Господи, неужели еще остались такие архаизмы!
— Так ты человек?
— Нет, полукровка. — промывая голову ответила она, — Была бы человеком, небось подошла бы кому-нибудь. А так. Не бывает уйи из холодной крови! Это все знают. У нас только один путь.
— А ты не пробовала наверх выйти?
— Кто ж меня туда пустит. — вздохнула она. — Я же дочь рабыни, нам с малолетства привязку ставят. Потом только хозяин меняется. Но мне грех жаловаться, Госпожа! Я довольна своей жизнью! — тут же через-чур бодро прибавила она.
В этот момент в купальню аккуратно вошли девушки. На каждой теперь красовалась розовая туника. Прозрачным в ней остались лишь рукава.
— Спасибо, Госпожа! — чуть ли не хором ответили они, приседая перед моей ванной на колени.
— Евгения Михайловна, пожалуйста! И давайте Вы не будете больше падать на колени?
— Как скажите, Евгения Михайловна. — ответила за всех рыженькая.
А потом начался мой персональный рай… или ад. Определиться я так и не смогла. С одной стороны, меня нежно массировали и ласково мазали чем-то приятно пахнущем. С другой, тут же терли, скребли или разминали до жгучей кожи, выполаскивали и начинали по новой. Маникюр, педикюр, эпиляция. И все это одновременно и не мешая друг другу.
В зеркало Эльвира разрешила мне посмотреться лишь после того, как одна из девушек уложила мне волосы, а вторая наложила макияж.
Но не это заставляет меня закрыть рукой рот, чтобы не закричать от ужаса. Вишенкой на торте стало белое платье в греческом стиле.
То самое. Из моего кошмара.
— Что-то не так? — тут же спросила Эльвира, внимательно наблюдающая за моей мимикой. Кажется, ужас — это последнее, что она хотела прочитать на моем лице. — Девочки сейчас все переделают!
«Девочки» тут же поднялись с колен, на которые успели уже бухнутся.
— Нет! Нет! Ничего переделывать не нужно! Вы — молодцы! — остановила я их. — Я просто вспомнила.
Скепсис на лицах служанок был написан огромным транспарантом, но возражать они не стали. Тем более, что дверь отварилась и в комнату вошло Его Гадство, собственной персоной. А за ним — Алмас, несущий небольшой сундучок.
В дверях Полоз приостановился, окидывая меня жадным мужским взглядом. Собственническим. Хозяйским. Будто я уже ему принадлежу, со всеми потрохами.
Вызывая во мне глухое отторжение. Заставляя всколыхнуться силу в груди.
Но не время. Пока, не время.
— Ты прекрасна, Евгения! Но к твой наряд не закончен!
При этих словах вперед вышел Алмас. И опустившись на одно колено, открыл передо мной сундук. Его бархатное нутро скрывало изумительный по красоте набор. Вот только с фантазией у мастера не задалось. Каждое изделие набора было стилизовано под змею. Украшенные черными драгоценными камнями, змеи были словно живые. И смотрели на меня с голодным блеском в яхонтовых глазах.
— Позволь! — вывел меня из ступора Гошгар-Гирей.
Наклонившись, он взял в руки самую большую, свернутую в клубок черную змею. Правда, черной у нее была лишь спинка, искусно выполненная из каких-то гладких камней. А вот живот был из пластинок золота. Скрепленных так, чтобы змея смогла выполнять свою основную функцию — ремня.
Гошгар споро подпоясал меня этой рептилией, защелкнув незаметный механизм. Теперь казалось, что змея кусает себя за хвост, сверкая зелеными глазами — изумрудами.
Не менее массивным оказалось и змея-колье из темного золота с черными огромными глазами. Повесив его мне на шею, Полоз еще несколько минут оглаживал большими пальцами мои ключицы. Я же стояла, боясь дышать. Наконец, оторвавшись от меня, он потянулся за серьгами. Две черные юркие змейки оплели ушные раковины. Чуть более крупными были браслеты: наплечный на правую руку и запястный на левую.
И напоследок на правую руку мне было надето кольцо.
— Все хорошо! — почему-то спросило Его Гадство, задержав руку.
— Да! — ответила, не понимая к чему вопрос.
И тут же получая ответ. Кольцо ожило и цапнуло меня за палец. В прямом смысле слова, цапнуло. Черно-зеленая змейка извернулась и укусила, тут же слизав ярко-красную каплю раздвоенным языком. На секунду сознание помутилось. Но не успел Гошгар-Гирей прижать меня к себе, как я пришла в норму.
