Луиза с крайним удивлением заметила, что при этих словах драгоман подмигнул ей.
– Я могу достать вам такую одежду, госпожа Луиза, если хотите. Подумайте, насколько удобнее вам будет, чем сейчас. – Он едва взглянул на нее, но Луиза испытала вдруг странное ощущение: как будто он видит насквозь все, что находится под ее черным дорожным платьем: тесный корсет, длинные панталоны, две нижние юбки, одна из которых накрахмалена, не говоря уж чулках, поддерживаемых подвязками, и толстых ботинках.
– Мне кажется, я больше ни секунды не выдержу во всем этом. – Она мотнула головой. Одежда, шиньон, шляпа – все это словно бы разом начало душить ее. – Мы можем купить что-нибудь здесь, в деревне, по пути назад?
– Надо быть осторожными, – покачал головой Хассан. – Я это устрою – еще прежде, чем мы доберемся до следующего пункта назначения. Не бойтесь, скоро вам станет удобно.
Через некоторое время, оставив одного из мальчиков сторожить вещи, они прошли через уставленный колоннами двор в крытый двор – гипостиль – и, задрав головы, стали рассматривать массивные пилоны.
– Здесь ощущаешь над головой тяжесть столетий, не правда ли? – почти шепотом спросил Хассан.
– Здесь все такое огромное!.. – так же шепотом ответила Луиза, глядя вверх едва ли не с благоговейным ужасом.
– Это чтобы вдохновлять и людей, и богов, – кивнул Хассан, складывая руки на груди. – И боги по-прежнему здесь. Разве вы не ощущаете их присутствия? – В окружающей их тишине странно отдавался эхом воробьиный гомон. Луиза покачала головою. Это был звук английских садов, лондонских улиц, где птицы прыгали по мостовой, увертываясь из-под лошадиных копыт. Здесь, среди этого подавляющего величия, он казался неуместным.
– Пойдем дальше? – спросил Хассан.
В следующем гипостиле было еще темнее. Хассан шел чуть впереди Луизы – высокая, исполненная достоинства фигура в синем тюрбане и простой белой галабее с вышивкой вокруг шеи и на подоле. В какой-то момент, войдя в особенно гycтyю тень, он скрылся из виду. Луиза остановилась, ожидая, что oн вот-вот появится. Но Хассан не появлялся. Окружавшая Луизу тишина стала еще глуше; даже птицы вдруг замолкли.
– Хассан! – Она сделала шаг вперед. – Хассан, подожди меня!
Стук ее каблуков по плитам гулко отдался от колонн.
– Хассан… – Она выговорила это вполголоса: возвысить его здесь было бы все равно что кричать в соборе.
Было слишком тихо. Она не слышала ни шагов, ни дыхания.
– Хассан… – Подойдя к проходу, где она видела его в последний раз, она до боли в глазах стала вглядываться в темноту. Ей вдруг стало страшно. – Хассан, где ты?
– Госпожа Луиза! Что случилось? – Его голос раздался сзади.
Она рывком обернулась. Он стоял в двух десятках футов от нее в луче света, падающем из не замеченной ею двери. – Простите. Я думал, вы идете за мной.
– Я шла… Я видела, как ты вошел туда… – Она указала рукой на темный проход.
– Нет. Я говорил, что мы пойдем смотреть Нильский покой. Это комната, куда каждый день доставляли воду для жреческих церемоний. – Говоря это, он подошел к ней, внимательно вглядываясь; на лице его была написана тревога.
– Но я же видела, Хассан! Я видела, как ты вошел туда… – повторила она, со страхом глядя в темноту.
– Нет, леди, – твердо произнес Хассан, – даю вам слово. Я не стал бы пугать вас. – На мгновение его рука коснулась ее локтя. – Подождите, я сейчас посмотрю. Возможно, там находится кто-то другой. – Он подошел к темному входу в зал жертвоприношений и заглянул туда. – Кто там? – крикнул он по-арабски и по-английски, подождал, сделал еще шаг внутрь. – Там никого нет. – Он приставил к глазам ладонь козырьком, чтобы лучше видеть. – Но там, дальше, еще много комнат, может быть, там есть другие посетители.
– Но я видела тебя. Тебя. – Луиза подошла к нему. – Или если не тебя, то другого человека, очень похожего на тебя – такого же высокого, смуглого, в такой же одежде…
Ей пришлось наклониться, чтобы войти в небольшой зал. Проход был узкий, и их плечи соприкоснулись. Луиза ощутила тепло его кожи, вдохнула исходивший от него аромат корицы.
– Смотрите, здесь никого нет, – проговорил Хассан над самым ее ухом. Обычно, когда она оказываюсь слишком близко, он почтительно отстранялся, но сейчас, стоя на пороге, не тронулся с места. – Тут нечего делать без свечи. Подождите, сейчас я принесу…
– Нет, – перебила она, кладя руку на его рукав. – Не надо, Хассан. Я вижу, что тут пусто. – Какое-то мгновение они стояли рядом. Хассан повернул к ней лицо и смотрел на нее сверху вниз с такой любовью и тревогою, что она на миг задохнулась. Но этот момент прошел.
– Хассан…
– Простите. – Он отступил от двери и поклонился. – Простите, госпожа Луиза. Там больше нечего смотреть, а чтобы увидеть внутреннее святилище, нам понадобится свет. Пожалуйста, подождите немного. Я принесу свечу. – И он направился к выходу по-прежнему с бесстрастным лицом, оставив ее стоять на пороге.
Луиза оглянулась назад, в темноту. Ее сердце стучало о ребра, ей как будто не хватало воздуха. Медленно повернувшись, чтобы последовать за Хассаном, она обнаружила, что руки ее стиснуты в кулаки. Она решительно разжала их и сделала глубокий вдох. Это же полный абсурд: сначала ей что-то привиделось, теперь она реагирует на Хассана так, словно… Но у нее и в мыслях не было, что ее может влечь к нему. Этого просто не могло быть.
Хассан не стал ждать Луизу. Она увидела, как он снова нырнул в тень и потом появился на ярком свету уже далеко во дворе. На этот раз она видела его ясно. А еще видела тех других посетителей и среди них женщину в бледно-зеленом платье, смотревшую вверх, куда указывал рукой гид. Даже на таком расстоянии Луиза заметила, что ей уже надоело осматривать достопримечательности, что ей жарко и неудобно в ее шикарном платье с модным небольшим шлейфом, который тащится за ней по пыли. Луиза видела темные пятна пота под мышками у дамы, такую же широкую темную полосу на спине – и, глядя на них, снова вдруг затосковала по свободным прохладным одеждам, обещанным ей Хассаном, или по легкой ткани платьев, лежащих в ящике комода на корабле под ночными рубашками. Разве не ради этого она приехала Египет? Чтобы быть свободной. Чтобы самой распоряжаться своей судьбой. Чтобы не быть в ответе ни перед кем, кроме самой себя. Ни перед семьей мужа в Лондоне. Ни перед Форрестерами. Ни перед их горничной. Словно сорванная с места внезапным порывом, Луиза подхватила свои юбки и бросилась вслед за Хассаном.
– Подожди меня!
Пробегая мимо женщины в зеленом платье, она улыбнулась ей улыбкой сожаления и усмехнулась про себя при мысли о том, что может та подумать о кочане из черных оборок, вдруг выскочившем из храма и ринувшемся вдогонку за высоким красивым египтянином.
