— Ма…
— Живенько, — сунула ему в руку подсвечник и, указав взглядом на лестницу, повернулась к Ёле. Едва Коди поднялся по ступенькам на второй этаж, Ли подбоченилась. — Знаешь, девочка, уж мне-то можно было сказать, что Ансгар водил тебя в круг предков. Я ведь не из болтливых и с местными сплетницами не связываюсь.
— Гар не водить меня в круг, — Ёлка хлопнула мокрыми ресницами и отрицательно замотала головой.
— Да ты брюхатая! — соседка всплеснула руками. — Утром от каши нос воротила, а теперь рыдаешь, что ненормальная… А ну, иди сюда, — не церемонясь ухватила Ёлю за грудь.
— Ай! — чуть не взвыла от боли.
— Вот оно как, — вдовушка подобрала губы. — Ещё и врёшь, — укор в её голосе граничил с ощущением от близкого конца света.
— Не врать! — в глазах Богини опять собрались вполне человеческие слёзы. — Я не ходить в круг предков, — щёки вспыхнули от стыда. — Нельзя знать о ребёнок… ещё рано.
Ёля успела поверить в чудеса и даже научилась им, но первые признаки беременности через несколько дней после того, как она впервые была с мужчиной — это уже ни в какие ворота. Есть, в конце концов, физиология, и чудеса её не отменяют.
— Я знала… — с отрешённым взглядом закивала Ли. — Знала, что спасение придёт в Шинари.
В бордовых глазах вдовушки играли золотые блики мыслей. Ёлка совершенно не понимала, о чём думает вдова, да и о каком спасении идёт речь, тоже не представляла. А вот её грубоватое «да ты брюхатая» повторялось эхом в голове.
— Ты слышать меня? — в груди Ёлки ворочалось раздражение. — Я не мочь знать о ребёнок. Слишком рано.
— О чём ты, девочка? — вдова словно только что очнулась. — Что значит рано? Любая женщина с первого дня знает, что беременна. Полагаю, ты неопытна в этом вопросе, и подсказать тебе было некому, но уж поверь мне — я троих родила.
— На моя родина знать через долго об этом…
— Кто-то должен научить тебя говорить правильно, — фыркнула Ли. — Ты носишь ребёнка шинарца, так что всё может быть не так, как у тебя на родине. Но, — вдовушка перевела взгляд на живот Ёли, — я очень надеюсь, что дитя унаследует кое-что от тебя. Всего одно… но это спасёт Шинари.
— Ли, объяснить мне! — потребовала Богиня.
— Мам, там… — Коди сбежал вниз по ступенькам.
Вид у парня был растерянный. Он смотрел на мать, вытаращив глаза, и тыкал пальцем в сторону двери спальни на втором этаже, но вдову, похоже, это не интересовало.
— Потом. Всё потом! Мы уходим, — вдова засобиралась.
— Уходим?! — оторопела Ёлка. — Объяснять! Не оставлять меня одну!
— Слушай, девочка, — Ли уже натянула на сына полушубок, — не время сейчас. Нужно спешить. В твоём чреве жизнь. Понимаешь?
— Фея и уродец-Гар были в круге предков и не говорить нам? — Коди чуть не испепелил Богиню взглядом.
— Не были, — вдова натянула шубу и распахнула уличную дверь. — В том и дело — не были.
Ёлка забралась с ногами в кресло у камина. Мысли мелькали так быстро, что реальность, кажется, замедлилась. Если Ли не соврала, и женщины здесь знают, что беременны с первого дня… Ведь отец ребёнка её Ансгар — шинарец. Ёля прислушивалась к ощущениям внутри себя — то отмахиваясь от мыслей о беременности, то чувствуя, как в ней что-то неуловимо изменилось. А вдруг правда?.. Что теперь? Она не сомневалась — Гар обрадуется новости, и от этого душа звенела, но поведение вдовушки глушило нежную песню. Соседка юлила насчёт Искры Ивановны. И что значила её фраза — «спасение для Шинари»? Пойти к ней, потребовать объяснений? Глупость. Ёлка фыркнула, подперев щёку кулаком. С соседки всё как с гуся вода. Небось, снова выпрашивает у Богов совета — спит попросту.
