Да, действительно, размеры животного поражали. Крупный хищник. И этот шрам почему-то казался знакомым. Я старалась не думать о нем и все равно мысли раз за разом возвращались к этому медведю. Неожиданно для самой себя в душе поднялось отвращение. Я захватала ртом воздух, стараясь отдышаться. От несчастной шкуры мне слышался тяжелый смрад или всему виной было разыгравшееся воображение.
Фин проводил меня в мои покои, где я почти сразу забылась тревожным сном. Мне снились кошмары всю ночь. Я бежала по ночному лесу, за моей спиной раздавался рев и уже было слышно тяжелое дыхание моего преследователя. Я все бежала и бежала, с ужасом замечая, что не сдвигаюсь вперед ни на сантиметр.
Утром я опять сказалась больной, будучи совершенно разбитой и невыспавшейся. Фин с легкостью мне поверил. Сам он уехал по своим, как обычно неотложным, делам, а я осталась одна. Марта уже вернулась в дом и шумела на кухне. Пожелав развеяться, я решила выглянуть в сад. Вовремя, надо признать.
Как раз в это время к дому подъехал небольшой фургон, на котором красовалась эмблема лучшей пекарни города. Марта вышла навстречу водителю, которым, к моему удивлению, оказался сам мистер Курц. Сверившись с нашей мастерицей на все руки, он извлек из фургона поднос со свежей выпечкой и хлебом и помог ей отнести его на кухню, минуя главный вход.
— Доброе утро, мистер Курц, — я вышла из своего укрытия, когда мужчина возвращался назад к автомобилю уже один.
Пекарь окинул меня цепким взглядом, расчетливым и хитрым. После того, как я узнала, что он иной, да к тому же крыса, я только эти качества в нем и замечала.
— Доброе, мисс Кейн. Или как мне к вам обращаться? Мисс Гаран? Мисс Вестер? Какое имя вам больше по душе? — как-то злобно он оскалился в ответ на мою вежливость.
— Хотела узнать у вас, как продвигается расследование, — никак не могла взять в толк, откуда у обычно спокойного пекаря столько агрессии, да еще и в мою сторону. И почему он позволяет себе такие намеки?!
— Оно бы продвинулось намного дальше, если бы главный свидетель соизволил явиться перед ищейками, — едва сдерживая ярость, процедил Курц.
— Вы про Килана? Разве он не отправился в деревню? — сложно было понять обвинения мужчины.
— Ох, нет, этого прохвоста ни духа, ни следа не было в Вольнице. Сбежал, поджав свой серый хвост, гаденыш. В столице, вдали от деревни и Дарбурга, вероятно безопаснее. Когда снова увидишь его, передай от меня пламенный привет. Пока он наслаждается столицей, здесь гибнут наши сыновья.
Мистер Курц хлопнул дверцей фургона, обрывая разговор. В воздух поднялись клубы пыли, но еще больше кружило вокруг меня вопросов. Где тогда Килан? Почему мистер Курц так уверен, что мы вместе? Почему отец ни словом не обмолвился о новых жертвах, да и газеты молчат? И почему крайней опять оказалась я?
Где же он? Не случилось ли с Киланом беды? Теперь и спросить об этом не у кого.
Глава 26. О догадках и находках
Фин вернулся домой к обеду, исключительно для того, чтобы справиться о моем самочувствии и разделить со мной трапезу. Очень благородный жест с его стороны. Вот только вместо благоговейного трепета перед будущим супругом, я снова испытывала удушающее чувство отвращения. Отвечала невпопад и старалась не смотреть мужчине в глаза. В противном случае мне опять чудились безжизненные зрачки медвежьей морды. Наваждение какое-то.
Я никогда не была ханжой и прекрасно отдавала себе отчет, что мясо и птица на нашем столе попадают туда отнюдь не с грядки. Вместе с матушкой не раз мне доводилось посещать мясную лавку, да и охотники в наших краях не были редкостью. Тем сложнее мне было самой объяснить свои перепады настроения и самую настоящую паранойю, охватившую меня в стенах этого дома.
К моему счастью, Фин Гаран был очень занятым человеком, а я, на удивление, очень покладистой и все понимающей женщиной. По крайней мере, отпустила я жениха с самым смиренным видом, стараясь не проронить ни единого вздоха облегчения.
