— Вы быстро повзрослеете, Ильтен. — Он осторожно вытер слезинки большим пальцем. — У вас появятся другие дети. Будете смотреть на их шалости и вспоминать себя. — Он улыбнулся.
— Папа, я решила отдать ребенка господину Ардену.
Тереза чуть чашку не уронила — редкий случай, когда чашка в этом доме осталась цела.
— Вера, как так? Ты же мать! Ребенок должен быть с тобой.
Вера покачала головой.
— С ним ему будет хорошо, честное слово. Я это поняла, пойми и ты. Он любит детей и умеет их воспитывать. А я… еще не знаю.
— Она решила, — проворчал Ильтен. — С каких это пор девочки что-то решают?
— По-твоему, девочка ничего решить не может? — Тереза тут же встала на сторону дочери. — Не имеет права — так? Ты здесь диктатуру не устраивай! Это ребенок Веры: что хочет, то и делает.
— Пока она не замужем, решать судьбу ребенка могу только я, — заупрямился Ильтен. — И, кстати, ее судьбу — тоже. Будет много выпендриваться, откажу господину Терму, и пойдет замуж за старшего господина Хэнка.
Вера охнула. Тереза ощетинилась всеми иголками:
— Корона не жмет? Ну-ка усохни! Сам будешь много выпендриваться — возьму Хэнка в любовники!
Теперь охнул Ильтен. А Вера удивленно посмотрела на мать:
— Разве вы с ним уже не… Ой! — Она поспешно зажала себе рот, но слово — не птичка, обратно не запихаешь.
Ильтен снова охнул, на сей раз непритворно, и зашарил рукой в области сердца.
— Вера, что за чушь? — Тереза сурово посмотрела на дочь. — Выброси из головы бред и быстро тащи травы и чайник!
Вера метнулась к шкафу с банками, с непривычки чуть не задев животом дверной косяк. Тереза подхватила Ильтена, сползающего со стула, уложила на диван, ослабила ремень на брюках.
— Рино, ну что ты переживаешь? — заворковала она; тут уж не до самоутверждения, когда речь о здоровье. — Не нужен мне никакой Хэнк. Что за толк от дуболома? Ты — вне конкуренции. Вера просто выдумывает. Сам же понимаешь, для нее сейчас любовные отношения — больной вопрос.
Совместными усилиями Ильтена отпоили травами. Вера мысленно кляла свой невоздержанный язык. Ляпнула, не придав особого значения. Из-за господина Маэдо же папа не убивался.
— Да успокойся, Рино. — Терезе надоело причитать. — Я полностью разделяю твое мнение, что Хэнк как мужчина мне не подходит.
— А он разделяет это мнение? — Ильтен, откинувшись на подушку, отхлебнул еще глоток чая.
— Разумеется, нет! Когда это вы, мужики, могли смириться с тем, что кому-то не подходите? Только мне плевать на то, что он там себе думает. Рино, — она поправила ему подушку, — ты же меня знаешь. Позволит себе лишнее — моментально огребет. Но он не позволит. Он тоже хорошо меня знает.
Ильтен судорожно вздохнул. В самом деле, что его так кольнуло? Хэнк способен на насилие, это очевидно. Однако он не настолько идиот, чтобы поступить таким образом с чужой женой. Особенно с той, что готова врезать хорошо поставленным ударом в челюсть любому, чье поведение кажется ей предосудительным. Не стоит за нее бояться. А если она сама захочет затащить соседа в постель вопреки здравому смыслу, волноваться за нее тем более ни к чему. Ему, может быть, стоило бы посочувствовать, но за него Ильтен не в ответе.
— Папа, — Вера примостилась с другого края, — ведь ты же не против, чтобы ребенок остался у господина Ардена?
Конечно, он не против. Очень разумное решение. Просто не следовало юной девушке объявлять о нем столь категорично.
— У меня к тебе просьба, папа. — Вера умильно наклонила голову набок. — Пожалуйста, не требуй у господина Ардена денег. Ты ведь и так получишь выплату на ребенка от государства, а все расходы предстоит нести господину Ардену. Пап, я хочу, чтобы у него было достаточно средств, и ребенок ни в чем не нуждался. Не обирай его.
