class="p1">Если стану императрицей, все изменится. Не терпится утереть нос своей сестре. Эта выскочка после свадьбы совсем нос задрала, она у нас теперь маркиза. Наконец-то я стану маминой радостью и папиной гордостью.
Решила сообщить радостную новость принцессе чуть позже, первым делом нужно забрать драгоценности. С ними я чувствую себя более уверенно, взгляд стал дерзким, походка легкой. Ненавязчиво напомнила жениху, что по возвращении на корабль, желаю получить назад свои камушки.
— Как твой будущий муж я категорически против, — заявил Винсент с самым невинным видом.
Видите ли он уже все спланировал, решил купить новый корабль. Как по мне это наглость, сначала забрал часть камней из шкатулки и одарил принцессу браслетом с бриллиантами. Теперь заявляет, что только он будет решать на что мне тратить мои же деньги. Как же меня задолбал этот патриархат.
— Слышь сладенький, не беси меня, — зашипела я, как только флаер поднялся в облака.
— Я понял, ты все еще злишься на меня за измену, — начал было жених.
— Злюсь? Если я начну злиться, ты узнаешь обо мне много нового, не рискуй, — предупредила я.
— Да отдам я тебе твои драгоценности, — фыркнул жених и демонстративно сложил руки на груди.
Вот так всегда: встретишь мужчину своей мечты, а он окажется козлом. Изменит тебе с подругой, заберет у тебя все. Оставит в душе одно разочарование. Нет, я все понимаю, мужчины здесь избалованы женским вниманием, совершенно не ценят женщин. Но все равно обидно.
Не прошло и часа, как драгоценности покинули тайник на корабле и оказались в моем рюкзачке. Немного разочарована, раньше изумрудов было куда больше.
— Это ведь ничего не меняет? — осторожно спросил жених.
— Я еще ничего не решила, — ответила я загадочно.
Может быть я прощу жениха, когда мы доберемся до драгоценностей в замке императора. Тяжелая шкатулка полная бриллиантов сразу подымет мне настроение. А там уж и решим, так ли мне хочется замуж.
Да все мужчины в галактике будут меня желать стоит мне стать императрицей. Красивая, молодая, богатая. Все мужчины будут валяться у моих ног. Буду целыми днями восседать на железном троне и пороть женихов плеткой за каждую провинность. Картина была такой яркой, что меня внезапно охватило возбуждение.
— Ты мне все еще должен, — сказала я и решительно закрыла дверь.
Здесь должна была быть очень развратная сцена, но вы же помните у нас тут высокоморальное художественное произведение о возвышенной любви. И потому мы пропустим сцену в которой я стремительно осталась без платья, кружевного бюстгальтера и крошечных трусиков. В следующую секунду меня взяли на руки, швырнули на кровать и закинули руки за голову
Я и глазом моргнуть не успела, как оказалась привязана за запястья к спинке кровати. Не уверена, что у нас настолько доверительные отношения, но моего мнения никто не спрашивал. Не успела я открыть рот, как мне его заклеили — широким скотчем. Кто бы мог подумать, что у моего жениха такие грязные фантазии.
На самом деле я не любительница погорячее и погрубей. Но кто бы мог подумать, что меня так заведет полная беззащитность. Пять минут спустя я буквально умоляла взглядом трахнуть себя как шлюху. Я шептала, давай еще сильнее, просила не останавливаться.
Не знаю, понял ли мой жених что-то из моего мычания, но он очень старался. Взял меня так яростно, что я совсем уже потерялась. Я без остатка отдалась страсти, обжигающей и всепоглощающей. Он двигался внутри меня то, замедляя, то, ускоряя темп, доводя тем самым до исступления.
Оргазмы накатывали волнами, заставляя тело выгибаться. Я достигла такого наслаждения, что не могла дышать. Пока не зашлась в крике и не потеряла сознание. Эта ночь останется в моей памяти, как лучшее, что произошло со мной за последнее время.
Очнулась в полной темноте, на смятой простыне. О женихе напоминал только легкий аромат духов, приятно ноющее тело и следы от веревки на запястьях. Обняла подушку, прижала ноги к себе и провалилась в крепкий сон.
Столпы Творения. Хамелациум. 100 циклов назад
Столпы творения — часть туманности Орёл. Ночами, когда ветер разгонял облака, из окна дворца открывался величественный вид на темные скопления газа и пыли — своеобразные инкубаторы звезд. Внутри них формируются будущие светила.
В тот роковой вечер ветер небо было особенно ярким, Нефертари даже не стала по традиции зажигать масло в лампе. Мягкий свет звезд из окна падал на широкую кровать, на которой возлежала богиня. Земли которой простирались на несколько дней пути до самых границ бескрайней пустыни.
За исключением огромного оазиса, лежащего у подножья потухшего вулкана, вся планета представляла собой пустыню. Хамелациум не тот мир, где бы хотелось поселиться. Тем не менее, здесь вовсю кипела жизнь. В двух словах, местное население находилось на том этапе развития когда оно уже научилось строить из камней пирамиды, но все еще занималось обработкой земли и скотоводством.
Идеальный мир в котором космический корабль называют огненной колесницей, а ничем не примечательных красоток с другой планеты почитают как богинь. Недолго думая Нефертари провозгласила себя богиней, а свою сестру Эмуишер сделала своей правой рукой.
Как я уже сказала, Нефертари, мое предыдущее воплощение, нежилась в мягком свете звезд на смятой простыне. Как и в предыдущий раз, я могла только видеть ее глазами, слышать ее ушами, испытывать те же чувства, но не могла пошевелить и мизинцем.
В какой-то момент Нефертари приподняла голову с подушки, и я поняла, почему мне так хорошо. Ноги богини были согнуты в коленях и разведены, с трудом, но я все же разглядела мужчину, стоявшего на коленях перед кроватью. Волна удовольствия прокатилась по всему телу, и его средоточием было место, которое ласкали его губы. Нефертари уже предчувствовала приближение оргазма, когда произошел первый толчок землетрясения. Благовония попадали с полок, лампа покатилась по полу.
— Не останавливайся, продолжай, — Нефертари схватила мужчину за волосы, прижала голову между своих ног.
Повторный толчок буквально подбросил богиню на кровати, раб с воплем вскочил, бросился к окну.
— Сейчас же вернись, — приказала Нефертари.
За окном разгорелось зарево, стало светло как на закате. Пронесся глухой рокот грома, после которого весь дворец буквально заходил ходуном. Часть потолка треснула, огромная глыба рухнула вниз. На том месте, где стоял раб теперь лежал огромный камень.
— Ты живой? — зачем-то спросила богиня.
Не уверена, что после падения глыбы камня весом в тонну её самый красивый раб выжил. Секунду спустя до богини дошло, что творится какая-то несусветная дичь. Истошные вопли слуг
