— Мр?
Я обернулась и беззвучно шепнула коту:
— Добрый вечер, Рафаилэль.
— Мр, — он протерся по моей ноге горячим боком, бесшумно прошел по комнате, обнюхал свой ящик, коробки со светильниками. А потом сгруппировался и сиганул через всю комнату прямо Роману на живот.
Я развернулась и быстро вышла из дома, с колотящимся от страха сердцем, ничего не видя в темноте, споткнулась обо что-то, чего тут раньше не было, с трудом удержала себя от падения левитацией, пошла к калитке. И услышала:
— Улли, стой!
Замерла. Почему "Улли"? Он в первый раз назвал меня эльфийским именем, раньше называл Юлькой, мне так нравилось.
— Что-то случилось? — он подошел ближе, мне пришлось обернуться. В небе сияла луна, заливая серебряным светом весь мир, он выглядел так, как будто кто-то нарисовал его тушью — черные тени, белая кожа…
— Нет, не случилось, — я старалась смотреть куда-то в сторону, но рассматривала его руки, он подошел еще ближе, сказал тише:
— Я вижу на тебе божественную силу. Ты участвовала в запрещенном ритуале?
— Да.
— А, — он кивнул и замолчал. Я смотрела на него, он смотрел по сторонам. Я развернулась и пошла к калитке, он сказал мне в спину: — Подожди.
Я дрожала всем телом, мы так давно не виделись, что я с радостью задержалась бы даже на лишнюю секунду, но не могла придумать предлог. И мой находчивый куратор сказал:
— Трамваи уже не ходят.
— Я телепортирующий маг.
— Я знаю.
Опять повисла тишина, я стала рассматривать двор — цветы взошли и раскрылись, по бокам от крыльца маленького дома тоже появились клумбы, об одну из них я споткнулась. Двери были новыми, стекла во всех окнах были на месте, рамы блестели новой краской. Вот бы мою жизнь так кто-нибудь в порядок привел.
— Пойдем чаю выпьем, разговор есть.
Надо же, как просто. И почему я этого не сказала?
— Пойдем.
Он изобразил приглашающий жест в сторону своего маленького домика, вошел и включил свет, я осмотрелась — стены избавились от трещин, печке вернули отвалившиеся плитки облицовки, на стуле у стены аккуратно висел приличный костюм, под стулом лежали сложенные рабочие джинсы. В углу появился маленький холодильник и электрический чайник, я видела такой у Лейли.
— Ты здесь живешь?
— Да, — он набросил на кровать покрывало, кивнул мне: — Садись, здесь больше нет стульев, я не готовился принимать гостей.
Я села, он включил чайник, достал из холодильника открытую пачку печенья, заварил две чашки чая из одного пакетика, сел на кровать подальше от меня, протянул мне одну чашку, положил на покрывало печенье прямо в упаковке. Я смотрела на это печенье и вспоминала аристократическое чаепитие в комнате Лейли… Интересно, где она сейчас? Почему ее так… то ли расстроило, то ли взбесило то, что она увидела? И рада ли она тому, что попала в портал? Я была рада, что я здесь.
Чай пах какими-то травами, я таких не знала, чашка выглядела так, как будто она старше меня — потертое золочение, давно немодная форма. Мне было невероятно хорошо.
— Рассказывай, — Роман отпил чая, посмотрел на меня, я подумала, как ловко он начал разговор, который у него есть.
— Что тебе рассказать?
Вот как спросит сейчас, как я сюда попала — и что я отвечу?
— Что за запрещенный ритуал ты проводила?
— Моя соседка хотела увидеть, как работает Фонтан Желаний.
— И как?
— Работает, — кивнула я, отпила чая, задумалась. Он помолчал, тяжко вздохнул и очень неохотно спросил:
— Как учеба?
— Все, что мы проходим, я уже знаю. Я пролистала учебники по всем предметам — там нет для меня ни одной новой темы.
— А отношения с группой как?
Я подняла на него глаза, он опустил. Поднял и нахмурился:
— Прости. Это моя вина. Это гребаное полнолуние… Я думал, что моя крыша надежна, но у меня под крышей мозгов нет, я вообще не должен был тебя никуда вести. Я планировал повести вас двоих, это выглядело бы приличнее, но Шурка ушла в свой салон, и я решил, что темно и нас никто не узнает.
