впервые с тех пор, как умерла моя бабушка.
Сомнения начали закрадываться в темные уголки моего сознания, и как бы сильно я не хотела в них верить, без него здесь их ничто не остановит. Непреодолимые желания, которые я всегда чувствовала, трещат у меня по швам, умоляя дать им волю. Как я могла думать, что он любил меня? Как кому-то вообще может нравиться такая, как я? Я ничто.
— Она назвала его своим парнем. Как трогательно. Она все еще не забыла Карсона, — слышу я чей-то голос, проходя мимо.
Гребаному Карсону пришлось пойти и промолчать, чтобы сделать это еще хуже. Он пошел и рассказал всем о том, как я пришла домой с каким-то случайным парнем, назвала его своим, а потом спросила, не хочу ли я, чтобы он посмотрел, как я трахаюсь с ним. Из-за него все здесь думают, что я какая-то бывшая психичка, помешанная на мести, потому что я видела, как он трахал Лекси. Я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое. Конец этого учебного года не может наступить достаточно скоро.
Теперь у меня никого нет, я полностью изолирована, как настоящий изгой общества. Так я чувствовала себя всю свою жизнь. Я никогда не была достаточно хороша, и каждый раз, когда я, наконец, думаю, что все изменится, все возвращается на круги своя.
Это кажется таким обычным — продолжать жить в Торн-Гроув, как будто я не познакомилась с самой Смертью. Я позволяю себе испытывать к нему чувства, осмелюсь сказать, любовь. Бросаться подобными словами опасно, и я знаю его недолго, но я не могу контролировать свои чувства. Связь, которая у нас есть, не похожа ни на что, что я когда-либо чувствовала за всю свою жизнь. Это напряженно и сбивает с толку.
— Какая грязная шлюха. Не могу поверить, что у нее все еще хватает наглости показываться в кампусе, — говорит кто-то, когда я прохожу мимо.
— Ты думаешь, она тоже позволила ему снимать ее? — спрашивает другой человек, когда я игнорирую их и заворачиваю за угол. Я натыкаюсь прямо на Карсона и сучку, которая назвала меня шлюхой в столовой после того, как видео было отправлено.
Это последнее, что мне было нужно сегодня. Я уверена, что они заставят меня почувствовать себя ничтожнее, чем я уже есть. Похоже, Карсон живет для того, чтобы мучить меня. Он ничего не может с собой поделать, но ведет себя как настоящий придурок.
— Привет, Лена. Где твой новый парень? — спрашивает он, и я слышу сарказм, слетающий с его языка.
— Отвали, Карсон. — Я пытаюсь обойти их, но он встает передо мной, останавливая меня.
Девушка, с которой он сейчас, оглядывает меня с ног до головы, как будто пытается найти повод для насмешек. Она так уверена в себе, думая, что она Божий дар человечеству, но на самом деле она просто еще одна неуверенная в себе подлая девчонка. Не то чтобы у нас был какой-то недостаток в таких людях.
— Ты такая мерзкая шлюха. Не могу поверить, что ты хотела, чтобы Карсон смотрел, как ты кого-то трахаешь. Как будто у него есть желание снова оказаться рядом с твоей грязной пиздой. Ты действительно увлекаешься каким-то странным дерьмом, — говорит девушка.
Я смотрю ей прямо в глаза, не позволяя ее словам беспокоить меня.
— Тебе нравится быть его «изюминкой дня»? Он также трахал Лекси. В тебе нет ничего особенного.
— Ты понимаешь, что я трахалась с ним, пока он был с тобой. Что заставляет тебя думать, что мне не насрать на то, что он принадлежит только мне? Я знаю, что он вернется в мою постель, потому что я не такая шлюха, как ты. — Девушка смеется.
— Как твои руки, Лена? У тебя есть новые шрамы? Ты думала обо мне, когда делала их? — Карсон смеется. — Если бы я сказал тебе, что трахался с другими людьми на протяжении всех наших отношений, ты бы вернулась в квартиру и плакала из-за этого? Может быть, снова порезалась?
Я смотрю на него, не веря своим ушам. Я даже не знаю, как ответить, не сломавшись окончательно. Я думала, что достаточно сильна, чтобы не позволить его словам причинить мне боль, но я так не думаю. Может быть, если бы Келлан все еще был здесь, и я могла бы ему довериться, все было бы по-другому.
Он смотрит на девушку, стоящую рядом с ним.
— Ты знала, что ее родители практически умоляли меня встречаться с ней? Как чертовски жалко. Они хотели быть уверены, что их испорченная дочь встретит достойного мужчину, вместо того чтобы покончить с собой.
— Она должна оказать всем услугу и просто сделать это уже сейчас, — говорит девушка.
— Для меня это не было бы потерей, — говорит Карсон.
К черту их всех и все, что они могут сказать. Слезы наворачиваются на мои глаза, но я отказываюсь позволить ему увидеть мою слабость.
— Хорошо, что тебя никто не спросил, — выплевываю я, пытаясь оставаться сильной.
Я разворачиваюсь на каблуках, не желая больше слышать ни от кого в этом кампусе ни слова, и иду прямо к парковке, где я оставила свою машину. Мне нужно убираться отсюда к чертовой матери. Я снова даю себе выходной до конца дня.
Через несколько минут я выезжаю на дорогу. Теперь, когда я вдали от посторонних глаз, я могу позволить всему этому обрушиться на меня. Мне больше не нужно притворяться, и я не могу остановить то, что происходит. Слезы текут по моему лицу, затуманивая зрение.
Я никто. Я бесполезная. Я никому не нужна. Я должна просто покончить с собой. Это то, чего они все хотят. Какого черта я вообще делаю со своей жизнью? Почему я никогда ни для кого не бываю достаточно хороша? Я бы хотела, чтобы Келлан был рядом, чтобы избавиться от этого чувства. Нахождение рядом с ним мгновенно успокоило бы меня, но ему все равно. Говорю я себе, хотя знаю, что это неправда. Моя грудь вздымается от наплыва эмоций. Всего этого слишком много, и я не хочу ничего этого чувствовать. Я хочу выключить это и оцепенеть, но не могу.
Появляются ворота кладбища, и я ничего так не хочу, как оказаться на своем покрывале рядом с мертвыми. Мертвые не заставляют меня чувствовать себя плохо по отношению к себе. Они не осуждают. Они не
