиотки.
– Тут плохо? – Я неуверенно указала на ее живот, и руки женщины неловко устремились туда же.
Набравшись смелости, медленно, стараясь не давить, я начала поглаживать проблемное место по часовой стрелке, так, как делала сама, ощущая дискомфорт или боль. Сквозь кожу ощущались твердые мышцы. Тело было не чета моему – мощное, рельефное, прочное, хотя и я тренировками не пренебрегала. Даже дико осознавать, что такое существо испытывает боль. Отчего?
Отчаянно хотелось, чтобы у моей странной подопечной был приступ голода или какой-то мышечный спазм на фоне стресса. Мысли переметнулись к станции и разговорам в лаборатории.
Эти чертовы эксперименты! Возможно, амиотка беременна, и что-то пошло не так… Или даже так, но… Каковы шансы выносить ребенка? Что с ней будет происходить дальше? У монстров прежде не было тел, вряд ли они что-то о них знают.
– Хор-р-рошо… – амиотка впервые издала членораздельный звук.
Интонации мне показались довольными. А судя по тому, как встрепенулись мужчины-амиоты, их это тоже обнадежило.
– Ее имя Риш? – Я лихорадочно перебрала в памяти все, что они говорили.
– Да.
Уловив толику сомнения в бесстрастном ответе, растерялась. В самом деле, не могут же они не знать собственных имен? Или в них нет необходимости? Может, они опознают друг друга как-то иначе?
– Риш? Риш! – обратилась к амиотке, которая все еще выглядела дезориентированной, второй рукой похлопала ее по спине, привлекая внимание.
Ее соплеменники цепко следили за каждым движением, готовые действовать, если… Если что? Думают, я могу ей навредить?
– Это безопасно, – постаралась убедить их, чтобы ослабить контроль. Меня саму трясло от страха – казалось, иду по минному полю. – Я надеюсь успокоить Риш, установить с ней контакт и узнать, в чем причина паники.
Шумная амиотка была не единственной представительницей новоявленной расы, кто вел себя заторможенно и неадекватно, но
