Он боялся спать, а если все же пытался отдохнуть, то не получал никакой подпитки от сна, с каждым днем становясь все слабее. Хотя ее кровь и увеличила его мышечную массу, сделав физически даже сильнее, чем он мог себе вообразить. Каждый закат он относился к ней холодно, поэтому однажды она спросила его о его снах. Но он солгал.
Мист принимала его заверения, улыбаясь ему со своего места у окна. Ее улыбка могла поставить целую армию на колени. И, вероятно, делала такое не раз.
Как он мог подумать, что он был ей парой?
* * *
Прости — подумала Мист, посмотрев на Роса, и став раскачиваться на нем. Но она уж слишком наслаждалась своим вампиром.
Его глаза горели лютым пламенем, а его роскошно вылепленные мускулы, могли сейчас выдержать даже ее когти, когда она наклонилась, чтобы поднести груди к его рту. Он всосал и застонал вокруг одного соска, чувствуя приближение собственного оргазма, и когда Мист кончила, он жарко выстрелил внутри нее. После, она безвольно упала на него. Валькирия обожала, когда Рос заключал ее в объятия, прижимая к своей груди, пока по его телу еще несколько мгновений спустя пробегала дрожь.
Когда он, наконец, отпустил ее, поцеловав напоследок, чтобы одеться и отправиться в Облако, она сказала. — Ладно, я смирюсь с тем, что я — твой грязный маленький секрет — пока что. Но я не могу торчать часами в этой комнате, пока тебя нет.
— А что тебе нужно, любимая? — спросил он, собирая ее кудри вверх. Казалось, он был очарован ее волосами, никогда не упуская возможности коснуться их.
Стоп, он только что назвал ее любимой? Круто. — Знаешь ли ты, что такое Xbox[27]? Нет? Ну, так вот, твоя Невеста страдает такой небольшой зависимостью от нее…
Пока он сходил в душ и оделся, она записала модель приставки и название игр, которые хотела. И прежде чем он переместился, она взяла его руки и торжественно на него посмотрела. — Вернись с этим домой, и я буду считать, что ты убил ради меня дракона.
Пока Мист ждала Роса, она разрисовала ногти на ногах. Валькирии обожали это занятие, так как это был единственный способ хотя бы ненадолго изменить свою внешность. Она подумала о том, как легко она здесь устроилась.
Вообще-то в этой ситуации существовало только три момента, которые не давали ей почувствовать себя здесь по-настоящему комфортно. Во-первых? Хотя они большую часть ночей путешествовали, он не познакомил ее со своими друзьями и семьей, и не позволял ей видеться с ее родными. Он пояснил это тем, что на эти две недели желал быть центром ее внимания.
Она подозревала, что он специально ждал, пока их отношения не окрепнут, что, как он полагал, должно произойти через три дня, — в конце того, что она называла двухнедельным вампирским тест-драйвом. Закончится ли все, в конечном счете, продажей? Она знала, что для нее это будет означать статус отверженной в Ллоре и прощание с семьей. Она уже прям представляла, как приводит Роса в ковен. Ее сестры поблагодарят ее за сюрприз, а потом с радостью и ликованием порвут его когтями и порубят мечами на куски.
Будучи близнецом Фурии, Кара в одиночку могла бороться с ним до смертельного исхода просто из-за того, кем он был. И хотя Рос был невероятно сильным, Кара была очень быстрой, неся за плечами несколько тысяч лет опыта, и кипящую ненависть разлученной близняшки. Эти двое были бы словно Годзилла против Мотры[28] или как какое-нибудь другое серьезное эпическое дерьмо.
Ее второй проблемой было беспокойство за него. Он часто перемещался в замок, и каждый раз она боялась, что он может столкнуться с какой-нибудь фракцией Ллора, которая захочет убить его просто за то, что он был вампиром. Она поверила ему, когда он рассказал ей о намерениях Кристофа, и не заметила никакого конфликта интересов со своим ковеном, так что зовите ее ужасной личностью, но она превратилась в информатора, став обучать его, как защитить себя.
А третья жалоба касалась того, что каждый закат, когда они просыпались, он был нестерпимо сердитым и резким с ней. Она опасалась, что в своих снах он мог видеть, как она флиртовала или даже занималась любовью с другим, — хотя Никс однажды сказала ей, что те, кто получают чужие воспоминания никогда не видят такого, отчего не смогут оправиться. Чаще это только важные, судьбоносные события.
Рос снова и снова заверял ее, что ничего не случилось, но у Мист были свои подозрения. Хотя, по правде, она легко выносила его плохое настроение, потому что остаток ночи он обращался с ней как с королевой.
И когда ее ногти высохли, Рос вернулся с убитым драконом, и сопутствующими играми, положив их у ее ног. Он хмуро посмотрел на Мист, словно скучал по ней, и ее сердце вдруг выкинуло какую-то забавную, идиотскую штуку. Ей захотелось запрыгнуть на него, что она и сделала.
И как только Мист оказалась в его сильных руках, она поняла, что была готова бежать ему навстречу, только чтобы оказаться именно здесь — в его объятиях.
Рос вскочил на кровати, почувствовав подступающую к горлу тошноту. Преследовавшие его с постоянством кошмары причиняли почти физическую боль.
Все те же сны: сначала торжествующая у могильного камня Мист, а затем мерзкая картина, удовлетворяющего себя Римского сенатора. Тот самый кошмар, когда она, стоя перед ним, медленно скользила тканью по ногам, приподнимая свою юбку. — Мне будет принадлежать Мист Желанная…
С каждым разом этот сон становился все четче и яснее, добавляя в деталях. Сегодня Рос смог услышать насмешливые мысли Мист в ответ на слова Сенатора. — Никому не обладать мной, разве только в своих фантазиях… Тебя убить так же легко, как и поцеловать…
Но вслух она нежно проворковала. — И я стану твоей, только твоей. — Хотя Рос чувствовал то отвращение, которое она испытывала к римлянину.
А затем он увидел кое-что новое. Совсем свежее воспоминание. Мист, стоя у кровати и поставив изящно на нее ногу, надевала чулки, решая… провести его? Притвориться, будто легко сдалась, чтобы заполучить цепочку обратно.
Поиграть в любовь и изобразить капитуляцию.
Рос обхватил лоб ладонью. Глупо, но он хотел ощутить нежное прикосновение ее руки на своей спине.
Она была его Невестой, его женой. Но он не чувствовал поддержки с ее стороны.
И даже предположи он, что она хотела бы утешить его сейчас, это было бы невозможно. Он все еще тайно приказывал ей спать в течение дня, страшась ее нового побега, не желая снова остаться в муках снедавшей его агонии.
«Тебя убить также легко, как и поцеловать…»
А он думал, что они могут начать заново, с чистого листа. Глупец. Воспользовавшись своей красотой и сыграв перед ним полную капитуляцию, Мист ловко провела его вокруг пальца. Соблазнила, подстроив все так, чтобы он застукал ее той ночью, ласкающей себя. Прекрасно зная, что он потеряет голову при одном только взгляде на нее.