Конфетки хоть и не самые вкусные, а кончились быстро, но настроения не прибавилось. Хотелось рвануть в лес, отыскать Гара и повиснуть у него на шее. Невозможно держать в себе такую новость! Ёлка вздохнула и с грустью покосилась в сторону корзинки с сахарными крендельками. Во рту кислым огнём расползлась изжога. Нет уж, хватит. Запретив себе даже думать о сладком, Ёля поняла, что так обидно ей в жизни не было. Её медведь где-то далеко, его не будет чёрт знает сколько. Придётся коротать ночи в холодной постели, обнимая не любимого мужчину, а шкуры убиенных зверей. «Убиенные звери» вызвали в груди волнение, по щекам потекли слёзы.
— Кошмар какой… — всхлипнула.
В Шинари нет аптек с тест-полосками на беременность, нет лаборатории, где можно сдать кровь на анализ, да и не нужно это. Всё и так понятно. Плевать на Искру Ивановну и непонятные полунамёки Ли — на всё плевать, кроме Ансгара и их малыша. Встретить человека, с которым захочется прожить жизнь — это уже много, а здесь, в Шинари, значимость такого выбора возрастала в десятки раз. Ёлка хорошо уяснила, что круг предков — не ЗАГС, где «бракованные» ставят подписи и отправляются отмечать это дело, порой даже не задумываясь о клятвах, которые дали друг другу…
Грохот в спальне на втором этаже заставил вздрогнуть. Ёля подскочила на ноги, с колен на пол шлёпнулась миска из-под конфет. Не зря Коди болтал, мол, наверху кто-то есть. Ни она, ни Ли не послушали. Сердце глубоко и часто заухало, по спине пробежалась стайка холодных мурашек. Первым делом захотелось сбежать, но едва Ёлка ринулась к порогу, ладони согрел проснувшийся дар. Чёрные завитушки, готовые исполнить волю хозяйки, рвались в бой. В конце концов, Богиня Ёля или не Богиня? Полная решимости, она поднялась по лестнице и толкнула дверь спальни. Посередине комнаты на полу подсвечник с пятью догорающими свечами — Коди забыл его здесь. Холод и тени от тюков с вещами на стенах делали атмосферу в маленьком помещении жутковатой.
— Кто есть?! — рявкнула Ёлка и, не получив ответа, перешагнула порог.
* * *
Шайла едва сдерживала глубокое от волнения дыхание, а вместе с ним и желание заверещать от страха. Сидя за сваленными в кучу мешками со старьём, тряслась что мышка. Ладно, с Коди пронесло, а вот с дочерью Аи могли быть проблемы. Шайла аккуратно выглянула из-за укрытия — белокурая полубогиня обходила комнату, заглядывала за тюки, а на кончиках её изящных пальцев играл тёмный туман. Такой же, как в трактире, когда эта дрянь лишила Элмана мужской силы.
— Выходить! Иначе быть плохо!
Угроза воткнулась в сердце ледяным кинжалом, голова закружилась, и Шайла, не сдержавшись, охнула. Мгновение — и гора тряпок полетела на пол, обличив её перед дочерью Аи.
— Кто такая? Как попасть сюда?
Шайла не моргая смотрела на ладонь с чёрной дымкой, застывшую у её лица. Внутри всё кричало — это конец. Поднявшись на ноги, чувствуя, как холодная дыра ужаса в груди превращается в глубокую пропасть, решилась посмотреть в глаза дочери Аи. Страх на мгновение стих — ничего, кроме отвращения и злости, эта девка не вызывала.
— Я уже ухожу, — заявила, совладав с эмоциями.
— Нет! — рявкнула полубогиня, встав на её пути. — Сначала объяснить, кто есть и зачем прятаться?
Шайла поняла, что вляпалась в очень скверную историю. Даже если удастся сбежать, дочь Аи быстро выяснит кто она такая, а там уж точно ничего хорошего ждать не стоит. Если не сама Богиня, так Ансгар придёт разбираться.
— Я Арка, в трактире работаю, — бессовестно соврала. — Не знала, что в этом доме кто-то живёт, вот и зашла. Случайно.
— Врать, — полубогиня сощурила глаза и взмахнула рукой.
В воздухе остался тёмный след её дара, а у Шайлы чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Запах крупных неприятностей врезался в ноздри. Не убьёт, так проклятье нашлёт, и ещё неизвестно, что хуже — умереть или мучиться остаток жизни с немощью. Сама не зная зачем, потянулась в карман шубки за свёртком с трубкой. Чудесный свет, исходивший от вещицы, пробивался сквозь ткань. На лице полубогини застыла тревога, а Шайла скривилась в злорадной улыбке.
— Что там? — дочь Аи сделала шаг назад.
— Это я у тебя хотела спросить, — торопливо разматывая обертку, тараторила гостья. — Знакомый предмет?
— Дать мне!
