— Мы бы просто не встретились. Я всю жизнь довольствовался крохами, которые бы приравнивал к семейному счастью, а ты…
— И я тоже! — перебила Любава. — Владимир — замечательней мужчина, но он не мой! Лучше уж никак, чем всех и себя обманывать! Поэтому больше никогда не смей решать за меня, слышишь? — ткнула пальцем в примолкшего Данияра. — Пусть Варвара вмешалась — мне все равно! И вообще, как закончится суд, я возвращаюсь обратно! Вот!
Скрестила руки на груди.
Впервые за долгое время в ней проснулась жажда деятельности. Раз соколица колдовством своего добилась, значит, и жалеть ее нечего! Нет, Любава не собиралась устраивать разборки. Да и лгунья в положении, а потом наверняка будет ребенком прикрываться. Только пусть клюв свой закатает — тихо плакать в уголочке и жаловаться на судьбу Любава не собиралась! Не после того, как с глаз точно шоры сдернули.
— И я безумно этому рад, хоть и предпочел бы спрятать тебя от ревности спятившей веды, — улыбнулся Данияр. — Но не думай, что после возвращения все останется как есть. Варвара упрямая, а кроме того — любит внимание и уважение. Поверь, всего этого она вскоре лишится. Никто ее пальцем не тронет, но про обман узнают. Получит к себе то отношение, которое заслуживает.
Что ж, пожалуй — это справедливое наказание. Чувствовать себя белой вороной — сомнительное удовольствие.
— Но как же забота о жене…
Данияр удивленно выгнул бровь
— Забота — это не значит покрывать ее выходки. У нее будет все для сытого и здорового существования. Большего боги не требуют. Она — взрослый человек, а не младенец.
Кстати о младенцах! Этот вопрос ее тоже интересовал. И Любава его озвучила — разговаривать, так на все темы!
— С себя я ответственности не снимаю, — отозвался Данияр. — Но и тебя принуждать ни к чему не буду. Приму любой выбор.
Любава закусила губу. Зла малышу она совсем не желала. Но и решить для себя этот вопрос с ходу не могла. Лучше отложить на потом и обдумать, так будет правильнее.
А мужчина потянулся вперед и заглянул ей в глаза.
— Я не могу обещать, что у меня получится, любимая, но буду искать способ вынудить Варвару все исправить. Или сделать это самому.
Данияр не лгал. Она чувствовала его решимость и нежелание поддерживать обман под названием «семья». Даже если бы Любава приняла решение остаться в Москве.
И она уже хотела расспросить подробнее, что придумал Данияр, но мужчина вдруг обернулся к входной двери.
— Владимир пришел, — проинформировал тихо.
И действительно, через несколько минут замок щелкнул.
Мужчина вошел, и по нервным движениям Любава поняла, что день будет трудным.
Окинув их внимательным взглядом, Владимир помрачнел еще больше.
— Любава, нам пора.
Данияр тоже поднялся.
— А тебя не приглашали, — прорычал Владимир.
— А я и не спрашивал. Или считаешь, что лишняя защита не понадобится? — добавил с нажимом.
Владимир промолчал. А Любава пошла собираться. Она справится! Должна это сделать.
Глава 23
Любава знала, что честного суда ждать не стоит. Готовилась к тому, что мерзавец будет упорствовать, а адвокат пойдет на любую подлость, только бы повернуть дело в свою сторону, но чтобы так…
— …Прошу отметить, что свидетель некоторое время посещала психолога. В анамнезе: расстройство сна, подавленное состояние, депрессия… Ее показания могут не соответствовать действительности.
И ей достался откровенно насмешливый и взгляд.
Боги! Разве тут один преступник? Вот же второй стоит! В костюме-тройке и с наглой ухмылочкой на морде!
Но пришлось стиснуть зубы. Она должна вести себя безупречно. И выглядеть максимально уверенно.
— Это не относится к делу, — протестовало обвинение. — Свидетель не состоит на учете в ПНД, а проблемы были вызваны смертью родителей.
— И все же я прошу суд учесть этот момент…
Пока в зале разгорался очередной спор, Любава осторожно глянула на заключенного. И сразу же пожалела об этом. Марат Назарович — тот самый губастый мажор — смотрел на нее с такой ненавистью и затаенным предвкушением, что в пот бросило.
