— Сейчас я расскажу тебе, как играть в ребус, — обратилась я к Картине. — Слушай внимательно.
Я старалась сильно не углубляться в правила. Самое главное, чтобы Картина сумела изобразить свое имя в рисунках. А дальше мы с Лори попробуем его расшифровать. Другого быстрого способа узнать ее имя я не придумала.
— Отличная идея, — похвалила меня Лори. — Думаю, мы мигом управимся.
Но легче сказать, чем сделать. Когда с объяснениями было покончено, Картина нарисовала первый ребус, и сразу стало ясно, что это будет непросто.
На полотне был триптих. Первая картинка изображала человека со сморщенным носом. Вторая — знакомый крикун Мунка, а третья — сломанную вилку. Два зубья из пяти были отломаны.
— Хм, — это все, что я могла сказать.
— Дай подумать, — пробормотала Лори. — На первом рисунке что-то непонятное, а что на втором? Крик? Вопль? Звук?
— Если так, то как зовут Картину? Криковилка? Воплязуб? Звуколом? И это я еще не прибавила первую картинку.
Картину отреагировала красным перечеркиванием, что означало «нет». Могла бы не сообщать, я и сама знала, что мы далеки от истины. Вряд ли мама так назвала своего фантома. Судя по рассказам бабушки, она была утонченной художественной натурой. Имя наверняка такое же.
— Попробуй другой ребус, — попросила я Картину.
Она с минуту подумала и выдала новое изображение. Теперь рисунка было всего два. И снова на первом из них был сморщившийся человек. Только на этот раз он еще зажал нос пальцами, словно чуял неприятный запах. Как будто наступил в коровью лепешку, не меньше.
— Может, это брезгливость, — предположила Лори.
— Не слишком ли длинное слово? — засомневалась я.
Затем голос подала Чуди:
— Фыр, — выдала она.
— Будь здорова, — на автомате пожелала я.
— Фыр. Фыр. Фыр, — упорствовала Чуди.
— Ты чего расчихалась? — я посмотрела на фантома.
— Фыр! — повторила она и сморщилась, словно лизнула лимон.
И до меня до дошло:
— Это не слово, а звук! Фу? Фе? — перебирала я. — Фи?
На последней варианте Картина показала большой палец.
— Вот оно! — возликовали мы с Лори. — У нас есть первый слог.
Это был прогресс. Воодушевившись, мы перешли ко второй картинке. На ней была внезапно русалка с наполовину отрубленным хвостом. Это еще что за фильм ужасов? Хорошо, Картина обошлась без крови и кишок.
— Почему у русалки нет части хвоста? — пробормотала Лори.
— И вилка была сломана, — припомнила я. — Постой! А может, Картина так пытается показать, что использовать надо только часть слова? Не полностью ру-сал-ка, а убрать, скажем, последний слог. Хвост — это же низ.
Вроде все было логично, но «фи» никак не сочеталось с «русал». Что это за имя такое «Фирусал»? Индийское или арабское?
Я на разный лад складывала слоги — фисалка, фирулка, филка. Пока вдруг не получилось — фиалка.
— Я знаю, знаю, как тебя зовут! — выкрикнула. — Фиалка!
Едва я это произнесла, как Картина нарисовала фонтан разноцветных брызг, поздравляя нас с победой в игре.
Какое простое и вместе с тем красивое имя. Очень в духе мамы. Она, судя по всему, обожала цветы. Угадать имя можно было проще, сыграв в другую игру. В Крокодила. Картине достаточно было нарисовать цветок фиалки. Но кто ж знал, что мама дала ей такое имя!
Обрубленный хвост, в самом деле, означал, что надо убрать несколько букв из слова. Конкретно три первых — «рус». Игрок в ребусы из Картины вышел так себе. Но в нашем случае главное даже не победа, а результат.
— Лори, это Фиалка, — представила я друг другу девушку и фантома. — Фиалка это Лори. Я уверена, из вас получится прекрасный тандем.
Я отошла в сторону, уступив место Лори. Теперь я лишь сторонний наблюдатель. Объединиться Лори и Картина должны без посторонней помощи и по взаимному согласию.
— Я — магисса по имени Лориана Бакер — по собственной воле и в здравом уме хочу соединиться с фантомом по имени Фиалка, — произнеся заветные слова, она прижала ладонь к полотну.
