Практика в преисподней - Ольга Райская

Растерянный такой, что даже жалко его стало. Жил себе мужик столько лет, творил, что хотел, феячил опять же, со спасением мира экспериментировал, а потом на него я свалилась. Да не одна, а со всей честной компанией.

Дед у меня по натуре одиночка. И к социальной ячейке не адаптирован. Элазар в принципе не может допустить, что существуют такие моменты и ситуации, где отличное от его мнение может оказаться правильным. А в семье без любви и доверия никак.

— Чего столбами-то стоять. Зовите медиков. Или кто там у вас, у магов вместо них? — Жавурина обвела взглядом полигон. — У них тут пациентов на год вперед.

В небо тут же взмыли искры, почти такие же, как посылал Кремер, когда вызывал помощь. Только эти были зеленые.

По всей поляне приходили в себя маги. Кряхтели, стонали, дышали… Слава Богу, хладных трупов, насколько смогла увидеть, не лежало. Защитники в разной степени целости все же остались живы. Хуже всех оказалось деду. Он решительно не знал, что предпринять в подобной ситуации. А самое главное, он не знал, что сказать. Да и кому сейчас нужны его слова? Людям необходим покой и отдых.

— Ксю… ша… — от внезапно прозвучавшего хриплого шепота Веста даже боль отступила, а на душе стало светлее.

— Я здесь! Я рядом! Я теперь никуда никогда не уйду, даже если гнать будешь! — наверное, сейчас улыбалась, как идиотка.

— Не уходи… — выдохнул он и сжал мои пальцы.

— Да, что бы вы, мужики, без нас, баб, делали? — тяжело опустилась рядом Жавурина. — Пропали бы. Вымерли, как мамонты. А значит, мир-то все же на нас держится.

Искренне рассмеяться помешала вновь возобновившаяся боль. Ойкнув, постаралась успокоиться и не совершать лишних движений.

Дед, кажется, обрел ненадолго утерянное душевное равновесие. По крайней мере, сейчас он производил впечатление решительного человека, твердо знающего, что от него требуется. И я от души за него порадовалась. Таким живым, фонтанирующим энергией, Элазар мне нравился гораздо больше и выглядел привычно.

С появлением целителей, он развил кипучую деятельность, направляя и организовывая спасателей.

— В первую очередь сюда, любезнейшие, — в сопровождении четырех магов Фонтей направился прямиком к нам.

Конечно, куда же еще? Только ленивый теперь не знает, что у Ксении Соколовой блат и волосатая лапа в верхушке магического сообщества. Сейчас же представилась счастливая возможность узнать об этом и всем остальным, кто по какой-то причине не был еще в курсе. Вот только мне этот блат решительно не давал никаких бонусов. Одни проблемы от родственной волосатой лапы.

— Осторожно перекладывайте их вот сюда! — командовал Элазар, материализовав перед этим пару самолевитируемых носилок. — Осторожнее! Вот так. Девушку — на живот! Куда? Да, вот так хорошо….

Ободряюще улыбнулась деду и все же подмигнула. Это он магов мог развести, а я его чувствовала. Переживает, винит во всем себя. Кстати, что его так задержало, и почему он не пришел раньше? Ладно, будет еще на это время. Наверное. В магическом мире ни в чем нельзя быть уверенной.

— Не волнуйтесь, магистр, у нас весьма опытные специалисты, — заверил его седобородый маг, но Элазар не ответил, он смотрел на Юлку, все еще подпиравшую спиной деревянную башню.

— Юлия, с вами все в порядке? — как-то сдавленно спросил он.

— Да, что со мной будет? — Жавурина усмехнулась. Усталость и нервное напряжение последнего часа даже ее всегда ясные глаза подернули дымкой. — Я же, как кошка: встала, отряхнулась и пошла.

Юлка сняла с пальца «драконью лапу» и на раскрытой ладони протянула чародею.

— Возьмите, это, кажется ваше.

Пока целитель возился с моей спиной, аккуратно разрезая налипшие остатки свитера, я успела заметить, как нервно дернулся кадык на шее Элазара, как расширились его зрачки, как в глазах бесстрашного охотника на гефов появился даже не страх — ужас. Вот, дурочка, довеет же мне родственника! Сама потом будет ему супчики протертые варить! У меня отродясь кулинарных талантов не бывало.

— Пусть побудет у вас, — хрипло выдохнул он.

— Ну, что вы! — Юлка, цепляясь за выпирающую балку конструкции, поднялась, подошла к Фонтею и, взяв его руку, вложила в нее кольцо. — Мне чужого не надо.

А потом прошла мимо и, пошатываясь, направилась к общежитию, так ни разу и не обернувшись. А дед так и остался стоять, сжимая в кулаке «лапу».

— Все устаканится, — прошептала я, когда носилки уже направили к порталу в целительское крыло, но Элазар только покачал головой. Как-то совсем горько, прямо безысходно. Как бы не натворил ничего без моего присмотра. Нам еще мир спасать и родителей. — Сам виноват! Заигрался в свои интриги! А Юлка, она поймет. Она отходчивая.

— Поймет? — ну, хотя бы надежда появилась в голосе.

— Обязательно, — поспешила заверить я.

— А ты?

Хм… Вот хитрец, прямо вот так просто думал на жалости выехать. Не выйдет! До моего выздоровления теперь точно продержится, а значит, небольшое чувство вины все же следует оставить этому пройдохе.

— А это как объяснять будешь!

И лицо у него сделалось непередаваемое. Вы когда-нибудь видели смесь изумления, раздражения, радости и гнева, приправленные абсолютной хитростью? Вот и я не видела. До этой самой минуты.

На два дня я практически выпала из жизни. Целители собрали целый консилиум и решили, что раз моя регенерация идет не такими ускоренными темпами, чем у магов, то лучше, если процесс будет протекать во сне. Поэтому я просыпалась, что-то ела и почти снова засыпала.

Но даже в таком режиме ощущала повышенное внимание к моей скромной персоне, искренне полагая, что причина этому — Глава Магического сообщества Эзур Элазар Фонтей. Кстати, сам он ко мне так ни разу и не зашел. Хотя… Я ведь не могла утверждать это с точностью.

А вот друзья посещали. Очнувшись в первый раз после ранения, увидела Глеба, сидящего на стуле рядом с моей кроватью. Вечно всклокоченные волосы торчали в разные стороны, а из неизменных меховых наушников доносились едва слышные ритмы какой-то зажигательной мелодии. Прикрыв глаза, он весь отдался музыке, периодически шевеля губами, словно подпевая исполнителю. Мне даже пришлось его тронуть за колено, чтобы, наконец, обратить на себя внимание.

— О, привет, героиня! — подмигнул юноша, расплываясь в добродушной улыбке. — Говорят, вы с Юлкой