Наш совместный уикенд очень быстро подошел к концу и я была рада покинуть стены охотничьего домика. Едва ли во мне теплилась надежда, что в Пристоле все наладится, но смена обстановки была более чем кстати. Даже мисс Элоиза уже не воспринималась как дьявол в юбке.
В столичный особняк Гаранов мы вернулись утром. И пусть солнце уже смело поднималось по небосклону, тетушка не спешила расставаться с пуховой подушкой. Кейт отсиживалась в своей комнате, Фина ждали заседания парламента, а я опять была предоставлена сама себе. Лучшего времени навестить Бона и не найти. Я заглянула в свою спальню лишь на минуту, наскоро привела волосы в порядок и уже собиралась уходить, как до меня донеслось тихое бормотание.
Выглянув в коридор, я обнаружила, что дверь в комнату Кейт чуть приоткрыта и именно из-за нее и доносятся звуки. Временами бормотание, временами тихое пение. Красивым и мелодичным голосом Кейт пела веселую песню, ничуть не вязавшуюся с ее отшельническим образом. Я была бы не я, если бы не заглянула внутрь.
Сначала я попыталась заглянуть в образовавшуюся щель, но поняв, что так Кейт не видно, открыла дверь полностью. Девушка сидела ко мне спиной, она склонилась над чем-то, так, что видны были только ее порхающие руки. Я не заметила иглу в ее руках, но догадалась, что она занята вышивкой. Кейт была по-настоящему увлечена работой, двигалась умело и споро, я бы такой рукодельнице и в подметки не сгодилась. Словно позабыв о своих планах, я подошла ближе, уже не таясь за ее спиной, чтобы не напугать. Подошла и замерла как вкопанная, разглядев ее работу. Кейт вышивала платок, в точности такой же как я купила в Вольнице. Нет, он немного отличался, но орнамент, цвета. На прилавках иных таких были десятки.
— Ох, Шелли! Ты меня напугала, — Кейт отложила работу и открыто мне улыбнулась. — Я как раз хотела тебя найти. Хочу передать кое-что Себу, ты же сделаешь это для меня?
От широкой улыбки на щеках Кейт проявились две милые ямочки, сейчас она более всего походила на наивного белокурого ангела.
— Да, конечно, — я слабо улыбнулась в ответ, но моя собеседница радостно захлопала в ладони. Непосредственная, как ребенок.
Кейт снова уткнулась в вышивку, тихо напевая неизвестную мне мелодию. Выражение ее лица казалось мне то сосредоточенным, то счастливым и одновременно с тем неестественным. Я развернулась, готовая оставить ее за своим занятием, как меня прошила догадка. Я вспомнила! Вспомнила, где видела шрам. Длинный, рассекающий щеку, начинающийся чуть выше левой брови. Шрам на медвежьей морде показался мне знакомым, потому что я видела такой же на фотографии Себастиана. И я бы безусловно отмахнулась от этих глупых догадок, если бы не платок в руках Кейт.
— Кейт? — осторожно начала я, присаживаясь с ней рядом. — А как ты познакомилась с Себом?
— Совершенно случайно, — девушка зарделась как маков цвет и добавила: — нас определенно свела судьба. Я заблудилась и была уже на грани отчаяния, когда появился он. Да еще и в чем мать родила, — Кейт, не удержавшись, прыснула в кулачок от смеха. — Знала бы ты, как же я испугалась!
— Представляю…
Пока юная мисс Гаран ушла с головой в воспоминания, я сидела и нервно покусывала губу. Кейт совсем не облегчила мне работу. Ладно, попробую с другой стороны.
— А ты не замечала в нем ничего необычного?
— Что ты имеешь ввиду? — насторожилась девушка и воровато огляделась по сторонам. — Не думаю, что здесь лучшее место обсуждать это.
— Обсуждать что?
Кейт не спешила отвечать, теперь она смотрела на меня с подозрением, словно бы сомневаясь, что я имею какое-то отношение к ее возлюбленному. Терять мне было особо нечего, так что решила пойти ва-банк.
— Тебе нечего бояться, я знаю, что Себ не человек.
— Пфф, — Кейт будто успокоилась и теперь отмахнулась от меня рукой. — В оборотнях больше человечности, чем в людях. Жаль, не все это понимают.