— Что это было? — спросила главного виновника всех моих бед.
— Принятие в род. — запросто ответил этот …
Слов нормальных у меня не было.
— Что?
— Ты теперь принадлежишь роду Великих Полозов. Дух рода принял тебя. Я еще никогда не видел, чтобы принятие проходило так легко.
— Да ты!.. Ты!… Гад! — я накинулась на Его Гадство, яростно молотя кулаками по широкой груди. Но для Нага мои удары — не больнее комариных укусов. Только девчонок испугала, вон сидят в углу на коленях, боясь сделать лишнее движение. А все Его Гадство! Шибануть бы его силой. Да только та, зараза, не откликалась. Видать, считала, что мне ничего не угрожает. — Ты что, женил меня на себе? Тьфу! То есть замуж взял?
— Еще нет. — ухмыльнулся этот… Моя истерика, нужно думать, его сильно позабавила. Вон моська, как у объевшего сметаной кота. — Пока, ты что-то вроде сестры или племянницы.
Хотелось спросить, не извращенцы ли они жениться на сестрах и племянницах? Но удержалась. Не стоило будить лихо.
— Пойдем!
Мне протянули руку, и я отправилась на встречу судьбе.
С врагом под руку.
Глава 25
Идти пришлось недолго. Сотня метров богато украшенного коридора, сменилась лестницей, уходящей вниз. Двадцать пять мраморных ступеней заканчивались широкой площадкой. С нее сквозь огромную резную арку открывался изумительный вид на когда-то естественную пещеру. Но наги старательно переоборудовали ее в громадный амфитеатр. Каждый сантиметр которого был кропотливо украшен искусной резьбой. Правда мастерам лучше всего удавались змеи. А чем еще объяснить, что только они были героями всех сюжетов на барельефах, горельефах, панно и прочей изобразительной поверхности. Змеи или наги красовались тут в виде статуй в нишах и на капителях колон. Даже узоры были сплошь из ползучих гадов, лишь слегка разбавленные растительным орнаментом.
Красиво, конечно, но как-то через чур… э… гадостно.
Тем более, что один в один напоминало ночной кошмар.
Театр был полон. Не просто полон, а забит под завязку. Почти все места были заняты нагами в своем полузмеином обличье. И лишь в проходах, да много выше — на галерке сидели люди, или что более правдоподобно полукровки, не имевшие ипостаси. И потому не пользующиеся симпатией у хвостатых сограждан.
Все это промчалось в моей голове за долю секунды, пока стоящий на площадки полностью белый наг помпезно объявлял о нашем прибытии.
— Его Величество Гошгар-Гирей II из рода Великих Черных Полозов, Ее Высочество Евгения, принятая в род Великих Черных Полозов.
Живое змеиное море после его слов заволновалось, наги зашушукались, но тут же смолкли. Стоило только их Повелителю шагнуть на лестницу, ведущую вниз. И потянуть меня за собой.
Еще пятьдесят ступеней под руку с нагом. Я старалась не смотреть ни под ноги, ни на внимательно следивших за мной нагов. Они вообще казались мне сплошной копошащейся массой. «Сегодня, все решится сегодня!» — грохотало в груди.
Но теплая твердая рука не давала и шанса поскользнуться или скатится в истерику.
Ступени вели к возвышению, на котором громоздился трон. Судя по размерам для великана…
А, нет!
Для нага… Звук рвущейся ткани возвестил о том, что Полоз вытащил хвост. И уселся на трон, теперь соответствующий размерам змеиного хвоста. Секунда, и мою тушку подхватывают мощные кольца. Крик застревает в горле. И тут же аккуратно опускают подле себя. Со стороны кажется, что я сижу у ног Повелителя. Но на самом деле стою в кругу его колец.
Сердце уже не просто грохочет в груди, оно громыхает в ушах. И потому слова Полоза долетаю до меня словно сквозь вату.
— Я созвал Вас, дети Матери-Змеи потому, что в роду Великих Черных Полозов сегодня праздник. — сильный звучный голос Гошгар-Гирея достигает каждого уголка огромной пещеры. — Сегодня дух рода признал Евгению, как Уйю и вашу будущую Повелительницу. Возрадуйтесь дети Великой Змеи!
