у цваргов появляются лишь тогда, когда
оба входят в ближний круг друг друга.
Женщина кивнула.
— Интересная теория. Надеюсь, у вас получится её доказать, профессор Касс.
— Теперь вы понимаете, что зачать ребёнка от… — Он споткнулся на фразе, желая сказать «меня», но всё же, подумав, заменил на обобщающее: — мужчины не сможете, пока между вами не установится глубокая взаимная симпатия?
«И если у меня она есть, то у вас — вряд ли, — мысленно добавил он. — Моя же настолько сильна, что рискует обернуться привязкой».
Орианн растерянно улыбнулась.
***
Орианн Мэрриш
Я сидела напротив Себастьяна, мысленно проклиная свой идиотский вопрос. Касс мягко, но вежливо отказался от «щедрого» предложения заняться со мной сексом. Шварх… Я сгорала со стыда, мечтая уйти из «А капеллы». Провалиться нестабильным туннелем на другой конец Федерации, оказаться на необитаемой планете — всё что угодно, только не быть здесь после услышанного «нет».
Самое удивительное, что после того как Себастьян отказался, он не стал смеяться надо мной или унижать типичными фразочками «и ты думала, что после признания, что ты частично эльтонийка, мне вообще захочется тебя касаться?». Нет, профессор Касс остался до зубного скрежета галантным и приятным мужчиной… И это убивало как медленный яд. Вселенная, я повела себя как… ночная бабочка или даже хуже, а он продолжил разговаривать так, будто я чистокровная цваргиня из аристократического рода: налил ещё чаю, поставил передо мной персиковый десерт и говорил вещи… безусловно правильные, но не в моём случае. В браке с Морисом я давно чувствовала себя узницей в трюме корабля, который заранее обречён потонуть.
— Теперь вы понимаете, что зачать ребёнка от мужчины не сможете, пока между вами не установится глубокая взаимная симпатия?
Он говорил так искренне, а я не знала, куда себя деть и как признаться, что он первый цварг за последние восемь лет, о котором я вообще думала в интимном смысле.
Вселенная, как же стыдно-то…
— Да, конечно.
— Так почему вы предложили мне… кгхм-м-м… заняться любовью? — Кобальтово-синие лучистые глаза уставились с любопытством.
Я сказала «сделать ребёнка», Морис бы употребил «заделать дочь» или «натянуть по самые помидоры», а Себастьян даже в этой ситуации подобрал чуткое «заняться любовью».
«А что ты ещё ожидала от порядочного мужчины, Орианн? Ты слишком переобщалась с Морисом».
— Я… уже объяснила. — Сглотнула горькую слюну. — Я на этой планете чувствую себя как в тюрьме. Я не могу добиться развода, и даже если случится такое чудо, что мне его дадут, сыновья останутся на Цварге. Морис сказал, что это как-то связано с владением резонаторами и с тем, что он чистокровный. У него навязчивая идея завести ещё девочку, а памятуя, как легко нам дались Ланс и Лотт, я испугалась. Ко всему, на Цварге запрещены контрацептивы, я даже не имею возможности предохраняться, а я не хочу детей от нелюбимого мужчины.
«Но дочь от вас, Себастьян, скрасила бы моё положение заключённой».
— А… то есть вы хотите развод? Это ваше настоящее желание?
Мне показалось, что Касс дёрнулся, и даже послышался скрип крошащегося камня, но… послышалось, видимо.
— Да. — Я кивнула и выдавила улыбку. — Но мне доступно объяснили, что это невозможно.
Себастьян задумался. Десерт я доедала в полнейшей тишине, слушая чудесную музыку водопада. Когда мы позавтракали, Касс бросил на столешницу финансовые чипы не глядя, и я была готова поклясться, что там сумма значительно больше, чем то, на что мы наели. Он был предусмотрителен и вежлив всю дорогу до поместья Мэрриш, а перед тем как выпустить из флаера, вдруг дотронулся до ладони и попросил:
— Орианн, я постараюсь найти выход из вашей ситуации, но пообещайте мне кое-что, пожалуйста.
— Что? — Я скользнула взглядом по лицу собеседника и постаралась приглушить всплеск эмоций.
— Никогда больше не делайте себе больно.
— Что? — вновь шёпотом повторила я, не поняв, о чём идёт речь, на что мужчина взял мою руку и оставил невесомый поцелуй на тыльной стороне ладони, где уже образовался шрамик от ножа для сыра. Его губы оказались такими горячими, что всем существом мне захотелось к ним потянуться.
«Это типичное цваргское воспитание, — оборвала ворох некстати нахлынувших мыслей. — Многие цварги, здороваясь или прощаясь с дамой, целуют руку».
Я вытянула ладонь и уже хотела хлопнуть дверцей флаера, как Себастьян неожиданно остановил:
— Ах, да, Орианн, я тут для вас кое-что приготовил…
— Для меня?!
— Да. — Касс кивнул и потянулся куда-то за сиденья, а затем выудил оттуда планшет. — Я закачал сюда все фотографии и голограммы Юнисии, а также статьи о том, как устроена планета… Вы, кажется, интересовались.
«Подарок… и даже не пылесос».
— Спасибо, Себастьян, — растерянно поблагодарила, принимая планшет. — Мне очень понравилась «А капелла», завтрак был чудесным и ваше общество тоже.
— Это я должен благодарить вас за уделённое время. — Профессор Касс широко улыбнулся и ни намёком не упомянул о той непристойности, что я попросила у водопада.
Я кивнула на прощание и отправилась в пустой дом. У Ланса и Лотта сегодня по расписанию восемь уроков, а до их прихода я должна перестелить постельное бельё в четырёх спальнях после друзей Мориса, перестирать шторы, приготовить обед, помыть полы и санузел на первом этаже.
Я представила список, который должна успеть выполнить вовремя, и завтрак в «А капелле» стал казаться сказочным сном. Чтобы ещё немного продлить то ощущение тепла и заботы, которым укутал Себастьян, я села в кресло и включила планшет. Перед глазами замелькали великолепные острова в розово-лиловом тумане и необычные цветы, причудливые здания, архитектуру которых хотелось рассматривать и рассматривать, и диковинные плоты.
«…Ядро Юнисии представляет собой жидкий магнит, а почва на планете смешана с частичками магниса, из-за чего поверхность представляет собой летучие пласты земли, которые время от времени перемещаются в пространстве…»
Ах вот откуда происходят землетрясения. Интересно, как же тогда устроены дома на Юнисии? Наверное, у фундамента должны быть рессоры…
Я так увлеклась чтением о далёкой Юнисии, что не заметила, как уснула.
Себастьян Касс
Встреча с Орианн перевернула в Себастьяне всё вверх
