— Ленивая-мертвая, Эми, помнишь?
Он подначивает меня на перерыве, когда я использую всего пару минут, чтобы попить воды.
— Я мертвая от твоих тренировок.
— Зато какой прогресс. Со спины не подойдешь.
Знаю, что он меня проверит, поэтому в момент, когда Джим делает попытку перекинуть через мою голову палку к шее, я уворачиваюсь и выдавливаю содержимое бутылки ему в лицо. Длинноволосый парень путается в ногах, пытаясь обтереть глаза и падает плашмя на мат под смех Эйдана.
— Это было неплохо!
Неплохо — подумала я тоже. С каждой тренировкой из меня неловкой и местами деревянной, получается гибкая и уверенная кошка. Я горжусь собой и абсолютно не понимаю в какой момент происходит скачок. Вчера я не могла выкрутить руку, уворачиваясь рывком локтя в сторону, а сегодня делаю это даже без команды и подсказок. Мой мозг выстраивает бесконечно повторяющиеся упражнения в звенья одной цепи. Теперь меня не так просто скрутить. Даже с животом, который усложняет движения.
— Я застигнут врасплох! Еще немного и ученик превзойдет учителя.
— Мне бы этого хотелось, — улыбаюсь я, подав руку парню, но тот мою поддержку отвергает.
— Всего месяц работы, а какой результат! Еще месяцок подтянешь самооборону, потом пометаем ножи, — Джим почесывает затылок, — Крис вроде кинжалы метает? Вот его подключим, а потом…
— А потом ей рожать в начале мая, — смеется Эйдан, — Ты притормози.
— Я введу щадящий режим.
— Знаю я твои щадящие, а потом ее супругу надо объяснять, почему у Эми полно синяков.
Меня умиляет защита Эйдана. Он и правда, как братец. Вступается за меня, хотя сам порой нуждается в защите. Особенно когда Джим его неоправданно гоняет.
Из зала выхожу в половине девятого вечера, приняв короткий душ по расписанию. Позволяют мыться не больше пяти минут. Расход около 10 литров на человека, приходится экономить. Эйдан рядом. Несет сумки. У меня пятый месяц, но по ощущениям как полноценный шестой. Иногда живот становится больше, а потом уменьшается. Доктор говорит, что все в порядке. Это зависит от питания и стрессов. Последних в моей жизни стало меньше с появлением занятий. Там я снимаю все тревоги напрочь. Остается тепло в мышцах и ветер в голове. Иначе это никак не назовешь. Я становлюсь все более забывчивой. А еще голодной до крови вампира. Кристофер в прямом смысле настоятельно выдерживает паузы моего лечения вакциной вампиров.
— Надо зайти к пекарю. Он должен был отложить для нас свежих булок.
— Давай, — соглашаюсь я, переключив внимание на еду, — Кристофер сегодня не вернется. Они с Бэном в последнее время пропадают.
— Третье марта, теплеет. Самое то разведать обстановку.
— Ты знаешь куда они направились?
— На заводы Ха́ндинга. Там полно масел и бензина.
— У нас все еще проблемы с горючим?
— А ты как думала? — Усмехается Эйдан, — Пока стоят генераторы проблема сохраняется
Я бы хотела быть рядом с Кристофером на вылазках. Страховать его и помогать. Но в реальности это невозможно, ведь вампиру придется все делать с оглядкой на меня. Для такого мы должны быть чужими.
Пекарь Верс человек вредный. При мне почти не говорит, но всегда выбирает выпечку получше, а еще докладывает булочек с изюмом без оплаты. Сухо так добавляет: «для малыша». В городе далеко не все поддерживают идею сотрудничества с вампирами, но почти никто не осмеливается высказаться прямо. В этот раз что-то пошло не так. Возможно Верс, мужчина очень полный с короткой бородой и вечно пыхтящий за работой, пребывает не в духе после сложного рабочего дня. Иначе мне трудно описать его насупившийся вид, сведенные совиные брови и резкое: — Чего вам надо?
Правда Эйдан не реагирует на гнев, протягивает холщовую сумку и просит, — Две белого, как обычно.
В маленькой деревянной лавке помимо нас стоят и другие покупатели. Утром многие не успевают взять хлеб, поэтому выстраиваются к старику Варсу вечером.
— Нет белого, бери черный с отрубями и не води сюда эту женщину, — старик отмахивается в мою сторону, достает со стеллажа пару булок хлеба и закидывает в сумку парню, — Вынашивает вампирское отродье, а я ее булками подкармливаю.
