Его ноздри раздувались от глубокого дыхания, напряженные плечи визуально расширились.
— Я буду стоять за свой район, — заявил он.
Крейтон будто бы безразлично смотрел в сторону, он выглядит безучастным. Выглядит. Что у него внутри, знает только он.
Нельзя допустить кровопролития. Хотя… Его уже допустили, но хотя бы уменьшить количество жертв я могу попытаться.
— Я должна поговорить с отцом. Объясню ему, как все было на самом деле. Я смогу убедить его остановиться.
Нет ни капли сомнений, что мне удастся до него достучаться. Слишком самоуверенно, но я обязана попытаться. Это ведь из-за меня. Да, противостояние фиолетовых и красных продолжается не один десяток лет, но теперь мы перешли черту. Мы. Фиолетовые. Под надуманным предлогом, который кажется реальностью одному человеку. И ему удалось убедить остальных в своей правоте, в том, что напасть на Красный необходимо.
— Он любые доводы подстраивает под свои убеждения, — просипел Дэн. Складка на лбу разгладилась, оставив борозду на коже. — Ты вряд ли до него достучишься, но мы попробуем.
Большего и не надо. Сделать все, что зависит от нас в конкретный момент — уже достаточно, чтобы не мучиться остаток жизни бесконечным проживанием одних и тех же событий, и представлений, как могло бы все сложиться, если… Нескончаемой количество вариантов.
Дрейк кивнул, соглашаясь. Перевел взгляд на молчаливого Крейтона.
— Пришло время выйти из тени.
В почти черных глазах, казавшихся пустыми, закрутился темный водоворот. Воронка, то ли засасывающая, то ли наоборот — вытаскивающая что-то изнутри.
Крей меланхолично пожал плечами.
— Я давно не разминался.
— Стряхнешь пыль с мышц, — хмыкнул Дрейк. — Поедем по двое.
— С кем поедет Эл? — Крейтон оттолкнулся от столешницы как ленивый, ко всему безразличный кот.
Животрепещущий вопрос.
Столкнулись взглядами. Дрейк неплохо контролирует себя, когда мы не касаемся друг друга. Пусть решает сам, комфортно ему со мной в одной машине или лучше быть "трезвым".
Однозначно второй вариант.
— Со мной, — Болдан подмигнул и вышел в коридор.
— Можно было не спрашивать, — прокомментировал Крей. — Поедем на моей.
— Я поеду на своей, — просипел Дэн.
— У тебя плечо… — Начали одновременно с Крейтоном.
Обернулась, шагая спиной вперед.
— … еще не зажило, — закончила за двоих.
Дэн одним взглядом выразил все свое недовольство.
Глупо отрицать очевидное. На своем авто он будет заметен, а в погоне — уязвим. Мы не знаем, что нас ждет. Лучше быть готовыми ко всему.
— Они правы, — Дрейк надавил на кнопку вызова лифта и развернулся. — В одиночку ты сильно рискуешь.
— Не решай за меня, что лучше, — Дэн качнул головой. — Мы не друзья.
О, блестяще! Давайте передеремся на радость врагам.
— В этом нет сомнений. Вчера тебе уже досталось, хочешь еще — я не возражаю. Совсем. Ни капли.
Двери лифта с тихим звуком разъехались. Сдвинула Дрейка с прохода, закипая от негодования. Крей зашел следом.
Быстро надавила на кнопку первого этажа и закрытия двери.
— Прогуляйтесь пешком, может перегрызете друг друга, — успела выпалить до того, как два удивленных лица исчезли за дверями.
И плевать кто из них прав или виноват больше или меньше.
— Воспитывать решила? — бесцветно поинтересовался Крейтон.
Передернула плечами. Не уверена, что это слово подходит.
— Правильно, эти альфы невыносимы.
— Ты тоже альфа.
Крей покосился на меня.
— Не оскорбляй мою Светлость.
Лифт с коротким сигналом остановился, двери разъехались, выпуская нас в просторный холл.
Светлость! Возможно когда-нибудь я привыкну, но… Нет, едва ли.
— И где эти два врага по происхождению? — покрутила головой, высматривая брата и Дрейка.
Крейтон зевнул.
— Истекают кровью на каком-нибудь пролете. Ты же посоветовала им загрызть друг друга.
