способностей.
Он сел на стул возле моей кровати, который раньше занимала София, затем посмотрел на меня крошечными глазками, окруженными морщинками. Его кожа была тонкой, как бумага, и покрыта темными пятнами. Крошечные пряди белых волос проросли из его головы, а более грубые белые волосы росли в ушах, носу и над двумя кустистыми белыми бровями.
Он проверил мою руку, нежно проведя грубыми пальцами по моей ране. Я поморщилась, готовясь к боли, но ничего не обнаружила. Сбитая с толку, я посмотрела на место пореза. Мой лоб нахмурился. Это был розовый, почти заживший шрам. Была некоторая затяжная болезненность, но все было не так плохо, как должно быть. Может быть, в тот момент я думала, что все было хуже?
— Мне нужно проверить твои ребра, — сказал он.
Я кивнула, затем медленно стянула простую белую ночную рубашку, в которую кто-то меня одел, выше талии, так что обнажились ребра. Мой живот был обмотан белыми бинтами, сквозь материал проступали пятна ярко-красной крови.
Мифиус медленно обнажал рану, слой за слоем, пока не исчез весь материал. Его нахмуренный лоб заставил меня задержать дыхание. Он залатал достаточно моих ран, чтобы я могла распознать беспокойство на его лице. Я приготовилась взглянуть на гноящуюся рану, ожидая увидеть признаки инфекции.
Он положил окровавленные бинты на край кровати, и я моргнула, глядя на рану. Прокол от меча выглядел так, будто заживал неделями. Рана уже затянулась, кожа восстанавливалась сама собой. Фиолетовые и желтые синяки покрывали мой живот и грудь, вероятно, из-за болезненного дыхания. Я спала всего три дня. Оно еще не должно покрыться коркой.
— Ты должна была быть мертва, — сказал он.
Я с трудом сглотнула. Я думала о том же самом во время боя.
— Думаю, все было не так плохо, как казалось.
— Судя по кровавому месиву, в котором ты была, когда прибыла, я подготовил твоего отца к твоей смерти. Рана была глубокой, Ара. Я не думал, что ты очнешься, — он покачал головой.
— Думаю, мне повезло, — сказала я, сама не веря в это.
— Возможно, — сказал он. — Какова бы ни была причина, я верю, что боги что-то задумали для тебя. В противном случае, они бы забрали тебя.
Он поднялся, затем посмотрел в сторону двери.
— Эти раны не должны быть залечены. Во всяком случае, не так. Для тебя было бы чудом выжить. Так быстро продвинуться так далеко — это неестественно.
— Возможно, ты недооцениваешь свои собственные навыки, — ответила я.
— Нет, — он покачал головой. — Это что-то другое. Я рекомендую вам никому не упоминать о травмах. Никто не должен знать, насколько это было действительно плохо. Я сообщу твоему отцу, что поставил неверный диагноз. Что кровь была обманчивой.
— Ты не ставишь неправильный диагноз, — указал я.
— Нет, — он поднял испачканные бинты. — Ради твоего же блага, держи это при себе. Единственные люди, которые знают правду, — это ты, я и посол.
Я напряглась.
— Что ты говоришь?
— Спроси его, что произошло. У меня, конечно, нет этому объяснения, — сказал он.
— Как она? — спросила София, заглядывая в мою комнату с подносом с едой и чаем в руках.
— Тебе не нужно прислуживать мне, — сказала я.
— Я хочу помочь, — ответила она.
— Ей лучше, — сказал Мифиус. — Травмы оказались не такими серьезными, как мы изначально думали.
— О, слава богам, — выдохнула София.
— Я оставлю вас двоих, — сказал Мифиус. — Если ты почувствуешь сильную боль или какие-либо раны вновь откроются, пожалуйста, позови меня.
Я кивнула.
— Спасибо.
София поставила поднос на мой стол.
— Я послала Милу за твоим любимым чаем. Она купила цветы у фермера на рынке, который тебе нравится в городе, — она подошла ко мне с дымящейся кружкой в руках.
Я приняла чашу.
— Расскажи мне, что произошло, когда я вернулась сюда.
Ее брови нахмурились.
— Ты не помнишь?
Я покачала головой, затем наклонилась и вдохнула аромат ромашки. Это немного ослабило напряжение, которое я чувствовала. Я осторожно сделала маленький глоток, тепло было желанным бальзамом на мое воспаленное горло.
— Это было ужасно, — сказала она. — Посол и несколько его людей прибыли верхом. Они оставили экипаж позади, чтобы ехать быстрее. Ты была такой бледной…
— Как я получила травму? — я вспомнила драку, но после того, что Райвин сказал о Дэвиде, я не была уверена, то ли я неправильно запомнила ситуацию, то ли он выдумал другую историю.
София нахмурила брови.
— На тебя напали. Возможно, это благословение, если ты не помнишь подробностей.
— Пожалуйста, расскажи мне, — подбадривала я.
Она глубоко вздохнула, затем устроилась в изножье моей кровати.
— Я не расслышала всю историю. Но из того, что я поняла, ваша карета попала в засаду, устроенную группой радикалов где-то неподалеку от Черного Опала. К счастью, Дэвид и некоторые другие стражники были не на дежурстве, а поблизости и пришли на помощь.
— Дэвид помогал? — я спросила.
София положила руку мне на ногу.
— Мне так жаль, Ара. Он не выжил. Никто из наших стражников не выжил.
— Понятно, — сказала я. — А посол?
— Он сказал, что у него были лишь незначительные травмы.
София слезла с моей кровати и вернулась к моему столу, чтобы забрать поднос. Она вернулась к моей кровати и поставила его у моих ног.
— Тебе следует поесть. Ты проспала три дня. Ты, должно быть, голодна.
Я не чувствовала голода, но знала, что моему телу понадобится пища, чтобы помочь исцелению. Хотя казалось, что я исцелилась без еды. Мой желудок неприятно скрутило, когда я обдумала, на что намекал целитель перед уходом.
— Я устала, София. Я поем, а потом хотела бы поспать, — сказала я.
София поцеловала меня в лоб.
— Я проверю тебя утром.
— Спасибо за помощь, — сказала я.
Она кивнула, прежде чем на цыпочках выйти из моей комнаты, закрыв за
