И позволила себе, закусив губу, тихонько застонать от сладострастных воспоминаний про свой первый поцелуй, всего несколько минут назад захвативший меня пламенем страсти!
После этого мы с Дорианом виделись почти каждый день. На прогулке в парке. Во время приема. На выставке цветов в городском саду… И каждый раз Черному герцогу удавалось хоть ненадолго увлечь меня в безлюдное место, где я снова и снова могла таять от наслаждения на его губах. Вот только все равно не удавалось насытиться этими поцелуями! Мне было мало. Каждый раз я не хотела отпускать эти губы, не хотела ускользать из его объятий, терять ощущение тепла крепкого тела, прижимавшего меня к себе. Словно крошки, которые одна за одну кидаешь голубю: ровно столько, чтобы он не умер с голоду, но совсем не достаточно для того, чтобы бедная птичка насытилась, утолив тот самый терзающий ее голод.
Я просто бездумно нырнула в этот водоворот, не просто не зная, куда он меня приведет… но даже не задумываясь об этом. Тонула, упиваясь своим сладким маленьким порочным секретом.
А потом случился вечер, который изменил все.
— Это что… шутка? — возмущенно выдохнула я, и кажется, отец сам был в шоке с того, как я гневно стукнула кулаком по его рабочему столу в домашнем кабинете.
— С какой стати этому быть шуткой? — нахмурился он, пристально глядя на меня. И видимо не узнавая во мне свою, как правило, покорную, послушную дочь, которой я всегда была… прежде, чем тайно вкусила вкус губ Дориана Бладблека.
— С такой, что этому лорду Винстону сорок девять лет, он весит как средних размеров слон, а еще он надменный заносчивый придира. Какого рожна я должна выходить за НЕГО замуж?!
— Мне казалось, это очевидно, Скарлет, — напряженно протянул отец, медленно встав из-за стола, и скрестил со мной взгляды. Причем явно был растерян, когда я не потупила взор. — Это очень выгодный брак, и вступить в него — твой долг как дочери аристократического дома.
— Ни за что! Слышишь, отец? — выпалила я, сжимая кулаки. — Делай что хочешь, но ты не заставишь меня выйти за этого борова!
— Внимательно подбирай выражения, Скарлет!
— О, уверяю тебя, отец, я подбираю их максимально тщательно! — хмыкнула я, вздернув нос. — Прости, если у тебя были планы повыгоднее меня продать неважно кому. Но так уж вышло, что я живой человек, с чувствами которого тебе не помешает хоть немного считаться. Поэтому нет, я не выйду ни за лорда Винстона, ни за мерзкого сынишку лорда Чарлера, ни за умирающего от сифилиса сера Борджера!
— Это гадкие слухи, у сера Борджера нет…
— Ох, умоляю! Можно хотя бы в домашнем кабинете без этих «официальных версий», о ложности которых знают все, вплоть до последней собаки на придворной псарне? — фыркнула я, скрестив руки на груди.
— Твое поведение переступает всякую черту, — строго прошипел отец. — Будь благодарна за то, что я проявляю великодушие, и позволяю тебе самой выбрать между этими тремя кандидатами. Среди которых лорд Винстон — самая желанная для меня кандидатура, и я буду тебе крайне признателен, если ты выберешь именно его. Но если нет — я приму твой выбор вне зависимости от того, падет он на юного наследника Чарлеров, либо на сера Борджера.
— Мой ВЫБОР не падет ни на одного из них. Точка.
— Ты выйдешь за одного из них. Точка, — заявил отец, теперь уже сам стукнув кулаком по столу. — Это не обсуждается. Времени, чтобы выбрать одного из них, у тебя до утра, а после я отправлю твоему жениху письмо с поздравлениями, в котором сообщу, что мы приняли его заманчивое предложение.
— Этого не будет! Слышишь?! — закричала я, и уже захлопнув за собой дверь отцовского кабинета…
Расплакалась.
Но даже не думая останавливаться и тихо реветь — прибавила ходу, в считанные минуты подбежала к входной двери и выпорхнула из дома на столичные вечерние улицы.
Понятия не имею, сколько бродила по ним — я просто потеряла счет времени. Лишь в один единственный момент замерла.
Когда увидела прямо перед собой Дориана.