И, наверное, именно сейчас Любава до конца осознала простую, но очень неприятную истину — ее не оставят в покое. Даже если мерзавец сядет, его папаша останется на свободе.
— …Объявляется перерыв!
С огромным удовольствием Любава вскочила на ноги и покинула зал.
Выскочила в коридор и едва успела сдержать разочарованный вздох — ее ожидал лишь Владимир. А Данияр? Он ведь тоже был здесь!
Спросить не успела, следом за ней вышел и адвокат подсудимого.
Посмотрел на нее, как на груду мусора, уколол своей форменной пренебрежительной ухмылкой и пошел к центральной лестнице.
— Держи, — Владимир подал ей бутылочку воды. — Ты отлично справляешься.
Любава вымучено улыбнулась:
— Прокурор зубастый. А я так… аксессуар.
— Прекрати. Ты же знаешь, что без свидетельских показаний с этим, — кивнул назад, — ничего не сделать. Но когда все закончится… Тебе стоит уехать, Любава.
Она чуть водой не подавилась.
— Что?
Владимир улыбнулся. А в глазах тоска. И сам будто осунулся, постарел на пяток лет.
— Нас давят со всех сторон. За мажора такие люди впряглись — называть страшно. И им очень не нравится, когда закон работает против них. С завода живыми бы нас не выпустили. И к тому же… мне ничего не светит. Я уже понял.
Дар речи пропал окончательно.
Любава и хотела бы возразить, но не могла.
— Поклонник твой объяснил. Доходчиво, — поморщился Владимир.
— Прости, — честно извинилась Любава.
— За что? Сердцу не прикажешь.
Любава отвела взгляд. Ей нечего было добавить, только до сих пор стыдно, хоть это и глупо. Ни она, ни Владимир не виноваты, что все случилось… так.
А может, ему другая предназначена?
Ведь если Варвара вмешалась в чужие судьбы, то наверняка могла помешать не только им с Данияром.
По Любава обдумывала этот момент, за спиной послышался хриплый и до боли знакомый голос.
— Где, говоришь, клиент любит охотиться?
О чем это они? Любава обернулась, но мужчины смотрели друг на друга и, кажется, общались без слов.
— Решил вмешаться? Какая честь, — протянул Владимир.
А Данияр нехорошо так прищурился, и в янтарных глазах мелькнули колючие желтые искры.
— Да вот, разговор один услышал…
* * *
Дело принимало очень скверный оборот. Данияр понимал, что от них вряд ли отстанут, но надеялся хотя бы успеть увезти Любаву подальше от развернувшихся баталий.
Нет, не выйдет.
— Любава, можно тебя? — невесомо коснулся локтя девушки.
Та кивнула и пошла за ним в укромный уголок.
— Мне надо будет отлучиться. Не знаю, насколько и когда именно… В общем, я просто хотел предупредить, чтобы ты не волновалась.
А еще немного побыть наедине. Присутствие Владимира раздражало с каждой секундой все сильнее. Глупо, но он ничего не мог с собой поделать.
— Ты хочешь…
Любимая осеклась, но Данияр понял.
— У меня нет выбора, — ответил тихо.
Это было правдой. Святобор не одобрял убийства без причины. Люди должны были уметь бороться самостоятельно или хотя бы пытаться это делать. Но сейчас дело зашло слишком далеко! Одно похищение чего стоило, и все же Данияр решил понаблюдать за тем, как пройдет суд. Вдруг получится узнать еще что-нибудь.
Подозрения подтвердились.
Данияр еле сдерживался, выслушивая всю ту грязь, что вещал отец гаденыша. И уже заранее предвкушал, с каким удовольствием свернет негодяю шею. Осталось только добраться до своей цели. Но Владимир должен в этом помочь.
Сжатого кулака коснулись девичьи пальцы.
— Пожалуйста, будь осторожен, — тихо попросила Любава.
— Я постараюсь.
Но обещать Данияр не стал.
Кусты цеплялись за подол платья, по лицу хлестали ветки, но Варвара упрямо шла вперед.
А глаза так и застилало соленым туманом. Хотелось повалиться на ближайшую болотную кочку, зареветь в голос, а потом… потом просто исчезнуть на радость мужу и гадине городской.