Фыркнула, наблюдая за выходом с лестницы.
Вот они. Крови не видно, оба целы. И недовольны. Но это издержки "воспитания".
Дэн и Дрейк, не задерживаясь, направились на выход. Мы с Крейтоном двинулись следом.
— Подружиться не удалось? — Крей будто бы улыбался по голосу, только внешне ничего не изменилось.
Оба на него покосились через плечо и промолчали.
Скорее солнце на век погаснет, чем эти двое подружатся. Но мне ведь этого и не требуется, просто ведите себя не как два злобных упрямца. По крайней мере не когда надо быть заодно. В другое время — сколько угодно могут злорадствовать друг над другом.
Хмурое утро вторило общему настроению. Мокрый асфальт после ночного дождя потемнел, разлилась свежесть.
Втянула воздух глубоко в легкие. Так пахнет свобода…
Необычайная тишина повисла над этой частью города. Только шелест листьев и пенье птиц намекали, что жизнь продолжается.
Дрейк распахнул дверь своего авто с пассажирского сиденья. Села, не обращая внимания на недовольного брата. Он прошел мимо, взглядом пообещав мне непременно поговорить. Будто я сделала нечто из ряда вон выходящее. Ничего критичного не произошло.
Пока Дрейк обходил машину, вперед выехало серое авто. На обтекаемых плавных изгибах железной красотки играл свет.
Дверь захлопнулась. Мотор взревел. Дрейк пристроился за Крейтоном, выезжая на полупустой проспект. Обычно на этих улицах много машин.
— Так пусто…
— Сюда фиолетовые вряд ли доберутся, но рисковать никто не хочет, — Дрейк смотрел на дорогу перед собой. — Женщины и дети будут сидеть по домам.
Это ведь даже звучит дико. Ладно сто лет назад делить территорию районов, демонстрировать силу — я еще как-то могу понять, но теперь? Когда мир был достигнут таким трудом, у людей все равно одно лишь развлечение — убивать друг друга, чтобы доказать остальным какую-то свою, совершенно никому не нужную, истину. Ради чего? Слепая злоба ищет выход?
Несколько сотен лет прошло с момента катастрофы, перевернувшей мир. Мы о ней знаем лишь из учебников по истории. Химическая война, уничтожившая большую часть всего живого — это нам известно, но ради чего она была? Зачем? Неужели те, кто развязали ее, ни на секунду не задумались, что они оставят после себя?
Разрушение, выжженную, непригодную для жизни землю, и миллионы больных людей, из которых выживут немногие. Неужели чьи-то амбиции стоят страданий целой планеты?
Теперь не существует такого оружия, нет ядерных установок. Теперь господствует иная сила, пробужденная природой. Интересно, для чего она была дана людям? Чтобы оставили оружие и научились ценить чужую жизнь? Чтобы примирились со своими демонами? Как урок вселенной, через который без потерь пройдут только достойные, и выйдут совершенно иными. Если замысел носил глобальную цель, мы однозначно ее потеряли.
— Мой отец развязывает бойню по надуманным предлогам, а я не могу поверить, что это происходитна самом деле.
Серая туча из-за затемненных окон выглядела черной, а темные прожилки словно разлом, трещина за которой скрывается другой мир.
— Я ведь тоже причастна.
Дрейк покосился на меня.
— Ты не несешь ответственность за его решения.
— Да, но это ведь из-за меня. Я сбежала из дома.
— Не думаю, что это причина. Ты правильно сказала, это предлог. А если все же дело в твоем побеге, тогда твой отец слабый человек и плохой родитель. Надо суметь вовремя отпустить повзрослевшее чадо.
Авто Крейтона на миг скрылось за поворотом и вновь появилось перед глазами. Мои мысли тоже сперва уплывают, а после накатывают снова.
Я всегда считала папу достаточно разумным человеком, который не станет принимать опрометчивые решения. Считала его мудрым настолько, чтобы понимать своих детей. Разубеждаться в этом неприятно. Возможно, он просто свернул не туда, и ему нужна помощь и поддержка, чтобы вернуться на верный путь? Только вот как узнать, какой же верный?
— Как бы нам порой ни хотелось, мы не можем отвечать за поступки наших близких, Эл. Не бери на себя чужую вину, она тебя раздавит.
