class="p1">— Кортик, ко мне в кабинет! Быстро! — громко, грозно, строго.
Я аж подавилась, и случайно полоснула водой Нериуса, который замер и не двигался, а после кинул на меня обвиняющий взгляд. Откашлявшись и отдышавшись, я выпрямилась. Улыбнулась, как бы молча извиняясь перед своим другом за воду вперемешку с моими слюнями на его лице, и воровски посмотрела в сторону, откуда донеслась моя фамилия.
Островский шел вразвалочку в сторону преподавательского корпуса, где находился его кабинет. Страдальчески выпустив воздух из своего рта, я мученически возвела глаза и руки к небу, рыча от раздражения. За что?! Неужели наказание? И за вчерашнее и за сегодняшнее. А-а-а-а!!
* * *
Нарочно откладывала поход в кабинет боевого мага, но перемена не вечна, и поэтому спустя короткое время я уже уверенно (нет) направлялась к кабинету моего личного ада. Нарочно забываю о всяких манерах, неприлично наглею, и захожу в кабинет без стука. Ой, зря.
Мужчина стоял в одних боксерах. Я охнула, быстро отвернулась и, развернувшись на пятках, поспешила обратно выйти, но властный голос вновь меня остановил. На секундно замерла. Но я все равно его не послушалась, и пулей выскочила в коридор. Я на него голого смотреть не буду. Если он думает, что раз видел меня обнаженной, то и мне теперь надо посмотреть на него, то МНЕ НЕ НАДО. Щеки горят, сердечко бьется, как будто стометровку пробежала. Закрываю глаза, не справляясь с собственными эмоциями, не принимая собственную тупость. Сложно было постучаться мне? Руки бы не отвалились. А теперь мне кажется, я лишена глаз. И это в лучшем случае. В худшем, возможно, я обнаружила потерю мозга, или той части, которая отвечает за логику и сознание. Потому что если я и лишилась зрения, то от ослепительно красивых мышц, широких плеч, и накаченных рук и ног. В общем, не знаю, как я успела за считанные секунды что-то разглядеть, но на его теле я запомнила каждую клеточку. Кошмар какой-то.
Вот зачем он меня позвал? Если собирался переодеться и сходить в душ, то разговор со мной можно было бы перенести…нет, лучше вообще отменить! Самое верное и правильное решение! Да-да!
Я сидела на небольшом кожаном мягком диванчике цвета графита, что стоял рядом с кого дверью, как и возле большинства кабинетов преподавателей. Раньше я не понимала зачем, а теперь кажется до меня дошло. Знаете зачем? Для того, чтобы мы (бедные, несчастные, студенты-живые-мертвецы) в обморок не шлепнулись раньше времени. Потому что подходя к вратам ада (дверям кабинета боевого ада) накрывает такой гнетущей аурой, что коленки подгибаются за секунды. И как я еще рядом с ним продержалась? Хотя, я не раз падала и теряла сознание рядом с этим нелюдем. Поэтому я ничего не придумываю, а говорю по фактам.
Из моего сумбурного водопада мыслей меня отвлекает то, что дверь злосчастного кабинета открывается, и оттуда выходит Демонов Сатана Тиранович. Преподаватель собирался куда уйти, вроде как, не заметя меня, и я этому очень бы обрадовалась. Но оборотень резко замер, не успев даже оторвать руку от дверной ручки. Шумно втянул носом воздух, прикрывая глаза. А когда открыл, медовые омуты уже смотрели на меня.
Я как-то нервно улыбнулась. Но улыбка, не успев появится, сразу сошла на нет. Ну не мог он не нюхать тут ничего? Нашелся нюхач. Пф!
— А я подумал, что убежала, — прищурился он, будто сомневался, не привиделась ли я ему.
Привиделась! Я призрак, у вас глюки, вы просто сошли с ума, и находитесь в психушке, а я всего лишь фикус обыкновенный!
Но мечтам моим не дано сбыться. Дверь открывается, и Арман с хищным оскалом на лице жестом приглашает меня зайти внутрь.
Добровольно принудительное самоубийство. Ой, мамочки!
Прохожу на гнетущих ногах, а потом и вовсе замираю, когда слышу как за моей спиной происходит характерный щелчок дверного замка. Жмурюсь. Ну не съест же меня этот волк, да?
Нет…
— Итак… — тихо, прямо над моим ухом, я слышу хриплый, рычащий, довольный голос. Поймал жертву свою в угол, хищник недоделанный! Или слишком доделанный, — пойдем по порядку. С какой целью ты вчера оказалась в лесу?
В моей голове сидит обезьянка, которая так же как и я не знает что делать. А что Алики? Это предательница снова куда-то смылась. Два дня никуда не исчезала, и вот опять. Как специально, честное слово.
Тик-так. Тик-так. Мой вдох, его выдох у моего виска. Он меня не трогает, а я соображаю не в том направлении. Мурашки по всему телу, приятное напряжение, натяжение. Атмосфера совсем не та. Не студенческая, не учебная. Аварийно-опасная! Чрезвычайная ситуация! SOS! Вызывайте службу спасения. Пожарных, чтобы потушить невидимый огонь между нами. Скорую, чтобы откачали меня, ведь сердце зашлось в таком бешеном ритме тахикардии, что мне кажется, я сейчас отключусь. И полицию, потому что, скорее всего кто-то кого-то здесь сожрет в ближайшем будущем…
— Я… меня отправил туда Медведев на отработку, — соврала на ходу, приписывая себе отработку, которая была у меня в прошлом месяце.
— Не ври. Я смотрел документы. И кроме моего наказания больше никаких исправительных работ у тебя не стояло на этой неделе.
Смотрел он…мало ли что ты смотрел. Я сама себе отработку устроила, захотелось. Не учебное время на минуточку!
— И преподавателей я тоже спрашивал. И Медведева в том числе. Ничего даже близкого с тем лесом я не услышал. Только возмущения о том, что ты стала слишком часто пропускать занятия.
Он все еще стоял сзади. За моей спиной. Но теперь еще ближе. С каждым его вдохом, наши тела соприкасались. Пускали мириады мурашек по моему телу. Мужчина подавлял меня своей аурой, и одновременно будоражил какие-то новые чувства, которые я чувствую только рядом с ним.
— Какая разница, что я там забыла? В свое свободное время я могу быть абсолютно в любом месте. Может я на свидание ходила. В лес. — выпалила я все то, что было на уме, не успев вовремя прикусить язык.
И зря…
Арман
Свидание… знаю, что ерничает, а все равно устроить порку хочется. Кто эту мелочь тянул за язык, я ведь изначально думал о нормальном серьезном разговоре. Но ее ответ сорвал во мне спусковой крючок. Не могу сдерживаться, когда внутренний зверь так хочет оказаться ближе.
Рука сама скользнула на девичью талию, затем перебралась к плоскому животу. Медленно, почти нежно, потянул на себя, впечатал в грудь. Запах шоколада новой волной забился в носу, и мне было
