Бенефис был всегда неизменно вежлив, обходителен, одет в дорогой костюм и от него пахло божественным ароматом. Бывало, идя по коридору, я чувствовала, что он недавно здесь проходил. Однажды, зайдя в кабину дамской комнаты, я услышала, как два женских голоса что-то обсуждали. Услышав знакомое имя, я тут же затаила дыхание, чтобы не выдать себя, и прислушалась:
– Да, он вчера пригласил меня на свидание, представляешь? – хвасталась одна девушка.
– Ой, да не верю, он же бегает за этой новенькой, как её… Лолитой? Лолиной? Лолианной? – засомневалась вторая.
– Ну, бегает-то, возможно, и бегает, вот только вчера в «Дикую розу» он меня повёл, а потом… – первая девушка томно вздохнула, так и не продолжил окончание фразы.
Хлопнула дверь и девичьи голоса стали плохо различимы. Я же вышла из дамской комнаты злая, как невыспавшийся тролль. Вроде бы я сама отказала Бенефису, так почему же на душе так гадко? Я шла в лабораторию, одновременно иррационально злясь и на себя, и на шефа.
В этот же день я получила письмо от Дариона Блэкшира. Взяв письмо из крошечных рук феи, я слегка удивилась, ведь обычно фей использовали только для передачи особо ценной корреспонденции, которая должна как можно скорее попасть точно в руки адресату и никому другому. Я хотела спросить у представительницы Малого мира с чем связана передача письма через фею, однако миниатюрное создание с оливковой кожей и зелёными волосами уже растворилось в воздухе. Пожав плечами, я вскрыла конверт из дорогой плотной бумаги и уставилась на записку с красивым лаконичным подчерком без лишних завитушек:
«Уважаемая Лолианна, я уже три дня пытаюсь связаться с Вами, но, к сожалению, Бенефис заблокировал каналы связи Вашего мыслепередатчика и не пускает моих людей в здание департамента ОТПРУ. Я весьма впечатлён Вашей наблюдательностью и предлагаю встретиться на нейтральной территории, например, в кафетерии «Тихий сад» сегодня в три часа дня».
Я сложила лист бумаги и задумалась. Отказывать Дариону во встрече я не видела смысла. Раз уж, как оказалось, он считает, что Влад и Джемма были убиты, то значит, он будет искать убийцу, который в том числе открыл охоту и на меня. Сейчас я все дни провожу в защищённом департаменте ОТРПУ, ночи – на квартире, над чьей защитой поработал Майкл, а перемещаюсь из дома на работу и обратно либо на магобиле Бенефиса, либо на кентавре в светлое время суток. Конечно, такой образ жизни не может продолжаться бесконечно, а потому мне будет очень на руку, если Дарион всё-таки поймает убийцу. Тогда я смогу выдохнуть и жить спокойно. И уйти с работы из департамента. Нет, не то, чтобы работа в лаборатории мне не нравилась, наоборот, очень даже интересно изучать различные артефакты, но… меня коробило странное чувство, когда я вспоминала, как Бенефис угрожал мне тюрьмой в качестве альтернативы. К этому добавилась сегодняшняя обида на шефа после подслушанного в дамской комнате диалога. Да и не покидало меня гадкое подозрение, что место в департаменте он предложил не столько магу-вещевику с высшим образованием, сколько хорошенькой горничной заведения мадам Жадрин, которая ему понравилась и на интрижку с которой он явно рассчитывал.
Итак, к Дариону на встречу я пойду обязательно. Но меня крайне заинтересовала информация, что без моего ведома Бенефис заблокировал мне некоторые каналы мыслепередатчика и надел на меня невидимый купол, отгораживающий от следователя по делу убийства вампира. Это напрягало. Да что он себе позволяет? А от кого ещё он меня отгородил? Вдруг кто-то из старых знакомых за это время пытался со мной связаться, а я даже не в курсе? Нет, определённо, меня раздражало то, как беспардонно Бенефис влез в мою личную жизнь, начиная с согласия целителю на сканирование ауры и заканчивая вот этим.
Я тщательно уничтожила записку и посмотрела на настенные часы. Два часа дня. Ага, у меня как раз есть время попробовать определить, насколько глубоко Бенефис Кёнигсберг влез в мою личную жизнь, и успеть на обед в «Тихий сад». Взяв лимонное пальто и в тон ему трость-зонтик, подаренный некогда Майклом на день рождения, я крикнула Диксе, что сегодня обедаю вне здания департамента. Благо мне повезло с погодой: наконец-то выдался первый солнечный день после дождливой недели.
