— Ты проснулась? — улыбнулся ей Лорджин. — Прекрасно. Лаэва приготовила еду. Мне помнится, ты говорила, что голодна.
Его ленивый взгляд прошелся по рыжей россыпи ее кудрей. Лорджину так хотелось запустить руку в шелковые пряди и любоваться тем, как эти необыкновенные спиральки обвиваются вокруг пальцев.
— Да, говорила. — «Он, наверное, и над волосами моими будет смеяться», — сердито подумала Дина. Бросив на него еще один ледяной взгляд, она встала с постели и, не оглядываясь, гордо прошествовала из комнаты.
Лорджин с интересом наблюдал за ней. Задумчиво потирая подбородок, он покачал головой. Вот, значит, как обстоит дело! Гарта решила своими колючками держать его на расстоянии. Нет его этим не отпугнешь. Пусть колется сколько хочет, в конце концов, он доберется до сладости. Лорджин поднялся, готовый следовать за ней, предвкушая предстоящее противоборство.
За ужином Дина подчеркнуто не обращала на Лорджина никакого внимания. Она весело болтала с Лаэвой, которая ей очень понравилась, но которую она не могла простить. Она подмигивала Яниффу, шутила с Риджаром, которого тоже прощать не собиралась. Но с Лорджином, которого винила во всей этой истории, она не разговаривала вообще.
После трапезы, первой вкусной еды с момента ее появления в этом мире, Дина извинилась и направилась обратно в спальню.
Скинув сапожки, она шлепнулась на одеяло. К ее удивлению, в комнату вошел Лорджин.
— Выметайся! Это моя комната. Твое присутствие здесь нежелательно.
Лорджин улыбнулся своей маленькой гарте:
— Нежелательно? Может быть, мне стоит сделать его желательным?
Дина соскочила с кровати.
— Это не твоя комната, Адианн. Это наша комната. Я буду приходить сюда и уходить, когда захочу.
Дина уперлась руками в бока:
— Почему я всегда должна спать вместе с тобой? В этом доме должна найтись другая комната, для тебя. Я не хочу, чтобы ты здесь находился.
Лорджин приблизился к ней, внимательно всматриваясь в ее лицо, и ответил на ее требование голосом тем более угрожающим, что не кричал, а говорил тихо:
— Даже если в этом жилище была бы тысяча комнат, я все равно спал бы в этой.
Дина отвела глаза в сторону. Ну вот она и добилась своего! Он не только не увял под ее холодным взглядом, как другие знакомые ей мужчины, но, казалось, набрался энергии от ее агрессивности. Этого она совсем не хотела. Что теперь делать? Эта стычка подтвердила ее убеждение, что ей не надо связываться с таким человеком. Никоим образом. Им управлять невозможно. Прикусив нижнюю губу, она старалась сообразить, что же делать дальше.
— Иди сюда, зайра. — Его слова прервали ход ее мыслей.
Он снова назвал ее зайрой. На этот раз она поняла, вернее, просто знала, что это слово означает. Переводящее устройство сработало! На ее лице отразился ужас.
— Ты назвал меня… женой. — Она бросила это слово ему в лицо, как обвинение. Вообще-то он назвал ее «возлюбленной женой», но она предпочла пренебречь ласковым определением при выяснении отношений.
Лорджин устремил на нее взгляд:
— Ты и есть моя жена. Моя по праву и данной Клятве. И пора нам соединиться.
— О чем ты говоришь? Я принадлежу только себе!
Ее слова разозлили его больше, чем она могла представить. Он рубанул рукой воздух:
— Мы стали парой!.. Клятва была дана и принята!
Дина непонимающе смотрела на него, растерянно хлопая глазами:
— Но я не помню, чтобы мы обменивались клятвами.
Его глаза пронзили ее.
— Забыла? А может, все-таки вспомнишь, как я стоял перед тобой на коленях, предлагая тебе себя и мой род, протягивая тебе сирикс Лодарров, благородного рода шестнадцати поколений! — Теперь он стоял, возвышаясь над ней. — Вспомни, как ты приняла этот священный символ, связавший нас во веки веков, сливший нас воедино!
Побледнев, Дина сделала шаг назад:
— Ты хочешь сказать… что, когда протянул мне этот свой кинжал, ты… женился на мне?
— Именно так.
— По вашим обычаям женщине не позволено слова сказать в ответ?
— Разумеется, позволено. По нашим обычаям, я уже говорил тебе в санфранциске, я взял на себя Право. Ты, Адианн, зайра 'ал Лорджин, приняла мой обет, когда вернула мне сирикс освященным временем образом: острием к моему сердцу. Ты приняла Клятву, и я жду, что ты будешь уважать ее.
В этот момент Дина решила отойти от него подальше, в другой конец комнаты.
— Но откуда было мне знать это? Я же не знала ваших обычаев. Я не понимала, что ты делаешь!
Лорджин ничего, не ответил, только хитро ухмыльнулся, напомнив своего хищного братца. Хрустальная серьга качнулась в ухе, рассыпая искры.
На лбу Дины выступила испарина.
— Ты это спланировал! Обманом завлек в брак. Ты… ты… — Она стала заикаться. — Это незаконно! Это называется захватом или чем-то в этом роде. В суде это не признают. Что это я говорю? В моем мире эта Клятва ничего не стоит.
— Но мы находимся не в твоем мире.
— Как ты смеешь?! Ты надменный, самоуверенный… нахальный… захватчик!
Лорджин нахмурился. Захватчик?
— Ворвался в мой дом незваный, в мою жизнь! Кто тебя просил?
Лорджин раскрыл рот, чтобы ответить, но Дина не дала ему произнести ни слова. Скрестив на груди руки, она с выражением провозгласила:
— Я не останусь здесь и минуты. Немедленно верни меня назад.
Лорджин лишь усмехнулся в ответ на это нелепое заявление. Сняв плащ, он швырнул его на низкую подушку для сидения.
— Лорджин, я хочу вернуться домой.
— Ты дома. — Он снял с себя рубашку.
Дина поверить не могла своим ушам. Она затопала ногами:
— Я не желаю быть твоей женой!
— Неужели? Я собираюсь показать тебе, чего ты желаешь на самом деле.
Ей не надо было никаких переводящих устройств, чтобы понять его слова. Она упрямо задрала вверх подбородок:
— Тебе придется взять меня, если ты меня хочешь!
Лорджин пожал плечами, одновременно стаскивая с себя сапоги.
— Я так и собираюсь сделать.
Он не обратил внимания на ее слова и решительно продолжал раздеваться.
— Я имею в виду взять силой. Тебе придется меня изнасиловать. — Надо же было ему разъяснить терминологию.
Его глаза лукаво заискрились, и он негромко рассмеялся.
— Ты так любишь преувеличивать, Огонечек, — прошептал он, качая головой.
Никак она не могла достучаться до него, чтобы он ее понял. Что за черт! Она просто забавляла его! Последний залп. Разыграем викторианскую девицу.
— Только дотронься до меня, и я себя убью!
Это звучало гораздо глупее, чем выглядело на страницах романа. Может, он все-таки не поймет, что она блефует?
