Кощея, но отвечать ему ничего не стала, демонстративно отвернувшись и доверительно прошептав Горынычу:
– Скажи ему, что я не хочу с ним разговаривать. Я обиделась.
– Кощей, – тут же громко позвал мужчину змей. – Василиса не хочет с тобой разговаривать.
– Серьёзно?! – практически зарычал от такой дерзости Бессмертный.
– Ты серьёзно? – переадресовал вопрос Горыныч девушке, а получив в ответ уверенный кивок, снова посмотрел на Кощея. – Да, она серьёзно.
Чтобы взять себя в руки, Бессмертный отошёл от этой парочки, зло смотря в сторону в голос смеющейся черноволосой красавицы, облик которой вновь приняла Кладенец.
– Тебе это кажется смешным?
– О, да, – продолжала смеяться меч. – И не просто кажется, это… это…
– А вот я считаю иначе, – зло скрипнув зубами, Кощей почувствовал на себя взгляд, а обернувшись на Василису понял, что чувства его не обманули. Девушка задумчиво следила за ним. – И вот что теперь с ними делать?
– Василису Прекрасную забираем в замок, – уверенно заявила Кладенец. – Горыныча оставляем здесь. Ты ведь сам видишь, что сегодня выяснять что-либо бесполезно.
– Вижу, – неохотно согласился Бессмертный.
Но другого выхода он и сам не видел. И как бы ему не хотелось узнать всё здесь и сейчас, это было невозможно.
– Горынь? – тихо, как она думала, позвала Василиса засыпающую правую голову змея.
– М-м-м?
– А с кем Кощей сейчас разговаривает?
– М-м-м? – повторил Горыныч, приоткрывая один глаз и осматриваясь. – А? Так… с мечом своим, с кем ещё… Спи.
– А-а-а… – протянула Василиса, послушно прикрывая глаза. – Мало мне Горыныча с рас… ик!... троением личности, так ещё и Кощей тут… ик!... шизофреник…
– Что она сказала? – не расслышав и половину из произнесённого девушкой, переспросил Бессмертный у Кладенца.
– Понятия не имею, – честно призналась меч. – Завтра спросим. Как они проспятся.
Без энтузиазма подойдя к спящей парочке, Кощей поднял на руки Василису Прекрасную, ожидая, что та тут же прильнёт к нему, обвив руками его шею, но… нет. Девушка действительно спала, даже не думая разыгрывать перед ним представление, как того ожидал Бессмертный.
– Она спит, – удивлённо произнёс он продолжающему посмеиваться мечу в женском обличие.
– С трудом верится, но это так, – подтвердила Кладенец. – Ты бы удобнее её взял. Девица всё же… а то несёшь её, как не пойми кого.
– А давно ли мы стали считать её достойной заботы и внимания? – огрызнулся Кощей, но, тем не менее, закинул руки Василисы себе за шею, прижимая её чуть ближе к себе.
– Хороший вопрос.
Остаток пути до замка ни меч, ни Кощей не проронили ни слова. И если Кладенец просто пыталась понять, что не так стало с Василисой, что она больше не вызывает в ней ничего отталкивающего, то Бессмертный просто напоминал себе, что конкретно этой девушке верить нельзя.
Чтобы она не делала.
Как бы не показывала, что изменилась.
Сколько бы испытаний не прошла.
Но в противовес здравым мыслям, что-то в Кощее всё равно тянулось к Василисе, как бы он не старался это отрицать.
– Елена! – брат осуждающе переводил взгляд с меня на своего коня, показывая, что он знает, что я каталась.
– Не признавайся! – тихо ржал Сивка, потряхивая своей золотистой гривой. – Нас всё равно никто не видел.
Я молчала, старательно разглядывая носки своих туфель. С одной стороны, конь был прав – Гвидон не мог нас видеть. Мы мчались быстрее ветра! Даже быстрее, чем на Сером, когда тот показывал мне тайные лесные тропы! И это был так здорово, что у меня дух захватывало от одного лишь воспоминания о том, как я отпустила поводья и раскинула руки в стороны, ловя ветер и заливисто смеясь…
Но, с другой стороны…
– Елена, – поторопил меня брат. – Я жду.
– Прости, Гвидон, – приняла я решение честно признаться в своей небольшой отлучке из дворца. – Я каталась на Сивке… но совсем немножечко! Только до заводи и обратно…
– А могла бы промолчать! – тут же начал бить копытом Сивка. – Теперь никуда нас не выпустят! А меня ещё и закроют…
– Негодует? – устало спросил у меня Гвидон, а дождавшись кивка, обратился к коню: – Что ж ты её провоцируешь, друг? Нельзя ей покидать дворец. Опасно это. Как же вы не понимаете?
– Потому что вы даже объяснить ничего толком не можете! – раздражённо топнула я ногой.
После того, как Яга меня поймала в лесу, родители и брат словно с ума сошли! Приставили ко мне дружинников, запретили выходить за территорию ворот… И никто ничего не объясняет!
Я только и слышу, что «это опасно», да «нельзя». И вот что там опасного? Испугались какой-то ведьмы старой!
– Елена, мы уже это обсуждали, – устало вздохнул брат, присаживаясь передо мной на корточки, чтобы наши лица оказались на одном уровне.
– Вы просто запретили мне общаться с друзьями!
