— Должна предупредить тебя, что я халтурщица. Сомневаюсь, что мои методы работы будут чем-то похожи на то, что вы делали с мамой.
— Ты любишь растения. Это слышно, когда ты рассказываешь о работе с ними. Способ может быть другим, но радость от него одна и та же. Не могу дождаться, чтобы увидеть, как ты работаешь.
— Почему ты не продолжил заниматься этим?
Он посмотрел на меня сверху вниз, его лицо было в тени. Я не могла разглядеть его глаза и понять в них выражение. Мы приблизились к полю, но он все еще не отпускал меня, замедляя ход.
— Не у всех есть такой талант, как у моей матери. Как тебе могло показаться. Я знаю, как ухаживать за целебными растениями — это обязанность рода драконов — и также знаю несколько простых способов как заживлять раны. Без этих знаний я бы уже был мертв. В этом деле я в лучшем случае новичок. Мне нужно руководство. Большинство людей так и делают. Фейри используют бессмертница, чтобы придать зельям и эликсирам огромную силу. Но то, как рассказывают, вы делаете с эликсиром обнуления — настоящее мастерство.
— Меня трудно назвать мастером. Тем не менее, ты поймешь, что я не пускаю слов на ветер. Что же, давай начнем.
— Жду не дождусь.
Это прозвучало так, как будто он и правда был в нетерпении.
Луна светила в полную силу и было очень светло. Ночной ветерок шевелил листья, и вдалеке пронзительно кричала ночная птица.
Я улыбнулась и на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь моментом.
— О чем задумалась? — тихо спросил Найфейн.
Я развела руками и глубоко вздохнула.
— Сейчас подходящее время для работы и меня есть все необходимое, чтобы приступить к ней. И мне не нужно беспокоиться, что меня убьет большой зверь или какое-то другое существо. Больше не стоит нервничать или постоянно оглядываться через плечо. Это похоже на сбывшуюся мечту.
— Или это была бы мечта, если бы ты не делала этого, чтобы избавиться от кошмара, в котором ты живешь.
— Способ украсть момент. Я провела пальцами по одному из лотков, а затем нащупала стебель. — Кедр лучше подходит для подносов. Этот поднос из сосны, если я не ошибаюсь. И он лучше.
— Я слышал обратное.
— В книге тоже написано, что это не так. Информация имеет ограничения. Твоя мама говорила, что сосна лучше, и поэтому ты тоже так считаешь. Твоя бабушка, наверное, сказала то же самое. Человек, написавший эту книгу, тоже так думал. Поэтому все люди верят в это. Если бы я не использовала дуб до того, как прочитала эту книгу, что было еще хуже, я бы тоже не подумала поэкспериментировать. Но разница была настолько большой, что заставила меня попробовать и другие породы дерева. Методом проб и ошибок я обнаружила, что действие кедра самое лучшее. Он самый щадящий, и он обладает мощным действием.
Он ничего не ответил, как я и предполагала. Я бы, наверное, поспорила, если бы кто-нибудь сказал мне, что знания моей матери ошибочны. С другой стороны, я не просила его менять подносы. Он явно привык позволять демонам много говорить. Наверное, и в случае со мной было то же самое.
Я сделала паузу, и провела пальцами по верхней части последнего лотка.
Я подняла его и бросила на землю.
— Кто-то отполировал его. Это может привести к быстрому увяданию листьев.
Он скрестил руки на груди, все еще наблюдая за мной.
Я помолчала.
— Это была проверка, да?
— Да. Об этом говорится в твоей книге?
— Нет. Я усвоила это на собственном горьком опыте. Однажды я попыталась повысить урожайность, потому что соседка находилась на грани смерти, а ее муж, который обычно готовил эликсир, был ранен на охоте. Мама тогда тоже была тяжело больна. Я воспользовалась соседским лотком и, черт возьми, чуть не потеряла все листья.
— Ты спасла соседку?
— Я никого из них не спасла. Никого. Просто продлила жизнь.
— Но ты все еще думаешь, что сможешь спасти их всех.
Его тон стал грубым. Мистер Задумчивый Ублюдок никогда далеко не уходил.