— Что? — переспрашиваю я, вскипая, — Это вы обо мне?
— Уходи прочь. И больше сюда не ходи.
Я отхожу на шаг назад и врезаюсь в женщину. Та брезгливо отступает в сторону, но другая, помоложе, пытается поддержать.
— Верс, что с вами не так? Ее муж нам очень помогает.
— Не надо, Эйдан, — прошу я, потянув парня за руку, — Пойдем отсюда.
— Иди, парень, — бормочет старик, — Здесь не место зараженным.
Мы уходим, а люди, как ни в чем не бывало, встают в очередь за хлебом.
Я ускоряю шаг, не замечая поддержки брюнета. Отовсюду ловлю взгляды, будто все слышали неприязнь пекаря. Если один осмелился сказать, что думает, скажут и другие.
— Эми, не стоит обращать внимание на Верса. Он просто не в духе.
— Нет, Эйдан, он просто не знал чей это ребенок, — громко возражаю я, — Кто-то сказал ему, и он не стал врать.
— Со временем он поменяет свою точку зрения, — парень все-таки догоняет меня, хватает под локоть и притормаживает, — За целый месяц никто не пытался оскорбить тебя или Кристофера. Но ты знаешь, люди многое пережили.
— Знаю, — вздыхаю я, окончательно затормозив, — Но от этого не легче. Мне хочется верить, что мы сможем жить среди людей. Вот только…
— Я пойду с тобой и Кристофером, — улыбается брюнет, а глаза блестят от волнения, — Вы моя семья и я человек. Я не толпа, но все же.
— Спасибо тебе, — шепчу я, приобняв парня, — Пойдем, нам надо приготовить ужин.
Эта ночь проходит в одиночестве и размышлениях, а на утро возвращается Крис. Своевременно, ведь я в прямом смысле не могу встать с постели. Сильная слабость, побочное явление беременности.
Эйдан знает, а Крис, едва открыв дверь в мою комнату, быстро оказывается у постели. Парень хватает меня за руку и прикладывает ладонь ко лбу.
— Вся горишь!
— Наверное простудилась, — шепчу я, — Крис, ты вернулся?
— Точно не здорова, — сухо улыбается вампир и подкладывает мне под голову вторую подушку. ОН присаживается на край кровати и рвет зубами свое запястье, чтобы дать мне единственно действующее лекарство. В этот момент дверь комнаты открывается и на пороге застывают две фигуры: Эйдана и доктора Адамсона.
— Что это вы делаете? — побелев от ужаса, произносит мужчина.
Крис тут же вытаскивает из кармана в рубашке платок и перевязывает себе руку. Я приподнимаюсь, выглянув из-за супруга. Такое сложно объяснить людям.
— Доброго утра! Не пугайтесь. Помните, я говорила вам о лечебном свойстве крови вампиров?
— Ничего такого не помню, — все еще не сводя глаз с руки вампира, отвечает доктор, а затем будто встряхивает себя и добавляет, — Хотя да. Но я не думал, что вы это используете. Это безопасно?
Крис едва заметно улыбается. Его взгляд дикий и уверенный. Как будто ему нравится испуг моего лечащего врача. Супруг неоднократно говорил о том, что Эдвард Адамсон человек очень педантичный и зацикленный на правилах. А еще на чистоте. И увидев подобное в спальной комнате с небрежным отношением к собственному телу зараженного, должен был пережить паническую атаку. Но Эдвард сдерживает свои страхи.
— Не переживайте об этом, — застегивая рукав, Крис встает и протягивает эту же руку для рукопожатия, — В крови нет инфекции. Она передается только через слюну.
— А как же тогда поцелуи и соитие?
На последнем доктор будто краснеет, смущаясь, или мне показалось?
— Прямое попадание в кровь, — повторяет вампир, сдерживая улыбку, — Я не вирусолог и тонкости мне не известны. После близости Эми остается человеком. В остальном вам следует поговорить об этом с Марком Нобергом. Полагаю, он ответит на ваши вопросы.
— Кто это?
— Ученый, создавший вирус.
Кристофер улыбается и будто нарочно вгоняет низкорослого полноватого доктора в неловкую паузу. Мужчина поправляет гладко зачесанные назад на проступающую лысину, темные волосы и надевает очки, которые висят у него на веревочке.
