и колеблется, решая, как поступить.
— Я хотела немного прогуляться, можете составить мне компанию, — наконец говорит она.
Я удовлетворенно приподнимаю бровь, Вишен краснеет и отводит взгляд. Мы садимся в такси, Лонрэйт называет адрес, и машина трогается с места. Всю дорогу она нервничает, стискивает перчатки в руках и бросает короткие взгляды на водителя, ей не терпится узнать подробности. И она их получит. Обрадуется она тому, что услышит, или огорчится? Я бы не хотел ей ни о чём говорить, просто забрать её и уехать далеко, подальше от столицы, туда, где за нами не будут следить и обсуждать каждый лишний шаг. Но она будет точно против такого предложения.
Мы подъехали к загородному парку. Это место было явно не для прогулок в одиночестве молодой леди, но Вишен не из трусливых, в этом я уже не раз убедился. Старые клёны скрипели от ветра, который шумел в высоких алых и золотых кронах. Этот парк плавно переходил в лес и глухие места этой части города, со старыми мостами и разбитыми дорогами, поросшими сухой травой.
В одном я был уверен наверняка: здесь нас точно никто не подслушает. Такси уехало, а мы направились по аллее, некоторое время слушая монотонный шелест над головой.
— Кстати, вам известно, что тот мужчина, который привязался к вам, привязался не просто так? — начал я разговор издалека.
Вишен поворачивает ко мне голову и заинтересованно смотрит, удивлённо распахнув глаза.
— Только не говорите, что это он за мной следит.
— Нет. Глинс ему должен немаленькую сумму.
Вишен отвернулась, задумываясь, продолжая неспешно шагать рядом, хмуря свой прекрасный белый лобик.
— Мне не нужно было вообще там быть… — сказала и прикусила губы, отводя взгляд в сторону.
— Вам не нужно было вообще соглашаться ним на встречу.
— Вы опять? Это вас не должно касаться.
Я усмехаюсь, понимая, что если пойду дальше, то снова заслужу её гнев, который, признаться, заводит ещё больше. Но расстраивать её я не желал.
— Спасибо, господин следователь, что спасли его.
— Я спасал не его, — поправляю, вглядываясь в яркие кроны, в которых проскальзывают серые облака на пасмурном небе. — Как бы не пошёл дождь, — говорю вслух. — А впрочем, — опускаю взгляд на Вишен, — почему и нет, интересно будет наблюдать, как начнёт промокать ваше платье и липнуть к вашему телу плотнее.
Вишен закатывает глаза и сердито раздувает крылья носа, но решает на это промолчать.
— Оставьте своё очарование для моей сестры, — всё-таки не удержалась она и, кажется, пожалела о сказанном, потому что её шаг ускорился.
Я взял её за запястье, которое было тонким и хрупким, как стебель цветка. Вишен вздрогнула, но не остановилась и не пыталась высвободиться.
— Вы ревнуете свою сестру ко мне? — задаю прямой вопрос.
— С чего бы?
Останавливаю её, касаясь пальцами ладони, а потом беру в свою ладонь её холодные пальчики, по телу прокатывается жар, а грудь тяжело вздымается во вдохе.
— Скажите, что я вам не нравлюсь, — требую от неё.
Вишен замирает и некоторое время смотрит мне в глаза.
— Вы точно не пострадали во вчерашней драке, господин следователь?
Я усмехаюсь. Она боится, боится признать очевидное. Но я подожду, я умею ждать. И добиваться своего.
Вишен отворачивается и продолжает путь, сворачивая налево, куда ведёт выложенная плиткой дорога.
— Так что вы узнали? — спрашивает, поравнявшись со мной.
— Узнал, кто заказывает на вас покушения. Вы готовы услышать имя? — смотрю на неё с интересом.
— Да, — уверенно отвечает.
— Я скажу вам. Но при одном… условии.
Вишен останавливается и поворачивается ко мне, её дыхание участилось, а взгляд беспокойно бегает по моему лицу. Сейчас она готова на всё, даже на безумный поступок, но я не хочу, чтобы это было под давлением.
— Говорите, я… постараюсь выполнить, — не сдержавшись, облизывает губы, а голубые глаза смотрят с ожиданием и даже мольбой.
— Вишен, выходите за меня… замуж.
Не думал, что это произойдет здесь, в этом дремучем парке, под старыми клёнами. Первые капли дождя всё же падают с холодного неба, разбиваясь о её бледную щеку. Я поднимаю руку и стираю их пальцами. Вишен молча наблюдает за мной, а потом вдруг приходит в себя, резко отворачивается.
— Вы… вы с ума сошли?! Или шутите надо мной?
— Не шучу, но, возможно, сошёл с ума…
Вишен сжимает челюсти, в её глазах неверие и гнев, но они тают в установившемся красноречивом молчании. Я поднимаю руки и сжимаю её плечи ладонями.
— Пойдёмте, сейчас хлынет дождь, тут недалеко есть беседка…
— Нет, — вырывается. — Нет, я никуда не пойду! Извините, господин следователь, но мне нужно домой.
Разворачивается и идёт обратно. Я смотрю ей вслед, на её хрупкие плечи, спину и тонкую талию. Любуюсь. Покидаю своё место и следую за ней, ведь дождь усилился и грозит хлынуть стеной.
— Отсюда сложно просто так уехать, — говорю на ходу. — Вы промокнете и заболеете.
— Это неважно, кто вам вообще давал право думать, что вам всё дозволено?!
— И в чём я себе позволяя больше? — спрашиваю с нескрываемым интересом.
— Во всём, — бросает со злостью, её шаг становится быстрее и резче. — Не ходите за мной, слышите! Оставьте меня в покое. Ай!
Вишен низко приседает, наклоняясь вперёд, и тут же шипит, хватается за лодыжку. Я смотрю в сторону аллеи — мы прошли достаточно далеко вглубь, и до главной дороги далеко, да и в такую погоду сложно поймать экипаж или такси. Поворачиваюсь к Лонрэйт и обхватываю её за плечи, свободно отрываю от земли, поднимая на руки.
— Надо же, по вам не скажешь, что вы такая тяжёлая, — произношу, пытаясь усмирить от попыток вырваться из моих рук.
— Что вы делаете, поставьте меня на место! — упирается кулаками в мою грудь.
Но если она думает, что сможет остановить меня, то ошибается. Разворачиваюсь и шагаю по направлению к беседке, которая находится в десяти шагах от тропы, на берегу неширокого ручья.
Но мы не успели, дождь всё-таки хлынул, намочив мои волосы и пиджак. Вишен же притихла, морщилась и пряталась, когда холодные капли попадали ей на лицо и в декольте, ей ничего не оставалось, как прижаться ко мне теснее. Вот и славно.
Поднявшись по ступеням, мы оказались под крышей старой, сложенной из белого камня беседки с круглыми столбами. Я посадил Вишен на скамью и опустился перед ней на колено, взял её ногу.
— Оставьте, не нужно, — пролепетала, хватаясь за рукава моего пиджака, но тут же убрала руки, когда я поднял на неё взгляд, давая понять, что споры бессмысленны.
— Помимо работы, у меня есть и лекарские