Картина тоже изобразила ладонь и соединила ее с рукой Лори, подтверждая свое согласие. Между ладонью из плоти и крови и нарисованной пробежала искра. Сперва одна, потом еще и еще. Вот уже бушевал целый магический фейерверк.
С открытым ртом я наблюдала, как искры сложились в нить, и та связала человека и фантома. Когда свет угас, нить тоже исчезла, но не растворилась, а просто стала невидимой. Отныне она навсегда протянута между Лори и Фиалкой.
Я больше не могла ни о чем просить Картину. Начиная с этой минуты, она — фантом Лори, а значит, подчиняется исключительно ей. Это был печальный момент, но я была бы эгоисткой, если бы оставила Картину себе. В конце концов, объединение с Лори спасло им обеим жизнь. Уверена, моя магия одобряет этот добрый бескорыстный поступок и гордится мной.
— Попроси ее показать Дарка, — обратилась я к Лори.
Девушка кивнула и произнесла:
— Фиалка, покажи нам, пожалуйста, Дарка.
Глядя на полотно, я затаила дыхания. Умоляю, пусть все получится!
Я затаила дыхание в ожидании того, что произойдет дальше, но увиденное разочаровало. Да, Фиалка исполнила просьбу новой хозяйки, показала место, где прямо сейчас находится Дарк. И теперь уже мы с Лори вдвоем смотрели на всю ту же черноту, что и я одна до этого.
— Что происходит? Почему опять одна чернота? — всплеснула я руками.
Лори наклонила голову, будто к чему-то прислушиваясь.
— Фиалке не хватает сил прорваться через магическую защиту того места, где находится Дарк, — произнесла она.
— Откуда ты знаешь? Фиалка это тебе сказала? Ты ее слышишь?
— Не то чтобы слышу… Она не говорит словами, но я чувствую ее эмоции.
Похоже, так проявилась их связь. Теперь понятно, почему мама не учила своего фантома алфавиту. Она и так понимала все, что Фиалка хотела ей сказать. У меня же такого контакта с Картиной не было.
— Я попробую ей помочь, — заявила Лори.
Она шагнула к Картине и стиснула ее раму пальцами. Зажмурившись, Лори сосредоточилась на том, чтобы передать Фиалке свои силы. К сожалению, магия к Лори не вернулась. Об этом говорили ее по-прежнему седые волосы, но она все еще способна делить жизненной энергией.
Я не вмешивалась. Все равно ничем не могла помочь. Мою энергию Фиалка не принимала раньше и не примет сейчас, ведь мы не связаны.
Лори побледнела от усилий. На прикушенной нижней губе выступила капелька крови. Но ее старания не прошли даром — чернота на полотне немного рассеялась. Она уже не была такой непроглядной. На черном фоне проступили размытые очертания.
Я увидела стену из неотесанных камней и прислоненного к ней мужчину, в котором с ужасом узнала Дарка. Рассмотреть детали было невозможно, слишком нечетким было изображение. Но мне хватило и этого.
Глядя на Картину, я испытала целую гамму противоположных эмоций. Первым делом меня накрыло облегчение… Жив! Дарк жив! До спазмов в желудке я боялась, что полотно остается черным, потому что некого показывать. На глаза навернулись слезы. Я не плакала, когда Дарк исчез, но кажется, буду реветь взахлеб, когда найду его.
Следом за радостью пришел гнев. Нет, даже ярость! Меня аж трясло от негодования и праведного гнева. Тому, кто так поступил с Дарком, не жить. Как они вообще посмели? Да я им столько добра сделаю! Они у меня от счастья рыдать будут.
Изображение еще немного прояснилось, и я рассмотрела детали. Волосы Дарка поседели наполовину. Его левую лодыжку обвивало железное кольцо кандалов, цепь от которых была намертво вмонтирована в пол. Голова Дарка свесилась на грудь. Он то ли дремал, то ли был без сознания.
Но вот он словно что-то почуял и поднял голову. Раньше он всегда угадывал, когда я наблюдала за ним через Картину. Так может, он и сейчас это понял?
— Дарк… любимый… — прошептала я, отчаянно надеясь, что он если не услышит, то хотя бы поймет, что я ищу его. Ему просто необходима надежда.
Дарк дернулся, словно прислушиваясь. К сожалению, вместе с ним мигнуло изображение, на секунду снова став абсолютно черным.