— Я, по крайней мере, пытаюсь это сделать. Ты собираешься мне помочь или нет?
— Какой твой процесс работы?
— Учитывая размер этих подносов, тебе придется ждать меня, держа один, пока я его не наполню.
Он поднял первый, не говоря больше ни слова, и я начала собирать листья — по одному с растения, самые большие и здоровые, которые я видела. По ходу работы я провела обрезку растений, которую он пропустил, и добавила взбивание растений. Уход за этими растениями в некотором смысле расслаблял. Как будто это была медитация. Наверное, потому, забота о них означала, что я смогу любить и заботиться о семье и друзьях.
На полпути вниз по ряду я услышала тихую мелодию в глубоком рокочущем голосе. Ноты поднимались и опускались изящно, красиво и опьяняюще. Оглянувшись назад, я увидела, что он находится в том же месте, спокойный и задумчивый. Будто он начал петь, не осознав этого.
— Громче, пожалуйста, — попросила я, кладя три листа на его поднос. Я встретилась с его глубокими, проникновенными глазами.
— Мама пела эту песню, когда работала с бессмертницаом. Я не хотел петь это вслух.
— Это прекрасно. Твоя мама умерла до проклятия?
— Да.
— Тогда она избежала кошмара.
— Это единственный кошмар, от которого она была избавлена.
Я положила свою руку поверх его руки на подносе, проведя большим пальцем по костяшкам пальцев. Я действительно не знала, что сказать, поэтому повторила:
— Пой громче, пожалуйста.
На этот раз он пел на языке, которого я не знала. Похоже, это был древний язык с раскатистыми гласными и мягкими согласными. Его безупречный голос по-прежнему был глубоким и скрипучим, но неожиданно приятным. Это успокоило меня и подняло настроение. Его голос был полон сладкой печали и мягкого плача, но теперь звучал громче, лениво рассекая воздух.
Не успела я опомниться, как все три подноса были заполнены до краев. Он прикатил две тележки для подносов, и мы вложили их туда. Лишь когда мы добрались до большого сарая с двумя столами и различными приборами для работы с растениями и травами, песня замереть на его губах. Наступившая тишина оставила острую боль в сердце.
— Эта песня у твоей мамы тоже была грустной? — спросила я, когда он помог мне поставить подносы на край ближайшего стола.
Он мгновение изучал меня, что он часто делал в последнее время.
— Я всегда так думал, но она сказала, что это должна была быть радостная песня.
— Ты знаешь язык, на котором пел?
Он покачал головой, когда мы схватили ведра, чтобы набрать воды из насоса.
— Она была из горного региона Королевства Фламма, которым правили король-волк Цинциус и его королева Элмердонна. У них был местный горный язык. В том королевстве он был разрешен, но здешний король объявил его беззаконным. Он сказал, что на нем очень просто передавать тайны.
— Ух ты. Это так безумно.
— У него никогда не было все в порядке с головой — это просто хранилось в тайне.
— И посмотри, как хорошо эта королевская тайна обернулась для всех.
Я держала ведро перед насосом, но он забрал его у меня.
— Это мужская работа.
— Качать воду — это мужская работа?
Его улыбка смягчила все резкие черты и ужасные шрамы на лице. Он напряг свой бицепс.
— Я сильный. Оставь воду для умной леди.
Я засмеялась и отступила назад, пока он работал.
— Значит, зарабатываешь себе на жизнь?
— В детстве я всегда занимался тяжелой работой. Я был крупным для своего возраста, и мне не хватало ловкости, чтобы работать с растениями и целебными травами. Мое преимущество в… ну, в силе. В моих мускулах. В мощи. Моя задача как мужчины-дракона — защищать. И хотя я в братстве с другими драконами-оборотнями во время обучения и после него, мы всегда соперничали друг с другом. Нас учили соревноваться — ты справишься с этим?
Я подняла ведро с водой двумя руками.
— Да, спасибо.
Он кивнул, легко держа по ведру в каждой руке, как будто они ничего не весили. Тем временем мне, вероятно, пришлось бы вернуться еще раз после того, как я пролью половину содержимого своего ведра.