Демонстративно прогулочным шагом я добралась до городской библиотеки, которая находилась в квартале от здания департамента ОТПРУ. Меня так и подмывало оглянуться и посмотреть, не следует ли кто за мной, но колоссальным усилием воли я сдержала в себе это порыв. В библиотеке я сразу же юркнула в толпу читателей, ловко лавируя между ними и делая вид, что выбираю книги. В определённый момент резко свернула направо, пробежала вдоль нескольких стеллажей и бросилась в первый же попавшийся проход, где никого не было. Если Бенефис установил за мной слежку, то минуту или две преследователи будут стараться держаться подальше и не показываться на глаза, а лишь потом приблизятся в битком набитой библиотеке.
Отбросив все ненужные мысли в сторону, я перестроилась на магическое зрение и сконцентрировалась на своём ярком пальто. Действовать надо было как можно быстрее. Пальто у меня было не совсем обычным. Когда-то давно, когда я ещё не влезла в кредит за учёбу под гномьи проценты, у меня были деньги на то, чтобы обратиться в салон за магической пропиткой ткани от дождя. Я очень надеялась на то, что остатки магии сохранились на моём стареньком пальто. Конечно, можно было бы воспользоваться и стандартным заклинанием по смене цвета, как я это делала со свечами в заведении мадам Жадрин и шторами в лаборатории, но это займёт много времени и сил. А сейчас у меня каждая секунда на счету. И только маг-вещевик может прощупать ауру магической вещи и слегка её изменить.
К моему счастью, я смогла разглядеть ауру у своей верхней одежды. Очень тонкие, еле заметные нити, но я была готова к тому, что магии на одежде осталось совсем чуть-чуть. Дрожащими от волнения пальцами я нащупала несколько тонких нитей и расплела их. Ещё в Магическом Университете нам рассказывали, что цвет – это субъективная характеристика. Человек или любое другое существо видит те цвета, которые были в исходном луче солнца, а затем отразились поверхностью предмета. Аура предмета, составленная из различных силовых линий, формирует отражающую поверхность. Да этого момента ткань пальто отражала ярко-лимонный цвет. Сейчас, когда я распутала все нити, ткань стала поглощать весь спектр, и человеку со стороны пальто станет казаться чёрным. Я бы могла потратить время и заплести линии ауры другим рисунком, придав ему, скажем, красный оттенок, но неприметный чёрный цвет меня более чем устраивал.
Так, полдела сделано. Я оглянулась, судя по расположению людей в библиотеке, смена цвета пальто заняла у меня не более минуты. Надо теперь придумать, что сделать с зонтиком…Я перевела свой взгляд на читательские столы, и увидела, как юноша поднялся с книгой в руках и пошёл к стеллажу в конце комнаты. Он был настолько поглощён книгой, что забыл свою тёмно-синюю шапку на том месте, где сидел.
– Класс, мне подходит, – прошептала я еле слышно, и с деловым видом прошла мимо места, где сидел юноша.
Делая вид, будто это моя шапка, я надела её, а вместо головного убора оставила зонтик. Таким образом, я убивала двух вурдалаков одним серебряным клинком: во-первых, я прятала свои волосы под шапкой и меняла тем самым внешность, а во-вторых, я оставила зонтик на видном месте. Скорее всего, те, кто будут выискивать взглядами лимонную трость, сразу же увидят её и успокоятся, подумав, что я всё ещё в здании, где-то брожу между рядами.
Зонтик пришлось оставить в библиотеке, но мне было не жалко. Во-первых он был подарком ненавистного мне Майкла Миттерсона, и я была рада так ловко избавиться от вещи, когда-то подаренной им. Во-вторых, мне было совестно, что я взяла шапку того милого юноши, поэтому я оставила ему более дорогой зонтик, как своеобразную плату за головной убор.
Я подняла воротник своего чёрного пальто, натянула мужскую шапку как можно глубже и стала пробираться к выходу из библиотеки. И вовремя. Когда я приблизилась к дверям, то увидела, как трое мужчин озираются поверх голов читателей и кого-то выискивают.