— Ты говорил, что не собираешься прятаться.
Он с болью закрыл глаза на секунду, опустил голову, отпил чая. Помолчал и сказал:
— Тебе нужно научиться защищаться от нападок одногруппниц. Лучшая защита — это нападение, не позволяй никому плохо с тобой обращаться, хочешь — роняй их из телепорта, хочешь — отправляй их вещи на шпиль администрации, можешь им кости ломать, я разберусь, но никому не позволяй тебя обижать.
Мне хотелось плакать. Мне не нужны были эти советы, мне нужно было, чтобы он меня обнял, покрепче, чтобы аж дышать было нечем. А потом чтобы отпустил и я вдохнула его запах, полные легкие, и он был бы внутри и снаружи, везде. Но у него крыша, у него мозги, он меня теперь правильным именем называет… Все. Не могу больше.
Я встала и поставила чашку на стул, тихо сказала:
— Спасибо за чай, мне пора.
— Улли…
Два шага к двери — и на третьем он меня поймал. Обнял сзади, уткнулся носом в плечо, прошептал так безнадежно, как будто знал, что ему откажут:
— Посиди еще чуть-чуть. Пожалуйста. Я так скучаю по тебе, что выть охота, хотя бы чуть-чуть постой вот так. Так хорошо…
От его дыхания по плечу растекалось озеро жара, на каждом выдохе, я смотрела на его руки, покрытые вставшими дыбом волосками — человек, у эльфов такого не было. Интересно, что это значит?
Я собралась с силами и тихо сказала:
— Я тебя не понимаю.
— Я сам себя не понимаю. Я не хочу, чтобы ты уходила. Но я понимаю, что ты все равно уйдешь, и правильно сделаешь. Я и так доставил тебе слишком много проблем, нам нужно было быть осторожнее с самого начала.
— Не целоваться в кабинке для переодевания?
— Да.
— Или в лосином вагоне?
— И там тоже.
— А может быть, в диком лесу?
— Нет, там надо было, — он нервно рассмеялся, потерся лицом о мою шею, шепнул на ухо: — Я бы там сдох, если бы ты сказала нет.
— Но я не сказала.
— Зря. То есть… нам надо было там и остановиться. И ехать сюда как учитель и ученица, а то никакой преподавательской этики, — он тихо рассмеялся, провел носом по моей шее, шутливо спросил: — Почему тебя хочется сожрать?
— Мне тоже иногда хочется тебя укусить.
— Ха, "укусить". Вот когда дойдешь до кондиции "сожрать", тогда и поговорим.
Я молчала, он отодвигал футболку с моего плеча, стянул ворот набок и аккуратно взялся зубами между шеей и плечом. Комната стала плыть у меня перед глазами, это было не больно, но сковывало жгучим напряжением половину тела, как будто он был ядовит и прямо сейчас его яд растекался по моему телу со скоростью кровотока. Он разжал зубы и лизнул место укуса, тихо сказал:
— А может, ты останешься? Никто все равно не узнает. У эльфов же нет… Так, все, иди, — он взял меня за плечи и отодвинул от себя на расстояние вытянутых рук, голос подрагивал, но звучал решительно: — Я не буду подходить к тебе в городе, только при крайней необходимости. Но сюда приходи иногда, ладно? Телепортом, чтобы тебя никто не видел. Чай будем пить, Толика вычесывать. Хорошо?
— Хорошо.
Он медленно отпустил мои плечи, я постояла с опущенной головой еще немного, и телепортировалась в общагу.
В комнате был тот же бардак, который мы оставили, когда уходили к Лейли в музей, я провела магический поиск — соседки в комнате не было, Асани тоже. Наверное, у них обеих все хорошо, они исполняют свои желания.
Я сбросила со своей кровати вещи Асани и легла спать.
Глава 10, как я психанула
Когда начало всходить солнце, я опять читала на балконе — мне нравилась здешняя утренняя прохлада и тишина. В зарослях винограда шуршали птицы, по столу топталась Асанина золотая соловка, мне было ее жалко — казалось, что Асани птица была не особенно и нужна, так, красивый аксессуар, она часто даже кормить ее забывала, и в портал желания с собой не взяла. Я до сих пор не знала, где она, и понятия не имела, что говорить по этому поводу ее папе.
