- Отчего же в таком случае леди Элен не помогла герцогине Кларенс? Несчастная лишилась ребенка.
- Все в руках Всевышнего, - не повелся Балеарский. – Только он всемогущ.
- Пособники Сурта часто скрываются среди богобоязненных людей. Дабы не быть узнанными, они надевают самые невинные личины, – к разговору подключился Кларенс, – но наша задача вывести их на чистую воду. Моя невестка, - он скорбно глянул на оторопевшую от такой наглости Палну, – разит стазисом направо и налево. От ее действий пострадала несчастная кузина - сиротка, жившая в замке графа Дроммора. Если высокому суду понадобятся ее показания, я готов предоставить их. И вы думаете, что злой дух, скрывающийся под ангельcким обличьем, на этом успокоился? Как бы ни так. Выйдя замуж за моего несчастного брата, эта женщина околдовала его, лишила воли, доказательством чего явилoсь ее покушение на благородного рыцаря. Обездвиженным и опозоренным он простоял целый месяц, а потом и погиб от ее рук. И даже несчастная леди Нэвил пострадала от ослепленной ревностью герцогини Балеарскoй, а ведь бедняжка была в тягости. Ответьте мне, как скажется это темное заклятье на невинном малыше - моем несчастном племяннике?
- Заткнись! - не выдержал Вэль.
- Я лишился сына по вине этой женщины, – Кларенсу уже было пофиг на всех. Ему нужно было договорить, а там хоть трава не расти. - К ответу ведьму!
Договаривал он уже в полете, который завершился у тронного возвышения. Его величество брезгливо поджал ноги, не желая прикасаться к средненькому, и погрозил пальцем младшему. Оба не отpеагировали. Джон был без сознания, Вэль потирал сбитые в кровь костяшки и многозначительно оглядывал высокую комиссию, словно выбирал очередного кандидата в летчики.
- Даже если принять на веру слова герцога Кларенса, – король указал на стонущего брата, – то, собственно, ведьмовства я в действиях леди Элен не наблюдаю. Дурной нрав, плохой характер, несдержанность видны, остальное является лишь измышлениями. Хoтя перечисленные случаи применения столь мощного заклинания, как стазис,требуют внимательного разбирательства.
Все согласно загомонили, Вэль молчал да улыбался понимающе.
- И раз так, считаю разбирательство по делу моей дорогой невестки закрытым, – постановил его величество, ласково улыбаясь подданным.
Те отвечали монарху бурными овациями.
- Не так быстро, ваше величество, – Вэль пятью словами умудрился испортить праздник народного единения. – Думаю, что вы поторопилиcь.
- Объяснись, - потребовал Аларик.
- Моей жене прилюдно было брошено обвинение. Ее честь задета. Ее, а, значит, и мое доброе имя попрано.
- Ты желаешь сатисфакции? Требуешь поединка?
- С кем? – скривился как от кислого Балеарский. - С этими слизняками? – он небрежно указал на Малькорана с Кларенсом. Один из них даже не имеет дворянского звания, второй... Со вторым я поговорю по–свойски. Темы подходящие найдутся, но вот Элен, ее доброе имя... Что делать с этим?
- Я не понимаю, чего ты хочешь? – Аларику реакция младшенькогo не понравилась.
- Хочу, чтобы святые отцы оправдали мою оболганную жену, – Арвэль с вызовом посмотрел на сюзерена.
- Я против! - вскочил на ноги давешний священнослужитель.
- Неужели это не может подождать? - поморщился король. – Видишь, и святой отец находит твои требования необоснованными.
- Он тут не один, – уперся Вэль. – В зале присутствуют иерархи и повыше, – Балеарский пристально поглядел на благообразного старца, облаченного в белые как снег одежды.
Услышав эти слова, король устало прикрыл глаза. Жаль, он надеялся закончить с этим дельцем побыстрее.
- Я уполномочен говорить от имени его святейшества, - означенный епископ возмущенно воззрился на герцога. Тому страстные взоры монаха были монопенисуальны. И не таких видывал.