— Юной леди не стоит ходить одной по столице, еще и в такой поздний час, — тихо проговорил он, ласково касаясь моей щеки.
— Ты сейчас в самом деле стоишь передо мной, или мне просто мерещиться? — прошептала я, не сводя с него глаз, которые (я только сейчас это поняла) все еще были влажными.
— Не мерещиться.
— И каким же образом ты так вовремя оказался здесь?
— А ты думала, я не приставлю никого поглядывать за домом девушки, которая мне небезразлична, чтобы мне сразу же донесли, случись возле ее дома что-нибудь подозрительное? Например — внезапный побег этой девушки куда глаза глядят?
Промолчав, я опустила взгляд.
— Скарлет, что случилось?
— Можешь отвести меня… куда-нибудь? Где меня никто не увидит? Например — к тебе домой? А уже там поговорим.
— Твоя правда, лучше нам не торчать посреди улицы невесть сколько, — кивнул Дориан, и взяв меня за руку, быстро провел к неприметной улочке, возле которой стояла карета. Укрывшись в ее темном уютном чреве, я тут же прижалась к Черному герцогу, давшему кучеру приказ трогаться к его дому.
Всю дорогу я сидела в его объятиях, наслаждаясь их теплом. А когда карета остановилась — вместе с Дорианом быстрым шагом прошла внутрь особняка, где к нам (вероятно, по заранее отданному распоряжению) не вышел никто из слуг. Оглядываясь по сторонам, мужчина быстро провел меня на второй этаж, где мы уединились в одной из комнат.
— Так что случилось?
— Отец собрался выдать меня замуж, — выпалила я, сжав кулаки. — И заявил, что до утра я должна выбрать между хрякоподобным лордом Винстоном, гадким сынком лорда Чарлера и страдающим от сифилиса сером Борджером.
Судя по выражению лица Дориана, его эта новость так же не обрадовала.
— Этого не будет. Слышишь? — прошипел он, сжимая кулаки.
— Знаю. Я не позволю, — немного безумно улыбнулась я…
И тут же порвалась ему навстречу! Всем телом. Прижимаясь к нему, забрасывая руки на сильные плечи, и снова ныряя в сладостную бездну его губ.
— Скарлет? — охнул Дориан с протяжным стоном, ощутив, как моя рука проскользнула под его рубаху.
— Возьми меня, сейчас же, — горячо прошептала я в его губы. И наслаждаясь дурманом в его темно-красных глазах. — Я уже давно этого хочу.
— Это неразумно, — пробормотал Дориан, в то время как я уже торопливо расстегивала его штаны.
— А мне плевать на «разумность»! — заявила я, касаясь губами шеи под его ухом. — Мне надоело быть «хорошей, послушной девочкой» — живим мертвецом, холодной куклой без сердца, отцовской разменной монетой. Я хочу быть испорченной, падшей, скомпрометированной. Такой, которую не выйдет продать какому-нибудь престарелому баклану ради личной выгоды на роль «статусной молодой жены». Ни за что, слышишь? Я хочу отдать себя, особенно впервые, тому мужчине, от которого без ума. Которого хочу сама. Поэтому немедленно отнеси меня в свою спальню, положи на кровать и возьми. Я уже давно не ребенок, я сама могу принимать решения. И я решила, Дориан, — шепнула я, просовывая руку в его белье…
Взрыв. Резкий, безумный, неконтролируемый, и такой горячий! Губы на моих губах. Глаза, полностью заволоченные пеленой густого тумана. Руки, ловко избавляющие меня от одежды — деталь за деталью. Пока я, в одном только исподнем, не оказалась спиной на большой мягкой кровати, к которой меня страстно прижимало горячее мужское тело! Тело, которое я и сама успешно избавляла от одежды, так что теперь наслаждалась тем, как обнаженная кожа Дориана Бладблека соединялась с моей кожей.
Мне говорили, что первый раз с мужчиной — это всегда очень больно и с большим количеством крови. Вот только… то ли со мной было что-то не так, то ли я просто была слишком сильно возбуждена. Но боли я практически не почувствовала. Лишь чистое наслаждение от того, что, наконец, принадлежу ему. Полностью.
Утром я проснулась в его объятиях. Совершенно без одежды, лишь накрытая одеялом.