Ильтен протянул ей пустую чашку. Давно бы уже вышла за учителя и не маялась. Нет, ей нужен Терм.
— Хорошо, — проговорил он нехотя. — Ни единицы с него не возьму. Но твои роды пусть тогда оплачивает сам.
И он мысленно дал себе обещание обойтись построже с капризами Аннет, когда придет срок выдавать ее замуж. Заведомо невыполнимое.
Ардена на торжество не пригласили. Они с Верой попрощались заранее. Она лично передала ему младенца в том самом одеяльце, которое он купил.
— Как вы его назвали? — спросил он.
Вера пожала плечами.
— Никак. Ваш сын, вам и называть.
— Можно я дам ему свое имя?
— Терао?
Она произнесла это слово впервые. Когда-то учитель представился детям полным именем, но никто его так не звал, конечно. Даже Вера не звала, они ведь не супруги. Он всегда был против неформального обращения, чтобы не привыкнуть и не выдать себя случайно на работе.
— Хорошее имя, — кивнула Вера. — Думаю, ему подойдет. Лишь бы вас не стали путать.
— Это Сания. — Он указал на низенькую седую женщину в темном платье, скромно стоящую за его спиной. — Она будет жить у меня и заботиться о малыше, когда я не смогу это делать.
А вот Санию он назвал по имени. Бабуля, вышедшая из брачного возраста. Ничья, потому и без фамилии. Но еще достаточно крепкая, чтобы приглядеть за не слишком шустрым ребенком.
— Не волнуйтесь, госпожа Арден, — мягко проговорила Сания. — С ним все будет в порядке. Я пятерых детей вырастила, знаю, как с ними обращаться.
Вера покраснела. Бабулька приняла ее за жену Ардена, вынужденную уйти к другому. Спрашивать, почему да отчего, не станет: то ли муж обеднел, то ли здоровье утратил — не ее это дело. Так бывает. Неспроста же молодая женщина находится в доме сотрудника Брачной Компании и печальна на вид. Вера открыла было рот ее поправить, но сдержалась. Пусть думает, что хочет. Может, оно и к лучшему, что считает ее бывшей женой, а не привередливой девчонкой, не пожелавшей брака.
Арден тоже покрылся легким румянцем. Ждал, что сейчас Вера разрушит стройную картину, нарисованную няней в воображении. И был приятно удивлен, что она не стала возражать. Взрослеет девочка.
Вера погладила крошечного Терао по бархатной щечке, украдкой смахнула слезу. Вряд ли она еще увидится с сыном. Но Ардену он не менее дорог, и надо уступить. Она подняла на него глаза. Он смотрел на ребенка, держа его неумело и нежно.
— Спасибо вам за все, — шепнула она и поцеловала, стараясь не уколоться о бороду. — Прощайте.
— Ну вот. — Когда дверь за новоиспеченной парой закрылась, довольный Ильтен еще раз пересчитал купюры, полученные от Терма. — Пристроили девочку в хорошие руки.
— Ты уверен, что Вера будет с ним счастлива? — Тереза залезла с ногами в кресло и подула на чай. — Все-таки разница в возрасте…
— Это как раз неплохо, — отозвался Ильтен, сложив деньги в бумажник. — Кем был господин Терм в ее годы? Жалким официантом, шарахнутым на голову. А теперь он надежно стоит на ногах. Аж целый профессор! Он может обеспечить ей и безбедное существование, и протекцию в проклятой науке. Милая, это именно тот мужчина, который подходит Вере, говорю тебе, как специалист. Да ты и сама это знаешь, а то бы в жизни его не одобрила.
— Может, я его одобрила сгоряча, потому что он мне польстил, — проворчала Тереза. Но не слишком искренне.
Терм на радостях сделал объявление, что его детище следует отныне называть пентаграммой Терма-Ильтен, и Тереза растаяла.
— Осталось позаботиться об Аннет. — Ильтен убрал бумажник в ящик стола.
— И верно! — подтвердила Тереза. — В следующем году она должна пойти в школу. Надо поговорить с Арденом, он как раз возьмет первый класс.
Ильтен тихо застонал, не зная, кого больше жалеть — себя или господина Ардена.
