тут сзади меня обхватывают сильные руки. Я присаживаюсь и выскакиваю из захвата, но тут же меня за косу ловит второй военный, притягивает за нее к себе.
— Все, побегала и хватит! — он прихватывает мою шею огромной ручищей и придушивает. Не до смерти, но так, что я не могу вдохнуть и теряю сознание.
И вижу я, лежа без сознания, свою сестру. Она одета странно. В мужские брюки и тонкую рубашку без рукавов. Это так на нее не похоже — открывать свое тело и руны на нем. Раяна смотрит на небо, а там две луны светят. Одна — желтая, другая — оранжевая. Где это она? Я никогда такого не видела. А дальше события вообще принимают удивительный оборот. К ней подходит молодой мужчина. Что-то говорит, и она смеется. Открыто и весело, как смеялась только в детстве. Он протягивает руку и гладит ее по щеке, подходит ближе, наклоняет голову и целует в шею, туда, где черные руны. И пока я онемевшая смотрю на это прекрасное зрелище: двух любящих людей, их фигуры разлетаются на тысячи светлячков и оседают в траву.
Будят меня, как тут принято — увесистой оплеухой. Открываю глаза, вижу перед собой разъяренную морду короля Эдгара. Лицом это перекошенное злостью нечто, назвать не могу.
— Ах, ты ж тварь неблагодарная!
Он что, совсем с ума сошел? Или попросту дурак? С чего мне быть ему благодарной?
Видимо, эти мысли отражаются у меня на лице, потому что он опять дает мне пощечину. Ощущаю во рту вкус крови, губу разбил, мерзавец. Только беспомощных девушек и можешь бить, подлец? Дергаю руками и только теперь замечаю, что они привязаны к столбикам кровати, как и ноги. Вляпалась!
Король Эдгар самодовольно ухмыляется, а я, презрев здравый смысл, прицеливаюсь и плюю ему в лицо слюной и кровью из разбитой губы. Получи, сволочь!
Раздается возмущенный вопль и следом, как и стоило ожидать, очередная пощечина. А я в ответ скалюсь окровавленным ртом. Будет возможность, я и кусок от тебя откушу, мерзавец! Он отскакивает от меня подальше.
— Сейчас у меня мало времени, но вечером я приду. И ты еще не раз пожалеешь о своем поведении! Я умею укрощать дикий норов!
Король уходит. А я опять остаюсь одна. Без одежды, привязана за руки и ноги к кровати. Положение, скажем честно, незавидное.
Прошло какое-то время. Возможно, несколько часов. Мне показалось, что вечность. Я замерзла и уже выстукивала зубами дробь. Вытянутые руки и ноги периодически крутило судорогами. Горло болело нещадно.
Боевой настрой уменьшался с каждой минутой. Я лежала и понимала, что это все. Из такого положения мне не выкрутиться. А после того, как мною позабавится король, я, скорее всего, морально сломаюсь. От этих невеселых мыслей на душе становилось еще тяжелее, на какой-то момент, я скисла совсем. В себя, как ни странно, меня привели очередные судороги в руке. От боли я закричала и почувствовала, как возвращается злость и ненависть к мерзавцу, что посмел меня похитить и издеваться столько времени. Может, я и сломаюсь, но сначала сломаю его, слово даю!
Проходит еще какое-то время и до меня доносятся какой-то шум, возня, грохот. Дверь в мою спальню резко открывается и входит король Эдгар. Он в ярости, одежда в беспорядке. Толкает дверь, чтобы та закрылась. Торопливо идет ко мне.
— Опять не получается, как мне хотелось бы, но теперь это уже не имеет значения. Сейчас, главное — оплодотворить тебя!
ЧТО??!!
Он даже не снимая сапог, расстегивает штаны и залазит на меня.
Я в ужасе воплю и верчусь, как уж.
— Закрой рот!!! — он бьет меня по щеке — Я не могу сосредоточиться!
А я продолжаю визжать, пусть лучше убьет меня, чем то, что он хочет.
И тут он издает какой-то хлюпающий звук и падает рядом, выпучив глаза, а простынь окрашивается красным. Я не понимаю, что происходит, таращусь на короля, который открывает и закрывает рот, но ничего не произносит.
Кто-то берет мое лицо и поворачивает к себе. Мне требуется какое-то время, чтобы понять, что я смотрю в такие же, как у меня, грозовые глаза на родном, мамином лице.
И только тогда я позволяю себе заплакать. Горько, как маленький ребенок, потому что мама рядом, мама защитит. Она разрезает ножом веревки на моих руках и ногах. Пихает тело короля ногой, оно падает с глухим стуком на пол. И обнимает, как в детстве: сильно и нежно, ограждая от всего. Я цепляюсь за нее, меня бьет озноб, и сквозь цокот зубов я пытаюсь сказать:
— Ма…ма… не хочу… чтобы ви…де…ли — я пытаюсь сказать, чтобы она меня укрыла и спрятала ото всех, чтобы никто не видел меня в таком виде, у меня плохо получается, но мама все равно понимает, что я прошу. Укутывает меня в простыню и прижимает к себе, укачивая и что-то напевая. Я уже не плачу, только судорожно всхлипываю и цепляюсь за нее, боюсь, если отпущу, то все окажется сном. И глубоко вдыхаю ее знакомый запах, чтобы почувствовать, что все закончилось. Что теперь, все будет хорошо.
Глава 20
Три дня я уже дома. Мама увезла меня в наше загородное имение, подальше от Дворцовых сплетен. Я была очень рада вернуться в родные стены, увидеть своих питомцев. Тут я осознала, что, оказывается, сильно изменилась с того дня, как мы отсюда уехали. А ведь прошло не так много времени.
Теперь я пила только воду, никаких лекарственных настоев или чаев. Мне все время казалось, что туда могут что-то подлить, а я не узнаю.
Сплю плохо. Когда закрываю глаза, вижу короля Эдгара всего в крови и с плеткой, а я голая и привязанная. И я понимаю, что это сон, я могу все изменить, но страх сковывает, и я с криками просыпаюсь.
Мама говорит, что это пройдет,