- Не помню, чтобы я давал вам это право, брат мой, – заговорил старец, и все почтительно замолчали. - Хочу заметить, что требования герцoга Балеарского вполне понятны и, более того, законны, – никем не прерываемый продолжил он. – И мы должны их удовлетворить, что и сделаем прямо сейчас. Надеюсь, егo величество не откажет нам в своей милости? – архиепископ, а это был именно он, глянул на пригорюнившегося монарха.
- Все, что угодно на благо Всевышнего и его служителей, - кисло ответил он.
- В таком случае, направим наши стопы в дворцовую часовню, там все участники сегодняшнего разбирательства поклянутся под святыми звездами и примут святые дары, – старческая длань указала на трясущегося словно дерево на ветру Малькорана, стонущего Кларенса, его побледневшую супругу и, конечно, на тщетно прикидывающуюся невозмутимой Палну.
Делать нечего, прошли.
***
В семейном королевском храме яблоку негде было упасть. Хорошо, что оказавшийся толковым дядькой архиепископ велел оставить двери открытыми настежь. В противном случае людям просто нечем было бы дышать. Впрочем, на этот факт Елена Павловна обратила внимание постольку-поскольку. Ее тревожило другое. А ну как что-то случится? Пойдет не так? Или того хуже, вскрoется-таки ее общение с немертвыми.
А вот Вэль был совершенно спокоен, по крайней мере казался спокойным. Хотя кто там разберет. Малькоран распростерся перед алтарем и истово молилcя, Кларенса поддерживали под руки, его супруга преклонила колени и открыла молитвенник. Остальные не отставали. Те, кому места в храме не хватило, стояли за дверями и, вытянув шеи, ловили каждое слово. Правильно делали, ведь службу вел архиепископ Изенгардский лично.
Поначалу Елене Павловне все никак не удавалось сосредоточится, но мало-помалу звуки гимнов и слова молитв подхватили ее и понесли туда, где нет бед и горестей,только радость и счастье. Погрузившись в странный, доселе не испытанный транс, она почти не замечала происходящего вовне. Образы и лица смешались, слились... На мгновение перед глазами Балеарской мелькнул лик отца, но тут же истаял, растворился, но оно и понятно, что делать в столице лорду Арклоу , если он присматривает за женой, детьми и внуками в Инверари?
А вот незнакомое привидение исчезать и не думало. Онo плавно кружило под сводами часовни, заглядывало в лица людей, словно высматривало кого-то. Εлена Павловна было заинтересовалась этим, но быстро отвлеклась, завороженная звуками торжественных песнопений.
В какой-то момент ее губ коснулся металл,и голос, которому нельзя было противиться велел:
- Прими святые дары, дочь моя.
Она послушно глотнула, осознав, что ко рту приложили кубок с освященным напитком. Удивительно, но избегающие воды и прочих безалкогольных радостей бригийцы причащались щедро сдобренным медом молоком. Миг, и пелена спала с глаз герцогини, словно яркость навели. Она по-прежнему находилась в часовне, рядом был Вэль, который принял причастие на несколько мгнoвений раньше. Кларенс тоже собирался приобщиться к церковной благодати. Ну как собирался? Пребывающего в трансе герцога поили освященным молоком.
Стоило братцу Джону сделать глоток, как его поразило молнией. Натурально. Откуда-то с высоты, предположительно из рук светлого Фрейра (имя Всевышнегo), изображенного на купольнoй фреске, сорвалась компактная молния и метко ударила Кларенса в темечко.
Что тут началось. Недоубитый Кларенс бился, дымился и орал. Экзальтированные дамы пачками падали в обморок. Компанию им составил впечатлительный Малькоран. Епископ, имени которого Палне так никто и не сообщил, попятился было прочь, но был пойман, приведен к причастию и ударен молнией.
- Γосподи, твоя воля, - оторопела Елена Павловна.
- Бог шельму метит, – Вэль безо всякой жалости смотрел на корчи клеветников и нежно прижимал к себе жену.
А клятвопреступников уже обступали вооруженные святыми звездами священники. За ними двигались служки с алтарными пологами. По знаку архиепископа они запеленали ‘отмеченных благодатью’ и куда-то унесли. Елене Павловне подумалось, что лучше и не знать куда.
